Пара моментов
В конце августа «Сеанс» заказал статью о фильме «Утомленные солнцем 2: Предстояние» Александру Бронскому — одному из самых талантливых авторов номера «Сеанс. Ровесники». Саша не успел закончить текст — он скончался 14 сентября 2010 года. Мы публикуем черновые наброски статьи, которые прислали нам Сашины близкие после его смерти.
Каждую жилку «УС-2» просканировали так, что доктор Хаус не сделал бы лучше. Сколько понаписано про «УС-2». Кажется, все уже знают, что лучший фрагмент — с участием Миронова, ну и сиськи хороши, кто спорит. Мне интересна пара моментов.
● ● ●
СЕАНС – 41/42
Важно, что это фильм Михалкова — своего, родного. Сказать что-то поперек фильма — значит обидеть старого доброго приятеля. Михалков же родной, как Пугачева, только еще роднее. Сколько себя помню, Михалков в ящике с гордостью рассказывал про теплые носки, которые посылал своему сыну, когда тот служил во флоте.
В интервью к выходу «УС-2» он часто рассказывал, как едет со съемочной площадки, где его герой сидел зимой в окопе, на дачу, чтобы после трудового дня посидеть у камина и выпить чего-нибудь. Это подробности, приглашающие в дела домашние, семейные, они для своих. Вот и «УС-2» — нечто вроде домашнего спектакля, на который приглашены только свои. Отвергнуть такую доверительность просто так нельзя. В гостях не придираются и не критикуют: невежливо.
Здесь можно только нагрубить.
● ● ●
Благодаря «УС-2» я узнал, что в местном кинотеатре на экране может быть четкое изображение и чистый звук. Раньше на экране всегда была мутная картинка, что сильно мешало рассматривать красивые пейзажи и красивых людей. Боковые динамики жутко трещали, как счетчики Гейгера. Я думал, что все киноэкраны во всех кинотеатрах мира таковы. На «Утомленных солнцем 2» экран был чист и звук был чист — где-то позади появилась пара новых динамиков.
Хочется похвалить «УС-2» за то, что этот фильм вылечил наш экран от близорукости и астигматизма. Не знаю, повлияла ли тут художественная мощь фильма, или это просто стечение обстоятельств.
● ● ●
Хорошо — значит ярко, богато, много.
Едут два приятеля с концерта хора самодеятельности. Один — зритель, второй — артист. Артист: «Ну как мы пели?» Зритель: «Хорошо. Громко».
«Громко» относительно «УС-2» означает: сильно (эмоции героев на грани), много (огромная толпа массовки), просто (солнечные лучи, бабочки). И разве тут поспоришь: в бабочках самих по себе ничего плохого нет. По тем же причинам и шансон тоже хорошо, потому что «шашлычок под коньячок вкусно очень». Не кошерно, но вкусно.
● ● ●
Здесь во всем недостаток сдержанности, чувства собственного достоинства. Любая искра кажется костром, а едва заметное проявление чувства — гейзером и вулканом. У персонажей нет внутренней жизни, им нечего скрывать. Внутри ничего не варится, зато снаружи — все пересолено, переперчено, перекисло, приторно.
Любые бабочки, любые светлые чувства рядом с войной становятся лживыми и подлыми.
Вкусы, конечно, у всех разные, но свойства желудков одинаковы, и гастриты случаются по одним и тем же причинам.
● ● ●
Я не знаток кино, но по тем фильмам про войну, что я видел, можно точно сказать, что слова «война» и «красиво» не могут находиться рядом. Война — это смерть, страдание и уродство. Любоваться бледностью трупа или яркостью вырванного осколком мяса — дурно, как бы красиво это ни было снято. Как бы красиво это ни было снято, мое нутро выдает приступ омерзения.
Сам принцип красоты вызывает омерзение. Любые бабочки, любые светлые чувства рядом с войной становятся лживыми и подлыми.
● ● ●
«УС-2» изначально кино колхозное — общее, сразу для всех, оно не подразумевает самостоятельности зрительского восприятия. Фильм не рассчитан на зрителя, желающего, чтобы этот фильм рождался впервые в его голове. За меня всё пережевали, переварили и срыгнули, как птенцу, чтобы я заглотил готовое. А мне неприятно соприкасаться с результатами физиологии посторонних, незнакомых мне людей. Я люблю свежие продукты.
