Если Мережковский был прав и Петр действительно убил Алексея, то для воплощения подобной версии Шекспир был нужен, и никак не меньше. Трагедию невозможно перевести на язык исторической беллетристики. Даже авторы толстых романов из жизни русской истории не польстились на этот сюжет-загадку: спрямления ходов здесь не работают, а любое психологическое объяснение рушит сюжет. Как ни странно, Владимира Петрова с его Петром Первым конца тридцатых спасла могучая идеологическая подтасовка — ничтожность отцовских чувств перед интересами государственными. И заимствованный сюжет «отец — сын — жертва во имя» был к тому же сыгран великими театральными актерами. Концепция добротного фильма Виталия Мельникова имеет тот недостаток, что слишком вежлива и отстранена от русской истории, с которой в близкие отношения не вступает.
Читайте также
-
Кстати о птичках — «Амстердам» Дэвида О. Расселла
-
Высшие формы — «Труднопроизносимое» Надежды Щербаковой
-
Настя Тарасова: «Если бы коронавируса не случилось, то случилось бы что-нибудь другое»
-
Сеанс реального — «Белая мама» Зоси Родкевич и Евгении Останиной
-
Реверсивная хроника событий — «Нитрам» Джастина Курзеля
-
«Зерно насилия есть в каждом из нас» — Разговор с создателями «Сестер»