Не о других, а про себя
Сначала я думал написать про деньги. Не вышло. Потом про то, как танк стрелял по Белому дому, а я сидел у ящика и ждал «Спокойной ночи, малыши».
Не дождался и не вышло.
Потом написал про порно. Если Авдотья Смирнова написала про секс, то мне в самый раз писать про порно.
А потом я подумал, почему бы не написать про то, чего я боялся. Но выходило очень длинно и подробно. Скука. Сделай проще, подумал я, напиши про смерть.
В девять лет меня чуть не сбил автобус, я перебегал улицу в неположенном месте. Я выбежал прямо на дорогу, и махина остановилась рядышком. Водитель с предынфарктом и матом лаял на всю улицу. А я шел домой обедать, жрать хотелось до смерти. За неделю до того автобус сбил ребенка, и был большой шухер. Второй случай за пару недель — это была бы мегаистория на вечные времена в нашем маленьком городке. Может быть, в параллельной вселенной того водилу посадили за мою тупость. А на моей могиле всхлипывают: «Ах, какой ребеночек,
вселенной этот врач спас многих и помог многим, в том числе детям — известно из надежных источников. Но мы ведь не о других, а про Себя, остальные побоку.
Говорят, квант может находиться в двух местах одновременно. На этом основании гипотетически возможно существование параллельных вселенных. В одной вселенной квант повернул налево, в другой — направо. Если в одной вселенной вы умерли, то в другой могли не родиться.
В мои семь лет хоронили бабушку. В закрытом гробу. Был июль месяц, мух было очень много, жутко злобных, кусучих, крупных и
Гроб привезли домой. Зеркала были завешены черным. Дверь раскрыта настежь. Пришла куча народу, никого, кто был бы знаком мне. Пожилые люди заняли стулья у гроба, заняли все, так что протиснуться было нельзя. Я ощущал, что не делаю должного. Хотелось, никак не получалось плакать, я не мог ничего сказать бабушке.
Стул у гроба
Потом я снова пробился к гробу, все повторилось, меня кто-то вывел и больше вообще не пускал в дом. Это был июль
крохотное пятнышко пыли. И растаяло.
В мои девять лет умер прадед. Фронтовик. Хоронили с воинскими почестями. Виделись мы только по праздникам, во время застолий, раза три-четыре в год. Я его боялся и никогда не обращался к нему, никогда не говорил с ним. Когда я уходил из гостей, он давал мне гостинец — яблоко, мытое хозяйственным мылом. Для него такой гостинец был
Фото Дмитирия Конрадта
В мои восемь лет умер дед. Он два года тяжело болел, последнее время мало походил на человека. Я его боялся. Он не мог говорить, еле ходил, шоркая ногами. Во всю грудь была татуировка орла. Дед сделал ее в
молодости. А потом никогда не загорал, потому что стеснялся татуировки. На руке была то ли русалка, то ли женщина с якорем. Дед не был связан с флотом. И не сидел. В четырнадцать лет сбежал из дома, учился в ФЗУ, кормил себя сам, потом был вакуумщиком высшего разряда, черт его знает, что это такое, но получал он больше молодых инженеров.
Запомнился первый умерший кот. Мы его усыпили,
В итоге все мы в могиле ровесники.
Пожалуй, даже представители одного вида.