Борис Нелепо
Борис Нелепо

Времени больше не будет: «Ночь напротив» Рауля Руиса


Ночь напротив. Реж. Рауль Руис, 2012

Пожилой господин Дон Цельсо всегда носил с собой будильник, но тот вдруг зажил собственной жизнью и начал звенеть в самый неподходящий момент. Например, посреди урока по технике перевода, который вел учитель по имени Жан Жионо. Будильник так разволновался, что стал выпрыгивать из рук — знай, бегай за ним. А ученики сидели с зажмуренными глазами, и только Дон Цельсо оглядывался вокруг. Похоже на сон. Потом школьный класс опустел, а отчаянный звон будильников раздался из-под каждой парты. Время вышло. Контора, где проводил свои рабочие часы Цельсо, решила отправить его на пенсию. А домой к нему заявился незнакомец по имени Роло Педро. Дон Цельсо сразу понял — тот пришел его убить.

Или все-таки вот так. Он называл себя странным именем Рододендрон, плохо успевал по математике и дружил со своим любимым композитором Бетховеном, которого водил в кино на приключенческие фильмы с Рэндольфом Скоттом и Эрролом Флинном. Однажды будто бы с экрана к нему сошел долговязый пират Джон Сильвер. И тоже стал другом. Ему мальчик расскажет о внезапной бойне, случившейся дома. Много лет спустя он станет Доном Цельсо, а потом умрет.

Ночь напротив. Реж. Рауль Руис, 2012

Извечный вопрос из притчи Чжуан-цзы про бабочку: Дону Цельсо ли перед смертью пригрезилось детство или мальчику — грядущая старость? «Ночь напротив» располагается в самой естественной для Рауля Руиса точке — между двумя мирами, что подчеркивается самим устройством мизансцены: либо разбитый на две комнаты кадр, где параллельно происходит действие, либо разговоры на фоне стилизованной рир-проекции как в старом кино. Между молодостью и старостью — вспомним «Лиссабонские тайны» или предшествующее им «Обретенное время». Между прошлым и современностью — в кадре появляются новые стеклянные здания и торговые центры, которые герои предпочитают не замечать. Между жизнью и смертью — это прощальный фильм режиссера, который по изначальному замыслу должны были показать после его ухода.

Именно схождение двух реальностей и их синхронное сосуществование заворожило Руиса в творчестве чилийского автора Эрнана дель Солара. Фильм вдохновлен тремя рассказами из одноименной книги: «Деревянная нога», «Рододендрон» и, собственно, «Ночь напротив». На русский язык дель Солара не переводили, но на родине он считается классиком детской литературы и одним из основателей чилийского имажинизма. Интерес Руиса понятен: тайны, загадки, приключения. Наконец, пленительная двусмысленность, когда реальное и вымышленное переплетается до неразличимости.

До той же неразличимости, с которой в фильме изнашивается после неоднократных повторений слово «рододендрон» и потому может означать что угодно — висящую на стене у Дона Цельсо рыбу, его детское прозвище или имя убийцы, которым тоже в некотором роде является он сам. Вообще говоря, это растение из семейства вересковых. Звучание этого слова ценил и коллекционер редких словечек Джеймс Джойс (см. «Улисс»). А Жан Жионо, практически безвылазно проведший свою жизнь во французской глубинке, стремился совершить путешествие в Антофагасту — исключительно из-за мелодичного перелива гласных в названии этого города. По крайней мере, так утверждал Руис, исполнивший мечту писателя — действие происходит именно там. Отдельное удовольствие прослеживать по карте Чили географию путешествий руисовских персонажей, сдвигающуюся все больше на север — из Вальпараисо через Ла-Серену.

Ночь напротив. Реж. Рауль Руис, 2012

Антофагаста рододендрон адалая демахьяма утаматула. Рододендрон оборачивается Роло Педро, а откликом в финале звучит название другого цветка — магнолии. Когда-то в «Городе пиратов» небесной красоты служанка произносила волшебную мантру «Адалая демалахьяма», которой внимал маленький мальчик (в исполнении Мельвиля Пупо), одним из имен которого было Утаматула. Логика поэтических созвучий, ведущая повествование, всегда значила для Руиса — как, кстати, и для Жан-Клода Бьетта, работы которого «Ночь напротив» напоминает своим аскетизмом и скромностью — больше любого центрального конфликта, против монополии которого он  боролся словом («Поэтика кино») и делом (больше сотни фильмов). К складывающему из этих слов звучному заклинанию прибавим еще «Фунчалензе» — название корабля мертвецов из «Трех крон матроса». Плывшие на нем призраки нуждались в присутствии живого человека на борту. В «Ночи напротив» до поры его роль исполняет Дон Цельсо, окруженный свитой из живых, умерших и вымышленных персонажей.

Я так подробно возвращаюсь к предыдущим работам Рауля Руиса, потому что «Ночь напротив» в его фильмографии исполняет не только функцию знака препинания — точки. В конце концов в качестве завещания воспринимались и горькие «Лиссабонские тайны», и патафизический «Водный балет». А «Ночь» — некая точка сборки, в которой сошлись тропы, по которым следовали герои Руиса. Мета-руисовское кино, которое волшебным образом оказывается триггером, активизирующим тайники из всех его прошлых фильмов и позволяющим нам смотреть их новыми глазами. Потому на них расставлено здесь столько указаний. По Жионо Руис уже ставил противоречивые «Сильные души», Бетховен был любимым композитором капитана шхуны из «Трех крон», а упоминающийся между делом в диалоге Адамов — драматург-абсурдист, по пьесе которого был снят «Профессор Таранн». Отсылки к ним — не факт культурного снобизма, а буквальная визуализация того, как все прочитанные книги и прожитые фильмы всегда остаются с тобой, а их умершие авторы выступают собеседниками на равных с окружающими нас людьми Руису для иллюстрации этой мысли оказалось достаточно одного точного образа — неотступно следующего за главным героем Бетховена. (Прекрасная рифма к монологу Эвридики из лучшего фильма Каннского конкурса этого года «Вы еще ничего не видели» Алена Рене).

Ночь напротив. Реж. Рауль Руис, 2012

Еще упоминается Малларме, знаменитая поэма которого «Бросок костей никогда не исключает случайность» словно лежит в фундаменте «Ночи». Ведь и там — помимо всего прочего — шла речь о кораблекрушении и капитане. А Руис никогда не упускал возможности вернуться к излюбленной пиратской теме — от «Острова сокровищ» до «Любовного сражения во сне». Страсть, которой он смог заразить даже писательницу Кэти Акер, написавшую после съемок у него в «Золотом корабле» роман «Киска, король пиратов». Что же до броска костей, то «Ночь напротив» подпитывается не только играми слов, но и настоящими играми. Как всегда в кадре множестве игрушек и кукол, а герои попеременно играют в домино и стеклянные шарики. С последними снят завораживающий парафраз «Седьмой печати»: встретив смерть, Дон Цельсо тут же садится с ней за стол, чтобы, возможно, в последний раз, подкинуть эти шарики. Еще комната главного героя заставлена моделями кораблей в бутылках, которых так же много, как фильмов у самого режиссера. И точнее метафоры того, что же такой фильм, и не придумать — заключенная в хрупкую физическую оболочку рукодельная красота.

«Ночь» образует своего рода дилогию с «Городом пиратов». Дело не только в дословных цитатах — кровавая резня, спиритический сеанс, загадочный дом у моря. Меланхоличный «Город пиратов» воссоздавал настроение изгнанничества, был пропитан грустным опытом вынужденного бегства из дома. Его Руис снимал по впечатлениям от первого с момента своего отъезда во Францию визита в Чили. Там фигурировал загадочный сад аллегорий, где шло сражение идей. Потерпевшим поражение пришлось уехать. Изгнание — это маленькая смерть, после которой режиссеру пришлось начать новую жизнь (у него даже, как тонко подметил, его продюсер Франсуа Марголен два имени — Raul и Raoul). «Ночь напротив» посвящена возвращению, обретению дома. Это самый политический фильм режиссера за многие годы — возможность вернуться вместе с главным героем во времена детства, в прошлое, где между делом заходят разговоры о политике, будущее еще не предопределено и диктатура еще не наступила. Не зря главную роль здесь играет Серхио Эрнандез, появляющийся у Руиса впервые со времен его «Диалогов изгнанников».

Он возникает в кадре сорок лет спустя, как ни в чем не бывало. Главный мотив «Ночи напротив» — нелинейность времени, его условность. Это подчеркивается в самом начале, когда Дон Цельсо беседует с Жаном Жионо о природе времени, а на заднем плане прохожие бредут по набережной в обратной перемотке (как волны в начале «Города пиратов»). Обладающий энциклопедическими познаниями мальчик Рододендрон с трудом осваивает точные науки и всегда имеет два ответа на любой вопрос, требующий конкретной датировки — даже если речь заходит об открытии Чили. И даже официант в ресторане не может назвать времени окончания обеда, замечая, что обслуживание продлится до пяти, шести, семи, восьми вечера… У Руиса словно отменяется понятие времени, прошлого и будущего: действие у него происходит в том вневременном пространстве, где персонажи Стивенсона с игривой легкостью могут затеять беседу с Бетховеном.

Ночь напротив. Реж. Рауль Руис, 2012

«Время спать. Мы старые». Такими мрачными словами заканчивается рассказ «Рододендрон» Эрнана дель Солара. А последний фильм Руиса — простым словом cut, «снято», звучащим уже по окончании финальных титров. Смерть и есть главная монтажная склейка. Но «Ночь напротив» каждым своим кадром показывает кое-что еще. Здесь смерть выступает тотальным художником, уравнивающим в правах настоящих людей и вымышленных персонажей. В финале Жан Жионо, Людвиг ван Бетховен и Джон Сильвер сидят за одним столом, а за ними наблюдают остальные персонажи — живые, мертвые, еще более мертвые — то ли из сна, то ли из прошлого. «Существовал ли на самом деле Наполеон?», — неожиданно вопрошал профессор Таранн в одноименном фильме. Никто и никогда не показывал до Руиса это так просто: после смерти человек превращается вымысел, сам по себе становится художественным произведением, и живет в повествованиях — книгах, устных рассказах, учебниках истории — и герои Стивенсона вместе с композиторами и даже Наполеоном становятся гражданами другого мира, в котором нет разницы между выдумкой и реальностью. Существовал ли на самом деле Рауль Руис? Надеюсь, что Дон Цельсо передаст ему самый теплый привет от всех нас.

 

Материалы по теме:
О чем был Каннский фестиваль?
Глава из книги Рауля Руиса «Поэтика кино»
Рауууууууль

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить