Любопытный парадокс — либертин Луцик снимает устрашающее, «дремучее» русское кино, а государственник Михалков —
легкомысленную чушь, абсолютно безопасную и, в сущности, никому не нужную — ни народу, ни интеллектуалам, ни, разумеется,
европейскому прокату. Ужас в том, что эту самую чушь он нагружает собственными неподъемными комплексами, самый
тяжелый из которых — бессмысленное
упование на Россию, переживание ее
неинтегрированности в Европу, по-своему даже трогательное. В какой точке
далека смотрит на свою Россию, которую
мы не то что потеряли, а, похоже, никогда
и не обретали?
Читайте также
-
Классика против конвенций: завершается первая неделя Канн
-
Аутсайдеры и пустоши, или один день на Каннском кинофестивале
-
Аааткрыыытоооо!
— Каннский кинофестиваль’78 -
«Случай из следственной практики»
— Вспоминаем Леонида Аграновича -
Горное кино — «Тайная жизнь» Терренса Малика
-
«Кого я увидел тогда?» — Роджер Эберт о Чарли Чаплине