«Я сепаратист и патриот»
Кен Лоуч о себе.
***
СЕАНС – 29/30
В моих фильмах много комичного, и было бы ложью утверждать обратное. Я специально ищу в сценариях комические моменты и акцентирую на них внимание. Иногда, правда, работаешь с авторами, у которых чувство юмора и так чрезвычайно развито. Написавший сценарий к «Рифф-рафф» Билл Джесс, например, был очень забавным парнем. Правда в том, что нельзя снимать то, что снимаю я, и не быть при этом комедиантом — в этом случае лучше сразу засунуть голову в духовку.
***
Я не пытаюсь добиться в своих картинах какого-то особенного натурализма. Но если, наблюдая за сценой фильма, зрители скажут: «Мы узнали в этих героях себя и своих знакомых», — значит, мы наладили связь с залом. Если мы снимаем фильм о заводе, очень важно, чтобы все детали были выписаны с максимально возможным тщанием. Увидев моих героев, зрители должны узнать своих коллег по работе. Это не менее важно, чем сюжет, излагая который, сложно избежать деталей и, соответственно, натурализма.
***
Я традиционалист. Приверженец великой литературной традиции, которая включает в себя Диккенса, Золя и, наверное, даже Шекспира.
***
Длинная дистанция: Кен Лоуч
Поверьте, политикам очень понравится, если мы будем говорить о том, что люди меняются только в худшую сторону, о том, что люди не хотят заниматься политикой, и о том, что год от года ничего не меняется, да и не изменится. Понравится, потому что позволит сохранить власть в своих руках. Чем дольше существует миф об испорченности и эгоизме человека, о том, что человеку не интересен никто, кроме него самого, тем меньше ответственности люди возлагают на себя. Но заметьте, чем чаще звучит фраза: «Люди, вы можете очень многое!» — тем больше надежды на перемены.
***
Мы пытаемся снимать фильмы для единственного общественного класса, который, как нам представляется, имеет политическое значение, — рабочего класса. А стало быть, мы не делаем кино элитарное и синефильское. Мы снимаем так, чтобы нас поняли самые обычные люди.
Что бы вы ни сделали, всем не понравится.
***
Начиная на BBC всю эту историю с 16-миллиметровыми фильмами, которые мы решили снимать на улице, мы держали в уме идею «документального кино». В Британии в тот момент был очень популярен такой театральный режиссер — думаю, сейчас ее имя не очень известно — Джоан Литтлвуд. Она занималась тем, что сама называла «театром рабочего». И ее постановки оказали на меня весьма сильное влияние. Идея была в том, что персонажами вовсе не обязательно должны быть люди среднего класса. Вот и все.
***
Я считаю, что рабочее движение нужно изобрести заново. Они должны все начать сначала, снизу. В наше время люди связывают забастовки лишь с разного рода неудобствами — но я в этом вижу лишь свидетельство того, что политика правых достигла своих целей. Это их триумф. Приведу пример. Во Франции бастовали водители грузовиков. Требования обычные: медицинское страхование, безопасность труда. О чем же писали английские газеты и говорили английские телерадиокомпании? Только о неудобствах. О товарах, сгнивших в грузовиках, о блокированных дорогах, по которым простым гражданам было не попасть домой, и т. п. И ничего о том, сколько времени приходится проводить этим дальнобойщикам в кабинах, о том, что машины нужно проверять на безопасность. Результат предсказуем — идея солидарности с рабочими никому не близка. Я мучаюсь этим уже много лет. Мне очень интересно, как медиакорпорации манипулируют общественным сознанием. Суть ведь не в том, что они нам говорят, а в том, чего они не говорят нам. Будучи по эту сторону телеэкрана, вы автоматически разделяете позицию интервьюера. Когда в Британии вы видите по телевидению интервью с радикальным консервативным политиком, вам может показаться, что это весьма остро. Но на самом деле это всего лишь разговор правого с правым.
***
Меня всегда удивлял политический аспект в филологии. Десять лет назад, когда какой-нибудь французский или итальянский репортер брал у меня интервью, вопросы формулировались на французском или итальянском. Теперь меня все спрашивают по-английски. И это уже не знак могущества Британской империи, а свидетельство мирового господства США.
***
Смерть рабочего
Культура — это способ коммуникации. То, как мы воспринимаем и выражаем мир, в котором живем. Мы никогда не высказываемся нейтрально. Мы всегда воспринимаем мир через призму той или иной идеологии. Культура каждого исторического периода находится в очевидной зависимости от идей этого периода. Идеи нашего времени выражаются вполне конкретным способом. Сейчас общество воспринимает мир через телевизор и новости. СМИ — это Церковь нашего времени. Они обеспечивают существование идеологии и ее ретрансляцию вниз. Газеты и телевидение словно соревнуются в том, насколько далеко они смогут уйти от реальности, пока зритель не скажет «хватит!».
***
Вопросы религии и веры не интересуют меня сами по себе, мне интересна Церковь как социальный институт. Например, в «Каменном дожде» отношение героя к Церкви — то, что он считает первое причастие самым важным моментом в жизни, — это, с одной стороны, знак его отсталости. А с другой — совсем наоборот. Наверно, не очень умно, что он тратит последние деньги на платье для первого причастия дочери, но это явное доказательство того, что он еще не потерял чувство собственного достоинства. Все должны понять: он способен сделать это для своего ребенка. Двумя фильмами позже — в «Земле и свободе» — у нас были другие прихожане. Мы застрелили пастора.
***
Когда мы сняли «Кес», все только и говорили, что это удивительный фильм, что можно снова говорить о «британском кино»… А затем ничего. Тишина. Мы никак не могли найти денег на следующий фильм. Киноиндустрия Британии встала. Никакой поддержки молодым режиссерам тогда не оказывали. Суть телевидения в том, что можно выпускать фильмы за минимальные деньги. При этом на телевидении было почти уничтожено такое искусство — режиссура. Телешоу качеством походили на любительское кино. Технологией неверно распорядились. Людям промыли мозги с помощью реалити-шоу и PR-менеджеров. Никто не хотел разбираться и задавать необходимые вопросы. Во время своей работы на телевидении я не собирался снимать просто фильмы о бедности. Моей целью было показать, какие кости скрывает кожа, чтобы люди осознали, что происходит вокруг.
Все-таки наш демократический долг — критиковать правительство.
***
Мы никогда не сможем воссоздать прошлое на сто процентов. Все всегда приблизительно. Все, что нужно сделать, — это попытаться уловить дух эпохи и избежать штампов. Пожилые, конечно, могут заметить лингвистические тонкости. Они все помнят. Выстроить правильный баланс очень трудно. Что бы вы ни сделали, всем не понравится. Если актеры будут работать, как работают конторские служащие, то есть делать что-то и уходить домой, ничего не выйдет. Нужно жить коллективным сознанием, быть сообщающимися сосудами.
***
В Лос-Анджелесе очень трудно снимать кино. Буквально все работают в этой индустрии. Все уже поставлено на поток. Люди потеряли кинематографическую невинность. В других городах есть некий элемент новизны. Есть люди, которым кино все еще в новинку, люди, которым интересно. Там чувствуешь себя на площадке лишним.
***
Я не думаю, что так уж важно, когда конкретно будет сыграно то, что должно быть сыграно. Нужно играть сцену, а не ждать, что что-нибудь произойдет. Мне нравятся актеры, которые проникаются фильмом, схватывают суть самостоятельно. Так что остается только дать им сценарий их эпизодов.
***
Меня всегда поражало, что в каждом фильме есть некий собирательный, коллективный герой. Если вы правильно все продумаете, тщательно приготовитесь к съемкам — эта подготовка выстроит контекст будущего фильма, актеры начнут работать как одно целое. Я около недели работаю с актерами перед началом съемок. И эта первая неделя — тяжелей всего, в это время и рождается суть фильма. Дальше он живет уже сам.
***
Гулливер и лилипуты
Когда мне говорят, что я ненавижу родину, что это вообще означает? Это значит, что я ненавижу город, в котором живу? Или, может, я ненавижу англичан? Или, может, я ненавижу правительство? Если я ненавижу правительство, значит ли это, что я ненавижу всю страну? Послушайте, но ведь это все-таки наш демократический долг — критиковать правительство.
***
Я всегда на бессознательном уровне болею на чемпионате мира по футболу за английскую сборную. Ну, и еще за крикетную команду Уорвикшира. Вот такой я одновременно сепаратист и патриот.
