Сочной календулы гроздья душистые
Называть ноготки «цветами календулы» — все равно что называть деньги «кредитными билетами Госбанка»: это красиво, аристократично и, наверное, свидетельствует о привычке щедро транжирить время. Времени у ничем не занятых героев фильма действительно много.
Как всякое перенаселенное женщинами эстетическое пространство, фильм Сергея Снежкина томителен, нервозен, наполнен готовыми в любой момент прорваться слезами и криками.
В этом душном, как парилка, женском мире мужчинам, тем не менее, зябко и неуютно.
В первых же кадрах существо мужского пола трусит в утреннем полумраке по сонному дачному пейзажу в поисках согревающего алкоголя. Это Билли Бонс — приживал в доме Протасовых
и сожитель Серафимы, согреться в постели у которой этим рассветом ему не удастся: он будет сварливо изгнан, и скандальчик в спальне станет репетицией утреннего скандала в столовой с участием всех главных персонажей.
Обозначенные в заглавии цветы материализуются, когда Билли Бонс преподносит
их хозяйке дома в день ее рождения, во время неудачной попытки позавтракать дружной семьей. Вполне логично было бы услышать от него при этом монолог вроде: «В прежнее время, лет
и единственная причина. И совсем не ностальгией и не проблемой экзистенциального выбора — меняться вместе с временами или стоять насмерть — движется сюжет. Женщины вообще меняться не способны, и не их это дело — такой вывод подразумевают «Цветы календулы».
Женщины берут не количеством.
Это только кажется поначалу, что их в коммунальном будуаре больше. Мужчины постепенно прибывают по ходу дела,
и количественно в итоге выходит поровну.
К двум
в зависимого и жалкого сожителя, Снежкин не показывает, очевидно, просто чтобы
не пристраивать к сюжету ненужный мезонин. Ведь и так ясно, что любой, задержавшийся здесь дольше некоего критического срока, обречен — достаточно услышать русалочий хохот обитательниц дачи, собак на сене,
которые обсуждают гипотетическое расставание со своей конурой как проблему сугубо теоретическую.
Мужчины, даже во плоти и крови, разобщены и разрознены, их не связывают ни родственные узы, ни общие цели, ни соперничество — они приходят и уходят. Женщины остаются и пребывают вовеки, они одно целое, одна семья, да в сущности — реинкарнации
одной идеи.
Пытаясь рассмотреть проблему «женщина и ее недвижимость» с разных сторон, Снежкин словно бы клонировал Раневскую в пяти экземплярах разного возраста и масти, зато одного
от продажи дома.
Финал фильма совершенно чеховский: «Если в первом акте у
Последует еще и эпилог, в котором младшенькая красотка выйдет на крылечко в валенках и тонком платье и присядет с книжкой на коленях. А с облупленной стены дома будут свисать три засохших венка, в которых сестры репетировали свои «инсталляции». И станет совсем ясно, что девушки в цвету обречены превратиться в сморщенный гербарий, что никуда они не уедут, ничего не продадут, никого не погубят.