Сеанс реального — «Сахаров просит слова» Григория Курдяева
14 декабря — день памяти Андрея Дмитриевича Сахарова. К этой дате проводим онлайн-премьеру фильма Григория Курдяева. Картина будет доступна для просмотра в течение недели.
В 2021 году исполнялось сто лет со дня рождения Андрея Дмитриевича Сахарова. Конечно, я знал про Сахарова, но очень фрагментарно: что он изобрел водородную бомбу, был известным диссидентом. Захотелось во всем разобраться чуть лучше, понять, что это был за человек. Летом 2020 года я подал заявку в Министерство культуры от Киностудии Горького, которая в последние годы активно смотрит в сторону научно-популярного кино, и мы решили, что можно сделать про Сахарова такой научпоп.
Когда заявка прошла, и мы получили финансирование, я стал эту тему глубже ресерчить: посмотрел довольно много фильмов про Сахарова (но я их использовал больше как информационные источники), прочитал обе книги его мемуаров — «Воспоминания» и «Горький, Москва, далее везде», книгу его жены Елены Георгиевны Боннер «Постскриптум», «Науку и свободу» Геннадия Горелика — физика и биографа Сахарова, какие-то статьи. И потихонечку мы от научпопа ушли в совсем другую степь.
Я начал прописывать первый сценарный план, в который хотел внедрить многие этапы биографии Сахарова, но довольно быстро стало понятно, что в 44 минуты это не уместить. Фигура Сахарова настолько эпохальна, что надо или делать про него большой сериал, или сконцентрироваться на одном-двух эпизодах, и попробовать через них дать его портрет, понять его образ.
В очередной раз перечитывая его воспоминания, я наткнулся на эпизод первой горьковской голодовки и понял, что Андрей Дмитриевич мне очень помог — там уже написана история, и в том, как Сахаров об этом рассказывает, столько драмы и поворотов, что это уже готовый сценарий, и надо только найти визуальные средства, чтобы его решить.
То было непростое время, во многом перекликающееся с тем, что происходит сейчас
Я решил, что завязкой будет въезд в Горький. Затем — первые полтора года ссылки, и как они с Еленой Георгиевной все это переживали, пытались в непростых условиях остаться верными себе и близким людям. А финал — их победа в первой голодовке. Это довольно короткий отрезок времени, но насыщенный мощными событиями: Сахаров столкнулся с обстоятельствами, в которых максимально раскрылась его личность человека, не изменяющего себе.
Во время работы над сценарием я искал через фейсбук [социальная сеть Facebook принадлежит корпорации Meta, признанной экстремистской в РФ — примеч.] различных правозащитников, кто еще помнит Андрея Дмитриевича. Я связался с «Мемориалом» [иностранный агент по версии Минюста РФ — примеч.]. Мне очень помог директор Сахаровского центра [иностранный агент по версии Минюста РФ — примеч.] Сергей Лукашевский, который дал контакты правозащитника и помощника Сахарова Натана Щаранского, дочери Елены Боннэр Татьяны Янкелевич, внучки Сахарова Марины Сахаровой-Либерман. Марина очень поверила в фильм, постоянно консультировала, помогала знакомиться с героями, вообще очень сочувствовала и поддерживала — она прямо зажгла этот проект.
Нам также очень помогла заведующая Архивом Сахарова Бэла Коваль. Правда, когда она увидела мою первую заявку… Но, как человек интеллигентный, она указала на ряд грубых ошибок и неточностей очень интеллигентно. Конечно же, я потом все исправил. Наши взаимоотношения складывались так, что из нерадивого ученика я пытался пробиться в отличники. Мне было важно как-то реабилитироваться перед ней за свою заявку. По-моему, это удалось — ей фильм понравился.
Мы решили попробовать донести живые образы Сахарова и его жены при помощи анимационных зарисовок
Я старался максимально все выяснить про эпоху 70-х — начала 80-х, так называемый застой. Для меня было большой честью общение на этом проекте с такими личностями как Вячеслав Иванович Бахмин, Натан Щаранский, Борис Львович Альтшулер. Это люди-легенды, свидетели ушедшей эпохи. То было непростое время, во многом перекликающееся с тем, что происходит сейчас. Правда, когда мы снимали, перекликалось еще не так сильно, но многое уже чувствовалось в воздухе.
Мы не хотели делать стандартный телевизионный фильм с говорящими головами и кусками хроники. Хотелось найти более интересное образное решение. Плюс к тому эти семнадцать дней голодовки описаны так зримо, что просилось какое-то визуальное воплощение. Я обсуждал это с моей хорошей знакомой, художником-аниматором Софией Богдановой, очень талантливым человеком со своим видением, которая на тот момент училась во ВГИКе, а теперь — в ШАРе. И мы решили попробовать донести живые образы Сахарова и его жены при помощи анимационных зарисовок.
Когда мы с Соней и продюсерами продумывали визуальное решение этого анимадока, была идея, что снять реальные интерьеры музея-квартиры Сахарова в Нижнем Новгороде, а в них врисовывать анимированных Сахарова и его жену.
Вникнуть в материал, который тебе дает жизнь — всегда интересный личный опыт
В апреле 2021 мы отправили запрос в музей, получили одобрение. Но при этом нам сообщили, что он скоро закроется на ремонт, через две недели все запакуют и вывезут, поэтому «приезжайте оперативно». Мы быстро закинули в чемоданы технику, и уже через пару дней примчали в Нижний, но увидели, что там уже все запаковано. В начале это был полнейший ступор — мы не знали, как нам быть. Была даже идея попросить их все распаковать и заново поставить, но стало понятно, что это невозможно. Я сказал оператору: «Давай попробуем снять пару кадров — просто примериться». И когда я увидел, как это пространство выглядит в кадре — со всеми коробками, такое брошенное, оставленное, покинутое — мне показалось, что в этом есть образ: был человек, который сделал много важного для своей страны и всего мира, и вот все в целлофане, в каких-то коробках. И я решил: пусть все будет так. Пусть у нас сквозной линией будут проходить эти интерьеры, а в финале мы снимем открытие обновленной экспозиции, где все снова на своих местах, и пришли люди, в том числе молодые — все вышло на новый круг.
Это то, что называется «документалистской удачей» — я за это люблю документальное кино, ведь оно в какой-то момент начинает отчасти само себя создавать и диктовать, что делать, и ты уже становишься как бы инструментом в руках этого фильма. Вникнуть в материал, который тебе дает жизнь — всегда интересный личный опыт.
Замдиректора музея-квартиры Любовь Потапова отнеслась к нам очень трепетно. Она уникальный герой, потому что, помимо того, что сейчас работает в этом музее, она прожила в этом подъезде детство, юность, помнит Сахарова и Боннэр. Получается, что для нас это история, а для нее — часть жизни. Мы постарались этот момент тоже отразить в фильме.
Хочу сказать несколько слов про операторскую работу. Дима Еланчук — мой очень хороший друг и постоянный соавтор. Эта картина была уже шестой нашей совместной работой. В этот раз мы с Димой придумали новое для нас операторское решение: сознательно отказались от штатива и старались снимать интерьеры в полумраке. «Живая камера» по нашей задумке должна была создавать эффект стороннего наблюдателя, «всевидящего ока», неотступно следовавшего за Сахаровым в этот период его жизни.
Главное в этом фильме — вовсе не борьба с режимом
Мы закончили снимать в августе 2021-го — кадрами открытия музея-квартиры. В начале ноября я сделал черновой монтаж и показал его кумиру моего мушкетерского детства Вениамину Смехову. Мне было важно, чтобы Сахарова озвучивал не просто хороший актер, а важный свидетель и действующее лицо той эпохи, человек, знающий и чувствующий это время. Вениамин Борисович был лично знаком с Андреем Дмитриевичем и особенно с Еленой Георгиевной, бывал у них в квартире на улице Чкалова [сейчас — Земляной Вал, где находится Архив Сахарова и мемориальная квартира — примеч.]. Он одобрил черновой монтаж и согласился участвовать.
Мне пришлось переделывать монтаж под скорость и интонации Вениамина Борисовича (в моем черновом исполнении текст звучал раза в два быстрее), но я не пожалел об этом ни разу. Для меня было важно, чтобы текст был не информационной выжимкой из дневников Сахарова, а стал эмоциональной составляющей фильма, попыткой воссоздать на экране живые переживания и чувства героя. Вениамин Борисович сделал это великолепно.
Судьба у фильма оказалась непростая. Когда он вышел, обстоятельства сложились так, что его пока почти никто не видел. Уже прошел год, как мы его закончили, а он был показан только один раз на открытии фестиваля «Мир знаний», который организует Студия Горького, и то это был закрытый показ.
Сейчас фигура Сахарова основательно расходится с линией партии. Хотя главное в этом фильме — вовсе не борьба с режимом. Я надеялся, что кино получится, в первую очередь, про двух людей, которые, оказавшись в таких обстоятельствах, смогли их победить, остаться верными своим идеалам, помочь другим и друг другу и вместе выстоять. В том числе благодаря своей любви.
Читайте также
-
Высшие формы — «Книга травы» Камилы Фасхутдиновой и Марии Морозовой
-
Высшие формы — «У меня что-то есть» Леры Бургучевой
-
Высшие формы — «Непал» Марии Гавриленко
-
Сеанс реального — «Мой французский фильм» Дарьи Искренко
-
Сеанс реального — «Вверх, вниз» Андрея Сильвестрова
-
Сеанс реального — «R2CC» Маши Черной