Опять степь. Казалось бы, сколько можно? Выяснилось, что можно, если изобразить ее не как природно стихийное, а как хлипкий задник, загибающуюся декорацию, которую вот-вот перелопатит большая жизнь, притаившаяся за краями медленных и иногда даже театрально-сценических кадров. Природа как условность, живые как мертвые, жизнь как смерть — все это тянет на очень точное изображение русского абсурда, не феерического и стремительного, а ватного и тягомотного. Однако засасывает он круче любого урагана, который так и не появляется в этом пустынном пространстве. Лучшая из всех существующих экранизаций Луцика и Саморядова, написавших настоящий русский вестерн, в котором кто-то убивает когото просто за то, что он существует.
Читайте также
-
Сокровенные люди — Антон и другие
-
Высшие формы — «Как ты
проснулся?» Ольги Молоток -
С широко закрытыми глазами — «Сантош» Сандхии Сури
-
Ускользая в отсутствие — «Жар‑птица» и «Надо снимать фильмы о любви»
-
Как много есть людей хороших — «Хорошенькая» Индии Дональдсон
-
Индивидуалист. Эгоист. Убийца — «На ярком солнце» Рене Клемана