«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
Завершив фестивальный вояж, «Я — капитан» Маттео Гарроне прибыл в российский прокат. В этом фильме двое подростков из Сенегала через пустыню и море стремятся в Европу. Очередное «важное кино на важную тему»? Вероника Хлебникова считает иначе.
Юные кузены Сейду и Муса решают уехать из Дакара за море, копят деньги для бегства из-под мамкиной юбки. Сейду мечтает записать альбом, стать звездой и жить музыкой. Они — мальчики, им лишь бы куда-то бежать, в тропики или на полюс, на евро-полюс.
Маттео Гарроне вменяет африканским подросткам романтический литературный сюжет и разом сдергивает с их истории иго нелегальной миграции, так что сыпется золото с кружев.
Для Сейду всё в мире — песня. Мало кто слышит ее заполняющий пространство ритм. Чтобы достичь мечты, ему придется пересечь страну, целый континент глухих. Дельцы и мертвецы, жулье и мафия, силовики и палачи производят только адский мучительный шум.
Мальчики двинутся через Мали, Нигер, Ливию на побережье, за которым Италия и столько музыки в каждом утюге, что миру уже незачем петь свои жуткие и прекрасные песни.
Дар, воображение, талант если и не сильнее реальности, то хотя бы могут изменить ее восприятие
Европа манит счастьем, славой, деньгами, которые можно будет отправить матерям и сестрам. Но всё, что может послать матери гибнущий в застенке Сейду, это утешительный сон на ангельских крылышках.
В самых диких обстоятельствах, которые только созданы для обездоленного мигранта, герою удается расслышать мелодию. Злоключения словно напоминают никем не записанный альбом и видео-промо к его пока не сыгранным трекам. Муки и жажда позлащены чистым светом таланта Сейду, искусства, к которому он расположен. Это, конечно, не музыка странствий, скорее чудовищное исполнение мечты, планов, которыми люди смешат богов. Альбом жизни Сейду записан на слезающей коже, на перебитых костях, в зрачках трупов, слабых, отставших в пустыне. Он одновременно гипнотизирует и обезболивает, будто музыка в сердце Сейду жалеет и нас.
Опасный билет на европейскую сторону света, где нету счастья для всех и даром
«Пиноккио» Маттео Гарроне — Теплое старое дерево
Когда-то Роберто Бениньи в фильме «Жизнь прекрасна» баснями и шутками преображал для малолетнего сына концлагерь в игру. С Бениньи Маттео Гарроне работал в «Пиноккио», где тот воплотился в трепетного Джепетто, олицетворение ненасильственной родительской любви. Теперь он работает с тем же допущением: дар, воображение, талант если и не сильнее реальности, то хотя бы могут изменить ее восприятие. Реальный опыт жизни в заключении, при диктатуре, накануне казни одаренных людей рассказывает, как дар и воображение преображают злую действительность, позволяя умереть не порабощенными, не пойманными миром, как в недавней экранизации «Мастера и Маргариты», где любовники убивают себя, но гибель предстает фантастическим приключением, литературой.
Чем ближе к морю, тем насыщеннее альбом, тем неотвратимее ржавый баркас, набитый исстрадавшимися людьми, опасный билет на европейскую сторону света, где нету счастья для всех и даром, но нет и беспощадного голода, беспробудного насилия и будничного террора.
Маттео Гарроне снял словно бы неочевидный мюзикл, его распознаешь лишь по лирическим или мажорным интонациям каждой фантазии, вдруг вступающей в свои права среди безразличного кошмара. Песня дома, песня побега, песня застенка. Мальчики пересекают пустыню, их разлучают, пытают. Но ужас, как и будничная рутина, получают шанс оказаться вдохновением, то есть движущей силой человеческой жизни, даже если это вовсе не жизнь, а стайерский забег на бойне.
Гарроне закрывает тему беженцев музыкальным басовым ключом
Венецианская премьера принесла Маттео Гарроне «Серебряного Льва» за лучшую режиссуру, а дебютант, непрофессиональный исполнитель и уже известный на родине музыкант Сейду Сарр получил приз имени Мастроянни как лучший молодой актер.
Суровый стиль Гарроне со времен «Гоморры» также преобразился под влиянием фантасмагории. Этим инструментом отражены приступы скуки в раннем «Таксидермисте», набеги отчаяния и атаки уныния в феерической «Сказке сказок» и в меланхоличном, прекрасном «Пиноккио».
Теперь Гарроне закрывает тему беженцев, нелегальной миграции, трагической разлуки и безжалостной науки выживания музыкальным басовым ключом, ревом волн, громом с неба лопастей береговой охраны, шумом моторов и в сердце.
