Двойные страшилы Дэвида Линча
Во всеамериканском шоу Дэвид Линч выступает организатором зубодробительных поединков между «говорящими головами» кино и телевидения. По окончании нескончаемой мистерии «Двойных вершин», заставивших самого Горби гадать, кто убил бедняжку Лору, а заодно всерьез задуматься о конкурентах по части популярности в Штатах, Линч сделал новое потогонное и гомерическое триллер-сальто «Дикие сердцем».
СЕАНС – 5
«Дикие сердцем» — название обманчивое. Пока фильм и впрямь дикий, в нем не так уж много от сердца, скорее — от желудка или мозга. Зритель не успевает проглотить первый попкорн (куда уж тут вникать), а Николас Кейдж, экс-водила с лицом испытавшего первый оргазм вундеркинда, уже размазывает по стенке чьи-то мозги. Так начинается бурная одиссея поисков мира в мире, чья столица, безусловно, называется «Двойные Страшилы».
История подходит к концу, счастливому и сладкому, как пилюля витамина E.
Вместе со своей возлюбленной Лулой (Лаура Дерн), перезревшей Лолитой эпохи Мадонны, Кейдж-Морячок удирает из покрытых оранжевым лаком когтей истеричной Лулиной мамаши, испепелившей, как явствует из флэш-бэков, собственного мужа. Чтобы избавиться от Моряка, она нанимает парочку поклонников-мафиози.
Вожделенные «Двойные Страшилы» располагаются на маршруте где-то между Южной Каролиной и Виг Тюна, штат Техас. Лула и Моряк бегут по фантастически бесстрастным южным ландшафтам сквозь галерею жутких знамений, внезапных приступов извращенного насилия и эксцентричной эротики. Уильям Дафо, разлучающий-таки беглецов гнилозубый демон, венчает пирамиду безумного приключения. Будучи чем-то средним между Томом Вейцем и Джоном Уотерсом, змей Дафо царит на этом разбухающем пиршестве стиля, с блестящим неправдоподобием разыгранном звездами, в числе которых Гарри Дэн Стэнтон, Криспин Гловер и Изабелла Росселлини. После всех кругов ада любовники соединяются и история подходит к концу, счастливому и сладкому, как пилюля витамина E.
Если это «сердце», то безжалостно умозрительное. Линч рассуждает о любви и страдании с холодным носом профессионального рекламиста, изредка согреваясь суперкрупными планами заженных спичек. С его точки зрения не только секс, но и извращения оздоровительны, как утренняя зарядка. В «Диких сердцем» он демонстрирует все свои мании, как если бы был Джонни Уотерсом, приобретшим утонченность и совершенство. Каждый третий кадр этой черной комедии, проходящей и по «X» и по «R» категориям, исполнен бурного веселья. Но это всего лишь холодное и уклончивое остроумие пародии, доводящей конвульсивный стиль фильмов типа «Полночный ковбой» до абсолютной бесчеловечности. Повод для смеха здесь… да что там! все здесь повод для смеха Ничто не свято для Линча, включая любовь, смерть, семью, Америку и его самого.
Однако главная потеха наступает, когда фильм кончился. Отсмеявшись над тем, как искрометно Кейдж исполняет в финале элвисовский «Love Me Tender», задайтесь вопросом в духе Линча: «Какого… нам показали?» Вы почувствуете себя оскорбленными. Вас оставили с пустыми руками и фальшивыми разгадками. «Весь мир дикий сердцем и странный снаружи», — говорит Лула, но если вы думаете, что она и есть «альтер эго» Дэвида Линча, значит, вы посмотрели другую картину, и называлась она «Дикие ноги».
Обломок желтого кирпича с кинодороги Линча пробивает дыры в наших никчемных мифах и идеалах.
Фокус в том, что, оседлав любимую тему — темную изнанку провинции, — уроженец Монтаны Линч запечатлел пустоты «пост всего» сознания. В «Диких сердцем» он скрепил идеологию, социальность, мораль и т.д. легким блеском и заразительной самоиронией, которых ему недоставало в предыдущих фильмах, в том числе и в «Синем бархате». Но (осторожней!) «Дикие сердцем» не обычная поточная продукция, 77% которой ни о чем, потому что режиссерам нечего сказать. Линчу есть, что сказать, но все, что он пытается сказать, это то, что сказать ему нечего.
О чем Линч действительно говорит, это о мифологии современного вакуума. «Дикие сердцем» задуманы художницей Патрицией Норрис и сняты оператором Фредериком Элмсом на фоне веками нетронутых пейзажей. Анджело Бадаламенти сопроводил их гулкой симфонией пустых звуков. Кроме того, фильм начинен пустым смехом, пустым сексом, пустым насилием и населен совершенно пустыми персонажами. Единственный, чей вакуум неокончателен, это сам Линч. В отличие от своих героев он поднаторел в культуре. Культура и есть линчева Лула, невинная распутница и красотка, с которой он играет, которую обольщает и которой обольщается сам.
Что такое культура для оболтусов, вскормленных пластмассовыми сосцами Макдоналдса и телевикторинами? Не Орсон Уэллс, не Эзра Паунд, не Джон Кейдж и не Стравинский, но поверхность пространства между Элвисом и «Волшебником страны Оз». Элвис дважды присоединяется к Моряку в его захватывающих музыкальных признаниях. Злая Ведьма преследует влюбленных в сюрреалистических и мрачных видениях Лулы, а Гленда, Добрая Фея Востока, возвращает Моряка к его настоящей любви, которая и есть дом для путешествующих в Линчланде.
«Дикие сердцем» едва ли станут любимым фильмом вице-президента США. И это плохо, потому что украшенный ныне каннской «Золотой ветвью» обломок желтого кирпича с кинодороги Линча пробивает дыры в наших никчемных мифах и идеалах, что, по Линчу, одно и то же. Ведь где-то на донышке этой спиритуалистической снеси еще сохранился осадок старых добрых ценностей — счастья и свободы.
Статья опубликована в нью-орлеанском журнале «Off/Beat» в октябре 1990 года. Печатается с разрешения автора. Перевод Сергея Добротворского.
