Все о моих отцах
Сара Полли
«Сейчас ведь все снимают о родителях», — сказал на пресс-конференции в Венеции Саймон Брук, автор документального фильма об отце, Питере Бруке. Его слова (именно по отношению к неигровому кино) подтверждает расписание показов: вне конкурса — «Колыбельная моему отцу» Амоса Гитая; «Едва касаясь стены» — лента, снятая дочерью убитого «Красными бригадами» итальянского неофашиста. Еще один внеконкурсный фильм — «Антон тут рядом» — отчасти стал автобиографией автора, Любови Аркус, которая после долгих размышлений ввела в картину о подростке-аутисте собственный монолог — тоже об отце. (Пока шла Венеция, заметим в скобках, в Москве, на фестивале американского документального кино Show US! показали фильм «На связи» Тиффани Шлейн, которая исследует социальные сети и одновременно наблюдает за угасанием Леонарда Шлейна).
Главной в этом «автобиографическом» ряду оказалась работа канадской актрисы Сары Полли «Истории, которые мы рассказываем» из программы «Дни авторов».
Набоков в «Других берегах» вспоминает чувствительного юношу, который с ужасом просматривал домашнюю кинохронику, снятую за месяц до его рождения и видел «совершенно знакомый мир, ту же обстановку, тех же людей, но сознавал, что его-то в этом мире нет вовсе, что никто его отсутствия не замечает и по нем не горюет».
Возможно, Сара Полли читала Набокова, а, может и нет, но ее «Истории» — пристальный взгляд туда, во мглу собственного отсутствия, запечатленного в семейной хронике. Ее отсутствие в прошлом зеркально отражается в другом отсутствии: фильм посвящен матери, Дайан Элизабет Полли, которая умерла, когда Саре было одиннадцать. Этот фильм — в том числе и попытка восстановить временной отрезок, в котором мать и дочь существуют одновременно, в котором минус на минус дает плюс (со временем маленькая Сара и сама мелькает в кадре).
Истории, которые мы рассказываем. Реж. Сара Полли, 2012
История семьи реконструируется со слов отца, актера Майкла Полли, а также других очевидцев и — самое главное — кинохроники. По мере развития истории (Дайан пришлось бросить первого мужа и двоих детей, чтобы выйти замуж повторно), зрителем овладевает недоумение: почти все события из жизни умершей героини зафиксированы на пленку, даже самые незначительные, самые интимные — так просто не может быть. В финале секрет раскрывается: реальная хроника смонтирована с потрясающей, неотличимой от оригинала стилизацией.
При помощи восьмимиллиметровой камеры и виртуозного грима режиссер моделирует реальность, в которой любое наше действие запечатлено, отправлено в архив, из которого может быть извлечено в любой момент. Это скорее ситуация наших дней, а не 1970-80-х, когда происходит действие. Проникая из сегодняшнего дня в прошлое, режиссер использует инструмент, доступный и понятный сегодня. Смысл оригинального названия — Stories We Tell — теряется в переводе: это не только что, но и как. Психоанализ и технический прогресс проложили для подглядывания широкую магистраль, и с безоглядной смелостью Полли мчится по ней навстречу собственной травме.
В середине фильма зритель узнает то, что уже давно известно из газет: Майкл Полли не является биологическим отцом Сары. Мать унесла эту тайну в могилу: живые узнали правду только в 2007 году. Реакция старика, для которого дочь долгие годы была единственным утешением, родственников, самой Сары («папе нет необходимости быть моим биологическим отцом») — становится частью картины, которая из трогательного оммажа внезапно превращается в трагедию с элементами детектива. Кандидатур на отцовство несколько, зритель гадает, тот или этот. Трудности поисков заставляют осознать еще одно пугающее обстоятельство: мы ничего не знаем о своих близких, а установить правду по прошествии времени практически невозможно. Свидетельства очевидцев не помогают. Семейная легенда, в которую мы погружаемся от рождения, с трудом поддается корректировке. Человек неуловим для мира, в котором каждый сосредоточен только на себе. В итоге на помощь приходит тест ДНК, но — не стоит выдавать каждую деталь — финал не дает окончательного ответа, как никогда не дает его сама жизнь.
Истории, которые мы рассказываем. Реж. Сара Полли, 2012
Да, фильму Полли, несмотря на его изящную постановочную часть, удается заменить собой жизнь— история, которую она рассказывает, реальнее, чем пение цикад за стеной кинозала. Притягательность этой картины, во многом, в интонации: никакого надрыва, ноль морализаторства, мягкая ирония, принятие обстоятельств (но не пассивное, а активное), и теплота семейных отношений, которая сохраняется (а иногда создается заново) годами. Оба отца Сары (настоящий и «настоящий») становятся не меньшими объектами ее заботы, внимания и интереса, чем главная героиня — умершая мать. Мы знаем, что вдумчивое кино — игровое и документальное — часто посвящено разобщенности, распаду, нарушению семейных связей. «Истории» — ровно противоположный случай (и тут их хочется сравнить еще с одним редким для современного кинематографа фильмом — «Аттенбергом» Афины Цангари, также посвященном отношениям отца и дочери).
Конечно, судьба подарила Полли уникальный автобиографический материал, но «сейчас ведь все снимают о родителях» и будут, вероятно, снимать все больше и больше — по крайней мере там, где окончательно победил индивидуализм.
В отсутствие войн, эпидемий и революций, уход родителей становится самым значительным испытанием в жизни человека. Чем инфантильнее общество, чем глубже оно запрятывает саму мысль о смерти (не гекатомб на телеэкране, а тебя, мальчика Ванечки, который так любил свой кожаный с полосками мячик), тем сильнее шок и тем универсальнее травма.
Сара Полли со своей справилась блистательно — и как режиссер, и как человек.
Читайте также
-
Шепоты и всхлипы — «Мария» Пабло Ларраина
-
Дело было в Пенькове — «Эммануэль» Одри Диван
-
Зачем смотреть на ножку — «Анора» Шона Бейкера
-
Отборные дети, усталые взрослые — «Каникулы» Анны Кузнецовой
-
Оберманекен будущего — «Господин оформитель» Олега Тепцова
-
Дом с нормальными явлениями — «Невидимый мой» Антона Бильжо