А я пойду работать саранчою — «Рой» Жюста Филиппо
И снова кошмары. На Netflix можно посмотреть французский «Рой» — хоррор про саранчу из прошлогоднего — несостоявшегося — каннского «двухнедельника режиссеров». О насекомой версии «Нефти» пишет Глеб Колондо.
Саранча летела, летела
И села.
Сидела, сидела, все съела
И вновь улетела.
А. С. Пушкин
Для начала ответим на главный вопрос: нет, «Рой» Филиппо — это не совсем то же самое, что фильмы «Рой» (1978) Ирвина Аллена, или «Рой» (2005) Пола Зиллера, или «Черный рой» (2007) Дэвида Уиннинга, или любое другое малобюджетное b-movie о нападении насекомых-убийц.
Дословный перевод оригинального названия La nuée именно «туча»
Во-первых, потому что новый «Рой» не про пчел или ос, а про саранчу. Между прочим, интересно, что хорроров о саранче снято поменьше, чем об осах — очевидно, личные страхи для зрителя были и будут важнее общественных. Нас проще пугать полосатыми обладателями острых жал, которые вредят лично нам, а не какому-то абстрактному сельскому хозяйству. Правда, ученые обещают, что если на Земле и дальше будет глобально теплеть, стаи саранчи в поисках пищи начнут залетать в города — и понемногу уже залетают — то ли еще будет.
Во-вторых, новый «Рой» в 2020 году был отобран для Каннского фестиваля. Стало быть, фильм этот не очень веселый, на кровавые треш-спецэффекты можно не рассчитывать. Насекомые будут атаковать не полуобнаженную молодежь модельной внешности, а и без того загруженный трудностями средний класс. Да и рой — уже не просто живописный летучий противник, а умный, непременно что-нибудь социальное подразумевающий символ.
К слову: а можно ли так сказать по-русски: «рой саранчи»? Кажется, роение — это к пчелам, а про саранчу Фабр, Шовен и другие энтомологи обычно писали «стая» или «туча» (дословный перевод оригинального названия La nuée именно «туча»). С другой стороны, «Википедия» подсказывает, что роение свойственно большинству перепончатокрылых насекомых, к которым относятся и саранчовые. Ну, ладно, пускай рой. Да и название «Туча» звучало бы странно — будто переосмысление перфоманса с блэкфейсом, который некогда устроил неправильным пчелам Винни-Пух.
Хороший друг и порядочный парень — качества, очевидно, интернациональные.
Забудем о b-movie, пчеле и Пухе. Отнеси нас, кузнечик, на современную французскую ферму, где дама средних лет по имени Вирджини отказывается от разведения коз в пользу разведения саранчи. На это у нее есть две весомых мотивировки. С одной стороны, саранча — чистый белок, дело не слишком дорогое и, к тому же, экологичное. С другой, муж Вирджини недавно погиб и, как нам дают понять, его смерть была связана с козами. Так что, рогатые с фермы удалены — кроме одной маленькой козочки, которую вместо собачки прямо в доме держит младший сын. Кстати, есть у него в комнате и аквариум с домашней саранчой — той же, что у матери в специальных теплицах. Как в мультфильме, где мышки живут в домике, где все сделано из сыра, на сырном столе стоит тарелочка из сыра, а на ней — тоже сыр.
Поначалу прокормить себя и детей «саранчовник» помогает так себе: насекомые не желают набирать вес и размножаться как следует. Фермеры, использующие саранчу как корм для скота, берут мелкий и малочисленный товар неохотно (бензин дороже). Вирджини ищет советов на форумах, но ничего вразумительного онлайн-саранчеводы не предлагают. И тут она случайно узнает, что ее подопечные любят кровь — напившись, они плодятся, как кролики. С этой поры героиня ведет себя импульсивно: она не идет в интернет, чтобы загуглить «саранча пьет кровь почему», не пытается подкормить насекомых сырым мясом, а храбро дает им пососать свою руку. Правда, позже все-таки пробует изыскать другие источники, но опция «кровь с доставкой на дом» работает через раз. Приходится время от времени прикладывать насекомых к груди и другим оголенным частям тела. Вроде бы неразумно, но на экране это смотрится очень ярко и действительно пугающе — как, например, схваченная оператором линька и другие детали из жизни надсемейства отряда прямокрылых. Искусство есть искусство, ради красоты и смыслов бытовой логикой вполне можно пренебречь.
Насекомому можно ничего не делать, просто сидеть и пить кровь из ранки — смотреть все равно будет интересно.
Теперь, кузнечик, унеси нас к долгожданному разговору о проблематике. «Рой» укомплектован злободневными темами: буллинг, экология, отношение к мигрантам, патриархальный уклад, способность (или неспособность) принимать новое и. т. д. Все они по ходу повествования, скорее, намечаются, чем раскрываются в полной мере. Например, в начале мы узнаем, что старшую дочь Вирджини буллят в школе из-за того, что ее мать «чокнулась»: сменила привычных нормальных коз на букашек. Но дальше этот сюжет, который, кажется, вполне мог бы вырасти в отдельный фильм, оказывается брошен. Или история соседа Вирджини, араба Карима — когда-то Вирджини сдала ему в аренду землю, что помогло Кариму закрепиться во Франции. Но, чем ближе финал, тем меньше его биография имеет значение. Мигрант — просто еще один штрих современности, драматургии-то, увы, все равно, зовут героя Карим или Пьер. Хороший друг и порядочный парень — качества, очевидно, интернациональные.
Это в своем роде b-movie, только для интеллектуалов
Чем лучше идет бизнес у Вирджини, тем менее вменяемой становится героиня: она забивает на детей и даже на себя, лишь бы продолжать выигрывать в кровавой гонке капитала. Но и этот насекомый мини-вариант «Нефти» (2007) Пола Томаса Андерсона не разгоняется на полную катушку и не увлекает так, как сами саранчовые. Никуда не деться от того, что главные тут именно они, хотя бы потому, что с людьми и их тяготами большинство из нас сталкивается постоянно, а с саранчой лишь от случая к случаю. Насекомому можно ничего не делать, просто сидеть и пить кровь из ранки — смотреть все равно будет интересно. С людьми так не пройдет — надо постараться, чтобы зацепить ими зрителя, не проиграв насекомым.
В «Рое» цепляет то, что героиня вскармливает насекомых собой, то есть, она — это мать, а саранча — ее настоящие кровные дети. Но, кажется, если создателей и увлекала эта мысль, то опять же на уровне штришка. И у этого «штрихованного» коллажа сюжетов и смыслов цельная членистоногая орава выигрывает за явным преимуществом.
Ведь если думать значит идти проторенной дорожкой клише мыслящего интеллигента, лучше уж действительно остаться саранчой.
Под конец режиссер, видимо, решает, так тому и быть — и дает саранче карт-бланш: кульминация «Роя» ничем не отличается от экшн-сцен в инсектофобных b-movie. Летит злая стая саранчи — ну а разве хуже она летала в «Саранче» (1974) Ричарда Т. Хеффрона? Девочка ныряет в воду и прячется под перевернутой лодкой — ну точь-в-точь, как в «Нашествии тараканов» (2000) Эллори Элкайема. Жечь насекомых огнем — да жгли уж, а в «Жуке» (1974) насекомые и сами могли не хило зажечь, а еще умели писать на стенах насмешливые приветы, складываясь в буквы. Такие всплески черного юмора не повредили бы «Рою»: слишком уж он по-фестивальному, по-артхаусному однообразен.
И это не спойлер, мы ведь сразу знали, чем кончится: саранча вырвется и наступит конец, пусть и не глобальный, как в родственных экшенах, а локальный — какая разница, если исход один? То есть, разница, конечно, есть — она в деталях. Но материя «Роя» фантазию не пробуждает: получается, что это в своем роде b-movie, только для интеллектуалов — «джентльменский набор» кирпичиков, но не от жанрового, а от авторского кино. Конечно, дело вкуса, но наверняка найдутся зрители, у которых по ходу будет нарастать не вовлеченность, а желание, чтобы кто-то из кузнечиков вдруг глянул на зрителей и доверительно протрещал: «На самом деле, я Шерлок Холмс».
Единственное достоинство «Роя», которое у него невозможно отнять — собственно саранча. Но она-то и без него справилась бы, а вот фильм без нее — вряд ли. Значит, прав был Семён Слепаков, когда много лет назад вышел на сцену КВН с привязанной к спине задней частью кузнечика и объявил: «А я пойду работать саранчою, вредить я буду сельскому хозяйству», а товарищи, прогнавшие Семёна со сцены словами «Ты ничего не понял, иди и думай», — не правы. Ведь если думать значит идти проторенной дорожкой клише мыслящего интеллигента, лучше уж действительно остаться саранчой. Тем более, что она, как заметили в том же КВН, во-первых, смешнее, чем иные из людей, а во-вторых — полезнее.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса