«Кролик Джоджо» — Розовый рейх
Закрывая «оскаровскую» тему, рассказываем еще об одном фильме. Чтобы посмотреть его в России, нужно стать немного подпольщиком. «Кролик Джоджо» Тайки Вайтити: как это все понимать? Своими соображениями делится Павел Пугачев.
«Смотри, не увлекайся нацистами», — такое наставление давал главному герою фильма Тайки Вайтити «Мальчик» незадачливый отец. Последовательности этого неординарного человека (режиссер, сценарист, актер, танцор — нужное подчеркнуть) можно только позавидовать. Уже в «Мальчике» заботливо оставлены «пасхалки» для будущих фанатов: Халк, нацисты, супергеройские способности и разнообразные отсылки к поп-культуре 80-х. А также погибающая за рамкой кадра мать и непростые отношения с отцом. Что это? Ограниченность в выборе тем или авторская разработка одного сюжета? Скорее, машина времени. Так легче поверить, что новозеландский комик может стать важным человеком в транснациональной корпорации Disney (только вчера ему дали 180 миллионов на скетчком с участием Тора, а сегодня его все чаще упоминают в связи со «Звездными войнами») и получить «Оскар».
«Кролик Джоджо» тоже, конечно, диснеевское кино. И дело не в том, что спродюсировавшая фильм компания Fox Searchlight поглощена Disney вместе с другими подразделениями Fox. Речь о выбранной интонации, прянично-карамельной стилистике, попытке сделать оммаж «Жестяному барабану» на языке SNL-овского скетча. Можно ли снять фильм безболезненный о нацизме? — Да, только если он на самом деле будет совсем о другом.
«Жестяной барабан». Реж. Фолькер Шлёндорф. 1979
«Кролик Джоджо». Реж. Тайка Вайтити. 2019
Выбор именно этого места и времени действия не так уж принципиален.
Йоханнес Бетцлер хочет стать большим и сильным. Как Адольф Гитлер. Скоро он отправится в партийный пионерлагерь, где получит прозвище Кролик Джоджо и подорвется на гранате. Не бойтесь — обойдется без серьезных травм. Тут в целом довольно безопасно. Разве что кругом токсичные люди и неприятный культурный бэкграунд, связанный с определенными историческими событиями. Кому-то может показаться, что Вайтити рассказывает об ужасах нацизма понятным нынешней аудитории языком. Но, по большому счету, выбор именно этого места и времени действия не так уж принципиален. Ровно ту же историю можно рассказать в декорациях средневековой Испании, хоть в Иерусалиме начала позапрошлого тысячелетия. Главное, чтобы были гонения на меньшинства и власть большинства. В общем, подойдет более-менее любая эпоха в истории более-менее любой страны.
Нацизм (как вариант: фашизм) давно стал универсальным злом, удобным и совершенно политкорректным ругательством. Удобное слово-обобщение, ярлык, как будто ничего не значащий. Кажется, об этом «Кролик Джоджо»: нашивку со свастикой легко прикрепить и легко сорвать, Гитлера можно выкинуть в окно, шрамы рано или поздно заживут (мы же не у Тарантино, правда?). В этом мире все заменимо, проблемы решаются сами собой. Никакого суда, памяти, рефлексии — одно проговаривание.
Ружье так и не выстрелило, нож все еще в руках.
Поп-культурная ностальгия, на которой строилась немалая доля обаяния предыдущих фильмов Вайтити, звучит тут в ином регистре. Перепетые на немецком хиты The Beatles и Дэвида Боуи, цитаты из десятка фильмов, кондитерский раскрас и мизансцены из Уэса Андерсона — все это сначала вызывает умиление и желание описывать фильм исключительно в уменьшительно-ласкательных формах (миленько, красивенько, забавненько), но постепенно начинает веять настоящей жутью. Как и от приторного, словно вклеенного в последний момент хэппи-энда с танцами все еще живых и уже свободных людей. Ружье так и не выстрелило, нож все еще в руках.
«1917» — Декорации военных действий
Но и в этом пряничном домике есть проблемы, очевидно отсылающие к миру современному. Абьюз, газлайтинг, расизм, сексизм, гомофобия, внутренняя мизогиния, токсичная маскулинность, созависимые отношения и прочие легко объясняющие сложность мира слова, на каждое из которых есть сцена-иллюстрация, а то и целая сюжетная линия. Самые ударные идеологические юморески достались героине Ребел Уилсон — женщине, родившей рейху 18 детей, а в момент захвата Берлина войсками союзников раздающей малышам из гитлерюгенд амуницию и военную форму, снятую с мертвецов. Сцена эта врезается в память сильнее высокотехнологичного шок-контента «1917» Сэма Мендеса. Или же претендующая на отдельный фильм линия героя Сэма Рокуэлла — поглощенного саморазрушением латентного гомосексуала, мечтающего изменить вид военной формы. И это только второстепенные герои, занимающие несколько минут хронометража.
Безотцовщина и желание стать «настоящим мужчиной» — гремучая смесь, из которой и вырастают такие кролики.
Вайтити занимается тем, чего одинаково боятся коллективный Мединский и каждый второй российский кинематографист — в меру художественным осмыслением «актуальной повестки». Иначе говоря — современностью. Как и практически любое кино, сделанное «по горячим следам», «Кролик» спотыкается, но многое говорит о своем времени. Делать плакатное кино о вреде пропаганды — затея может и недальновидная, но по-человечески понятная в наше время кратковременной рефлексии и мгновенного реагирования на любые «триггеры».
Наверно, в вечности этот фильм не останется (не «Великий диктатор»; хотя из всех фильмов Вайтити «Кролик Джоджо» кажется наиболее выверенным по форме и дискурсивным по содержанию), но вот роль Скарлетт Йоханссон наверняка будет неоднократно упоминаться в текстах-портретах о ней. Рози воспитывает Джоджо в одиночку, так как отец пропал без вести где-то в Италии. Мальчик, как и полагается всем ребятишкам в фильмах Вайтити, с мамой как-то не очень, а вот к фигуре отца относится с трепетом. В «Мальчике» главный герой представлял в качестве лучшего друга Майкла Джексона (по современным меркам персона не сильно лучше Гитлера) и находил нечто общее между ним и своим блудным папой, а в «Охоте на дикарей» беспризорный пухляк считал себя гангстером и равнялся на рэпера Тупака. Воображаемый Гитлер, сыгранный обаятельно пластичным в этой карикатурной роли Вайтити, легко встраивается в этот ряд кумиров. Безотцовщина и желание стать «настоящим мужчиной» — гремучая смесь, из которой и вырастают такие кролики (в переводе на современный: электорат Трампа и т.н. альтрайты). Мать, к возмущению немалой части российской публики, посмотревшей «Кролика Джоджо» нелегально (купить для местного проката этот фильм никто попросту не осмелился), не применяет никаких телесных наказаний к обнаглевшему сыночку. Растящая юного наци антифашистка-подпольщица пытается перенастроить его мышление. И словом, и делом. В, без преувеличения, гениальной сцене неудавшегося семейного ужина она примеряет на себя роль отца Джоджо — сильно пьющего военного с переменчивым нравом. И мальчик, кажется, начинает что-то понимать. Сменить политическую ориентацию можно в одночасье, а вот стать хорошим человеком — это работа на долгие годы.
