Какой у вас Феллини? — отвечают российские кинематографисты
Пока готовился новый номер «Сеанса» про Федерико Феллини, Михаил Щукин обзвонил ряд отечественных кинематографистов, попросил назвать свои любимые фильмы, снятые Феллини, и прокомментировать ответ.
Борис Хлебников
«Дорога»
Обычно у режиссеров такой путь: в первых фильмах они только набирают силу, создают свою машинерию, а потом случается рассвет. И режиссер уже свободно говорит на своем языке. В фильме «Дорога» Феллини еще не придумал свою знаменитую большую форму, свой узнаваемый стиль. «Дорога» — тот самый счастливый момент, когда режиссер рассказывает историю просто, по-человечески. В этом фильме еще нет той «формальной тюрьмы», в которую он потом себя загонит. Есть смешное воспоминание Кончаловского: он пытался раскодировать «Дорогу» и объяснить, почему этот фильм гениальный. Но когда он разобрал картину на части, ничего не понял: это было обыкновенное кино, которое с формальной точки зрения не представляло какого-то художественного открытия. В «Дороге» есть невероятная человеческая, эмоциональная составляющая; потрясающе придуманные герои — и один, и второй. Они как раз и есть чудо этого фильма. Мне еще не сформировавшийся Феллини кажется даже необычайно интереснее, чем большой режиссер с роскошным стилем, спокойный и уверенный в себе. Наверное, «Казанову», «И корабль плывет…» Кончаловский как искусствовед мог бы разобрать и понять, в чем главный художественный прием Феллини. А «Дорога» непонятна. Это загадка.
Павел Лунгин
«Дорога» и «Ночи Кабирии»
Эти фильмы я посмотрел очень давно. В гуманитарном клубе МГУ на Моховой иногда показывали такие прекрасные редкостные картины. Помню потрясающее впечатление нового, открывшегося вдруг мира. Знаменитая фраза «Выступает Дзампано!» до сих пор звучит у меня в ушах. Эти два божественные в своей простоте, легкости и глубине фильма я считаю совершенными, тотальными шедеврами.
Сергей Лобан
«Маменькины сынки»
Феллини связан с юностью: в 90-е каждый день мы ходили в кинотеатр «Иллюзион», потому что билеты стоили очень дешево, да и нам было некуда деваться.
Александр Адабашьян
«Восемь с половиной»
Это квинтэссенция кино, которая потом в разбавленном виде растеклась по разным картинам. Для меня это идеальный фильм во всех отношениях. Посмотрел я его в Доме кино после Московского фестиваля, на котором он получил гран-при. Конечно, вышла картина в ограниченном прокате. Потом уже много раз я «Восемь с половиной» пересматривал: и в России, и за границей, и на компьютере, и на экране. На съемках фильма «Очи черные» мы много говорили о Феллини с Марчелло Мастроянни. Он рассказывал, что фильм «Восемь с половиной» родился из веселых приключений дружной компании, забавных историй, шуток. Мастроянни учился на архитектора, Феллини работал в редакции журнала, рисовал фуметти — комиксы. Называются они так потому, что слова нарисованных героев пишутся в огромных воздушных пузырях, «fumo» — в переводе значит дым. На языке этих фуметти Феллини с Мастрояни часто разговаривали, в комиксах ведь часто озвучиваются удары — «дзинь, «бэнг», «бонг», так вот и они озвучивали свои жесты. Да и вообще — валяли дурака. Болтались на виа Венето, непонятно чем занимались. А получилось замечательное глубокое кино, в котором много жизненной правды, собственных переживаний. Поэтому картина и завораживает. «Восемь с половиной» — не отвлеченное рассуждение, хотя размышления автора о жизни как таковой в фильме тоже есть. Но размышления эти нанизаны на чувственную сторону. Картина не к разуму обращается. Не стоит ничего анализировать, расшифровывать, хотя этим занимаются люди, определенным образом воспитанные и выученные так смотреть кино: систематизируют впечатления, вербализуют ощущения, чтобы можно было в них поверить. Это как слова в фольгу завернуть. Но рациональное объяснение с Феллини невозможно: картина хорошо сделана, идеально снята, актеры прекрасно играют… Но есть и что-то большее, точнее есть — всё.
Миша Сафронов
«Восемь с половиной»
«Восемь с половиной» для меня важный фильм. Я рос без отца. В детстве, глядя на экран, представлял, что мой отец герой Янковского из «Полеты во сне и наяву», Даль из «Отпуске в сентябре» или Мастроянни из «Восемь с половиной». Герой-мужчина был обаятельной сволочью, бесконечно родным и недосягаемым. Я смотрел картину и представлял, что сам вскоре буду таким — запутавшимся в женщинах и воспоминаниях режиссером. Это, конечно, не сбылось, но тогда, в детстве, это было правдой.
Константин Мурзенко
Новелла из альманаха «Три шага в бреду»
Это новелла совсем не похожа на всего остального канонического Феллини. Вообще, Феллини прошел мимом меня, или я — мимо него. Вершина режиссера — черно-белые фильмы до «Восемь с половиной»: и «Дорога», и «Ночи Кабирии». Потом Феллини стал немного тусовочный. В отличие от многих людей вокруг меня, я этим режиссером никогда не бредил. Я понимаю, что он гений, просто для меня он не был так важен, как другие его коллеги и современники.
Юрий Арабов
«Рим»
Это метафизическое произведение, в котором сплетены художественный ряд и псевдодокументальный. Это фильм с вольной композицией, в котором лирическое начало уступает место публицистическому и ерническому. Люблю эту картину за ее эмоционально-смесовой структуру.
Вадим Абдрашитов
«Сладкая жизнь и «Восемь с половиной»
В этих картинах режиссура адекватна архитектонике сюжета. Это самые сложные по драматургии работы. Но зритель эту сложность не ощущает, потому что фильмы гениально решены режиссерски. Отсюда ощущение совершенства, полноты, абсолютной гармонии, органики. При всей сложности «Восемь с половиной» — удивительно ясная картина. Когда-то меня удивляли кинокритики, которые после Московского фестиваля наперебой говорили, какую непростую, интеллектуальную картину привез маэстро. Какая ерунда! Язык фильма живой, чистый, без всяких фокусов. Вообще, весь кинематограф Феллини — по открытости и глубине чувства — это как детские рисунки, это ясность восприятия мира ребёнком.
Наталья Рязанцева
«Сладкая жизнь и «Восемь с половиной»
«Восемь с половиной» мы знали по цитатам еще до того, как с ним приезжал Феллини. Эта картина сделана необъяснимым образом.
Бакур Бакурадзе
«Амаркорд»
Смотрел этот фильм лет в 14, в тбилисском кинотеатре. Это был сильный толчок в сторону странного непривычного нам тогда кино. Это было открытие другого мира, другой жизни. Помню свои первые впечатления: меня поразил туманный павильон, улицы с сумасшедшими мотоциклистами, женщины с невероятной гиперсексуальностью. Тогда я подумал, что кино — это не просто история. В кино мир предстает не таким, как в действительности, он преображен взглядом художника. И этот мир завораживает…
Григорий Константинопольский
«Восемь с половиной», «Сладкая жизнь», «Казанова»
Феллини я посмотрел в юности. И могу говорить о нем бесконечно. Эти три фильма произвели колоссальное впечатление. Забыть их невозможно.
В «Восемь с половиной» Феллини придумал абсолютно новый революционный, прорывной для того времени киноязык. Мне интересен главный герой фильма, я его идентифицирую с собой. «Сладкая жизнь» — это фрески, грандиозное итальянское кино. «Казанова» потряс меня тем, столько юмора, иронии, сарказма в этой ледяной страстной истории.
Фильмы Феллини — это расширение границ кинематографа, у всех — свое продолжение, свое влияние. Это примеры того, как можно рассказывать о жизни, о чувстве, о судьбах людей. Столько режиссеров взяли феллиниевский язык за основу…
Михаил Брашинский
«Дорога»
Любимый фильм Феллини — вопрос из девчачьего опросника 7 класса: любимый цветок, любимое время года. Я хочу сказать, что Феллини — это природа, он есть и он всеобъемлющ, как небо, не выбираем же мы любимую часть неба. И у него нет плохой погоды, на каждый возраст, на каждый опыт — своё. Но если уж выбирать — с некоторым удивлением от самого себя вынужден выбрать «Дорогу»: для меня Феллини — это прежде всего детство, какие-то абсолютно неимитируемые чистота и наивность, первые прозрения в темноте кинозала, первые слёзы, и Джельсомина, уезжающая на грузовичке от своей прежней жизни, и бегущая в пыли следом мать, и Нино Рота, и это ощущение (сейчас мне кажется, главное вообще ощущение, которое искусство может вызывать), что эх, ребята, всё не так, и сердце вдребезги — уже навсегда.
Светлана Баскова
«Интервью»
Я не фанат фильмов Феллини.
Я, конечно, могу согласиться с его словами, что «не стоит отделять реальное и нереальное, часто они перерастают в единое целое, а творческий процесс — это сделать реальностью то, что возникло в воображении человека» и что реальность — это ирреальное как «глубинная сущность человека». Но вся это нарочитая бутафория и элементы декаданса, меня немного пугают. Но в этом фильме Феллини дает японцев. Японцев и медиум-интервью. То есть интервью в игровом кинематографе — реально прекрасная идея. А японцы меня отдаляют от самого происходящего, я как бы разделяю их любопытство. Японцы для меня островок, который может спасти от этих «кружев» (излишеств). Я не знаю, была ли задумана такая рефлексия, но она удалась.
Для меня важен политический контекст в кино. Феллини в «Интервью» показывает себя в юности, в 1939 году, когда он в качестве журналиста приехал первый раз на студию Cinecitta, открытую Муссолини за два года до этого. Он едет в трамвае с фашистом, который заставляет всех зиговать, проезжая мимо крестьянок. А далее показан эпизод с машиной, где человек читает запрещенную тогда коммунистическую газету L’Unita, издающуюся подпольно в период власти Муссолини. Тонко.
Дмитрий Мамулия
«Сладкая жизнь»
Это фильм об усталости. Об особой усталости, которая — от себя, от собственного содержания, от своих мыслей, желании, чаянии. Феллини как клубок разворачивает картины этой усталости. Завершающая картина потрясает: из моря вытаскивают гигантскую рыбу с большим мертвым глазом, и в рифму этому глазу — усталый взгляд Мастроянни. И дальше — девочка, пытающаяся что-то сказать ему на языке жестов. На мгновение он будто подхвачен ее светлым лицом, но тут же отдается своей усталости и медленно плетется по берегу, провожаемый лучезарным взглядом светлой девочки, не похожей на других женщин из этого фильма. Не могу вспомнить в кино ничего подобного, только если в литературе — Жан дез Эссент [имеется в виду роман «Наоборот» Жорис Карла Гюисманса — примеч. ред.], но это совсем о другой усталости, которая в чем-то сродни усталости Мастроянни, но все же другая.
Клим Шипенко
«Дорога» и «Восемь с половиной»
«Дорога» — очень трогательная, эмоциональная картина, «Восемь с половиной» — режиссерская фантасмагория и поэтическая мегареальность.
