Александр Сокуров
Александр Сокуров

Кавказская мечта


В 2010 году по инициативе ректора Барасби Карамурзова в Кабардино-Балкарском государственном университете открылась мастерская Александра Сокурова. Кроме самого Сокурова преподавателями новой кафедры кино и телевидения стали филолог Борис Аверин, искусствовед Иван Чечот, киновед Алексей Гусев и другие специалисты
из Москвы, Санкт-Петербурга и с Северного Кавказа.

«Появление “кабардино-балкарской школы нового кино”, скорее всего, останется только мечтой», — говорит Чечот о проекте нескольких энтузиастов по созданию кинематографа там, где его никогда не существовало.

Но утопия — место, которого нет, а Нальчик есть, хотя до него долго ехать; и люди, которые там, тоже есть.

Сейчас на кафедре — двенадцать студентов разных национальностей. Ретроспектива их работ летом 2014 года состоялась на фестивале в Локарно. Две студентки — Малика Мусаева и Марьяна Калмыкова — приняли
участие в короткометражном конкурсе 25-го «Кинотавра» и удостоились специального диплома Гильдии киноведов и кинокритиков с формулировкой «За расширение российского кинематографического пространства».

АЛЕКСАНДР СОКУРОВ, ЗАВЕДУЮЩИЙ КАФЕДРОЙ КИНО И ТЕЛЕВИДЕНИЯ КБГУ

Александр Сокуров

У меня режиссерский курс в Кабардино-Балкарском университете. Это большой университет, с большим количеством кафедр, и там решили открыть режиссерский курс, ректор создал все условия. Сейчас у нас двенадцать человек, серьезные люди, которые пришли на курс, слава богу, не зная, кто такой режиссер Сокуров, и не видя его фильмы, и сейчас по нашей договоренности они не смотрят. Никакого влияния как режиссер, надеюсь, я не оказываю на них. Они самостоятельны. У нас нет расслабленности, которая бывает обычно в российских вузах.

Я приезжаю иногда по несколько раз в месяц, преподаватели прилетают из Петербурга и Москвы.

Наша задача — дать людям серьезное гуманитарное образование. У нас большой курс литературы, потому что я считаю, что литературная база — главное для снимающего человека.

Ребята снимают работы серьезные, свои. Никаких тематических ограничений на курсе нет, я прошу только не касаться тем религиозных. И еще мы не снимаем фильмы об агрессии, мы не снимаем фильмы о насилии. Задания были очень простые: «Мой брат», «Моя сестра», «Письмо к маме». Мы снимаем об отношениях людей. Кавказ — часть огромной страны, по крайней мере сейчас. Мы должны понимать друг друга и тянуться друг к другу. Я хочу, чтобы они жили со своим народом, помогали своим соотечественникам осмыслять свою жизнь. Помогали разобраться в том, в чем сейчас трудно разобраться, а с течением времени разобраться будет еще трудней.

Я хочу, чтобы и там, в этой части страны, возникало сообщество сильных, образованных, умных людей, которые ничего не боятся.

По материалам мастер-класса Александра Сокурова на фестивале «Кинотавр»

ИВАН ЧЕЧОТ, ПРЕПОДАВАТЕЛЬ КАФЕДРЫ КИНО И ТЕЛЕВИДЕНИЯ КБГУ

Иван Чечот

Общение со студентами и преподавателями школы Сокурова на Кавказе было для меня радостью. Открытость, отзывчивость, неподдельный интерес к занятиям характеризуют моих учеников — будущих режиссеров кино. От петербургских студентов они отличались всем: воспитанностью и несколько церемонной манерой поведения, национальным колоритом, трогательной провинциальностью, которую так интересно преодолевать и культивировать, облагораживать как местное своеобразие. Прежде всего они не были избалованы, не рвались угнаться за модой, у них отсутствовал столичный снобизм. История искусства была для них введением в искусство как таковое, в его большую историю, связанную со сменой и развитием культур, религий, политических систем, представлений о ценностях.

О школе Сокурова как педагогическом методе у меня смутное представление. То, что я наблюдал, было попыткой создать высококачественную театральную, актерско-режиссерскую школу традиционного образца. Педагоги работали не покладая рук. Студенты занимались с утра до ночи. Сам мастер отдавал всего себя работе с отдельными студентами и с группой в целом, не обращая внимания на время. Требования, которые предъявлялись к студентам, были высокими, строгими. О внутренних, тонких индивидуальных моментах преподавания Александра Николаевича я, к сожалению, судить не могу. У меня закрадывалось лишь одно сомнение: у студентов было слишком мало времени для себя, весь процесс отчасти напоминал дрессировку, они шли от задания к заданию без передышки. Слава богу, если кто-то из них нашел в себе внутреннюю свободу, простор для фантазии. Несомненно, что то образование, которое они получили в Нальчике, сильно изменило их и сделало из них людей, по- нимающих, что искусство — трудная вещь и требует полной самоотдачи.

Появление «кабардино-балкарской школы нового кино», скорее всего, останется только мечтой. Дело здесь не в недостатке усилий университета в Нальчике, не в недоработках педагогического коллектива и не в том, что таланты недостаточно ярки. Причины лежат глубже: в сфере социальной, политической, коммерческой — в общем характере культурных процессов в современной России. Изобразить, что родилась кабардино-балкарская школы нового кино, легко, поверить в это было бы вредной для творчества молодых людей иллюзией. Школы, направления, достойные этого имени, не рождаются в учебных классах. Будет хорошо, если из той группы, с которой я работал, выйдет один или два художника, и если они будут непохожи друг на друга, будет еще лучше.

Национальность—вовсе не помеха для становления искусства. Так было почти всегда, и сегодня, уже в так называемом глобализированном мире, национальность является той краской, которая востребована. Хитрые европейско-американские кураторы, уставшие от всего европейского, давно охотятся за представителями далеких, странных, «неправильных» стран, собирают их на фестивали в старых культурных метрополиях. Сама по себе кавказскость может быть востребованной, особенно постольку, поскольку Кавказ — это регион противоречий и проблем. Но не хотелось бы, чтобы из нальчикских ребят слепили показательную кавказскую группу, заманили бы их обслуживать доктрину мультикультурализма, эксплуатируя кавказские тематику и колорит.

Кавказ шире и глубже. Он может стать колыбелью для большого, интересного и нового искусства как такового. Его грандиозная природа и во многом трагическая история — это кулисы, на фоне которых талантливый современный художник призван к масштабному, серьезному творчеству.

Записала Аглая Чечот

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить