Лариса Юсипова
Лариса Юсипова

Наши пошли


«Уже начинаешь бояться «Пушкинского», — заметил после очередной отечественной VIP-премьеры один молодой актер, — как ни придешь, обязательно какую-нибудь чуму покажут».

Начиная с сезона 2004–2005 кинотеатр «Пушкинский» — главная площадка для старта голливудских релизов — показывает и наши фильмы. Конечно, российские премьеры, собирающие друзей и родственников съемочной группы плюс государственных чиновников и прессу, случались здесь и до «Ночного Дозора» (чего стоило хотя бы мероприятие под названием «Благословите женщину»!). Но прежде подобными гала-показами дело и ограничивалось; теперь же российские фильмы, как правило, остаются на экранах.

То, о чем так долго твердили работники министерского департамента во главе с Александром Голутвой и социологи во главе с Даниилом Дондуреем, — свершилось. «Как и во всех цивилизованных странах», в России национальное кино теперь пробует конкурировать с Голливудом. «И это настолько важно, — заявил на очередной встрече с журналистами Александр Голутва, — что указывать на художественную несостоятельность некоторых фаворитов бокс-офиса некорректно. Пусть сначала индустрия встанет на ноги, а потом можно будет говорить об эстетике».

Тут, кстати, есть один нюанс: официальной статистики проданных билетов в России до сих пор не существует. Все данные публикуются со слов производителей и прокатчиков. Есть солидные продюсерские компании, за которыми водится обычай приписать себе миллион-другой из моральных соображений. И есть прокатчики, оглашающие заниженные цифры сборов по американским картинам — из соображений экономических.

Так или иначе, «Турецкий гамбит» сменился «Боем с тенью», тот, в свою очередь, — «Побегом», затем явился «Статский советник»… Ощущение «чумы» нарастало. Складывалось впечатление, что слова «блокбастер» и «профнепригодность» для нашего кино вот-вот станут синонимами, а всякий профессионально сделанный фильм автоматически будет попадать в разряд арт-хауса. Кассовый неуспех «Побега» лишь намекнул на наличие у публики здравого смысла, но ситуации не переломил.

Жизнь в винительном падеже

В середине лета по каналу «Россия» показали новый фильм Александра Рогожкина «Своя чужая жизнь». Показали как бы исподволь: без громких анонсов и к тому же в сокращенном варианте (час пятьдесят вместо смонтированных трех). Между тем Рогожкин снимал картину именно по заказу «России» — на весьма щекотливую как для этого, так и для других телеканалов тему. Сюжет таков: известный режиссер с гоголевской фамилией Калистратов в силу некоторых жизненных обстоятельств поддается на уговоры продюсеров и соглашается снять сериал. Предыдущего постановщика руководство телеканала отстранило, кандидатура же Калистратова возникла в связи с тем, что именно он когда-то написал рассказ, по которому снимается сериал.

Рассказ — о первых послереволюционных годах Петербурга, о доме, где нашли приют писатели и поэты, о судьбе молодой французской супружеской пары — хроникера фирмы «Патен» и его влюбленной в новую Россию жены.

Калистратов снимает фильм о революционном Петрограде, Рогожкин — о Калистратове, живущем в современном Петербурге и снимающем фильм о революционном Петрограде. Два города и две эпохи, переплетаясь, обнаруживают немало общего; трагедия откликается фарсом. Обо всем этом фильм повествует без всякого надрыва и пафоса, с интонацией спокойной и как бы даже монотонной.

Калистратов требует, чтобы в фильме снимались новые неизвестные лица, а типажи подбирались с точным соответствием историческим прототипам. Продюсеры жаждут звезд и решительно не понимают, почему человек, произносящий всего одну фразу — про печенье, — должен быть похож на молодого Осипа Мандельштама. Обещанный аванс Калистратову не выплачивают и в конце концов отстраняют его от съемок.

Получается, что кино и телевидение, делающее кино, — это, как масло и вода, две совершенно не смешивающиеся субстанции. Виртуальность победила жизнь. Где тут именительный падеж, где винительный?

Рогожкин начинал снимать свой фильм еще до появления на свет «Ночного Дозора». Но если слово «сериал» в его картине заменить на «блокбастер», суть не изменится. И надо признать: главный идеолог «русского ответа Голливуду» Константин Эрнст совершил абсолютно честный поступок, доверив съемки «Турецкого гамбита» Джанику Файзиеву, который выпустил свой предыдущий кинофильм без малого пятнадцать лет назад. Продюсерский проект так продюсерский, без недомолвок и послаблений.

Взять кассу

Собственно, Эрнсту и принадлежат главные кассовые достижения минувшего сезона. Когда летом 2004 г. в сопровождении беспрецедентной рекламной кампании стартовал «Ночной Дозор», оптимисты предрекали ему $6–8 миллионов. Когда «Дозор» подошел к $15 млн., заняв первое место в таблице отечественного бокс-офиса, патриотическая риторика сменилась раздраженным гулом: мол, за такие-то деньги — ничего удивительного, и всем понятно, что реальных рекламных расходов фильм Бекмамбетова так и не окупил. В конце зимы 2005-го рекорд «Дозора» перекрыл выпущенный Первым же «Турецкий гамбит», который подобрался к поднебесной цифре — $20 млн. А вот кассовые результаты другой акунинской экранизации — «Статский советник» — оказались много скромнее: $8 млн. Тут важно отметить: фильм Филиппа Янковского не являлся собственной продукцией Первого. Основным продюсером выступила студия Никиты Михалкова «ТРИТЭ», а канал лишь оказывал поддержку. Реклама была мощной, но не по-оэртэшному. «Результат налицо!»

Большая часть отечественных кинематографистов полагает, что без телевизионной рекламы выпускать фильм в прокат ныне совершенно бессмысленно. И действительно, результаты «Жмурок» ($4 млн) и «Боя с тенью» ($8 млн) без стараний телеканала «Россия» были бы много менее утешительны.

Но важно даже не это. Важно то, что вся российская кинопродукция, попадающая сейчас на большой экран, обязана либо быть блокбастером, либо таковым слыть — то есть под него маскироваться.

Исключения, конечно, есть: Сокуров с «Солнцем», Муратова с «Настройщиком», Учитель с «Космосом как предчувствие». Но Сокуров — это Сокуров. Равно как и Муратова — это Муратова, тем более что «Настройщик» — один из наиболее «зрительских» ее фильмов. За Учителем же, как-никак, — «Золотой Георгий» Московского МКФ. (Фестивальное эхо сработало: по данным компании «Каскад», прокатывающей фильм, «Космос» на 60 копиях за первые три недели в столице собрал более $500 000).

Однако такие исключения, как им и положено, правило лишь подтверждают. Прокат растворяет перед ними двери, автоматически реагируя на пароль «русский арт-хаус международного значения». Определенный доход это гарантирует. Коммерческих же рекордов от такого рода картин никто не ждет, но и не требует. Учитель, правда, пытался оспорить принадлежность собственного фильма к арт-хаусу. Посмотрите, говорил, это же нормальное зрительское кино, хоть и не блокбастер. Говорил справедливо. Но тщетно. В 2005 году понятия «нормальное кино» в российской киноиндустрии не существовало.

Среднее кино

Прилагательное «средний» в русском языке имеет вполне определенные коннотации, и если верить в то, что имя, данное при рождении, определяет дальнейшую жизнь, незавидная судьба среднего класса на протяжении всей нашей истории обретает логическое объяснение.

Слово «средний», понятое как «серый», окончательно и бесповоротно победило и вытеснило у нас «средний» в значении «нормальный». Применительно к кино побежденным оказался фильм с крепкой и внятно рассказанной историей, проработанными характерами и качественными актерскими работами. Именно среднее кино рождает звезд — тогда как блокбастеры начинают нещадную их эксплуатацию. Именно такому кино чаще всего отдают предпочтение на «Оскаре». И — даже более — именно к таким фильмам уходят корни золотого пальмового дерева Каннского фестиваля. Случай, когда его «ветка» увенчала «Pulp Fiction», на самом деле совсем не есть исключение. Кинематограф Тарантино, братьев Коэнов, Джима Джармуша, как в значительной степени и кинематограф Бунюэля, Феллини, Антониони, — вырос из «среднего кино» и вывел его на новые рубежи. Не появись в 1960 г. «Сладкой жизни», «нормальное» кино шестидесятых-семидесятых было бы иным, не сними Тарантино в начале девяностых «Бешеных псов», а затем «Криминальное чтиво», фильмы, заполнившие экраны мира на рубеже веков, имели бы другое звучание. То, что массовая культура с годами перерабатывает авангардистские поиски под свои интересы, общеизвестно. Но важно понять и другое: «Проверка на дорогах» была бы невозможна без огромного числа добротных военных советских фильмов, а «Зеркало» — без исповедальной интонации режиссеров-шестидесятников. Иными словами, не только «авторское кино» является лабораторией для среднего. Среднее кино, или, если угодно, мэйнстрим, обеспечивает возникновение тех боковых троп, на которые сворачивают авторы, озабоченные поиском нового языка, новых смыслов и новых возможностей. Собственно, могучий советский кинематограф периода расцвета тоже был триумфом среднего кино, которое затем в массе своей распалось-разложилось на беспардонный трэш и безоглядное авторство. В благополучные же для кинематографии времена граница между мэйнстримом и тем, что модно, как бы «ad marginem», зачастую размыта, почти неразличима. К какому разряду отнести Хичкока (особенно раннего) или Билли Уайлдера? А нашего Леонида Гайдая? А сериал «Секс в большом городе»? Самый радикальный авангард — британский — вырос в стране, где благодаря одной лишь деятельности компании BBC по экранизации Джейн Остин и Агаты Кристи среднее кино достигло исключительно высокого уровня.

В сегодняшней России ему места нет. Кинотеатры, которых не хватает, готовы пустить на свои экраны русский фильм лишь в том случае, если он гарантированно соберет деньги. Гарантию же в понимании прокатчиков обеспечивают только две вещи: либо буря и натиск рекламы, приличествующие атаке блокбастера, либо, на худой конец, «брендовое» имя режиссера-автора.

Государство не финансирует продвижение русских картин. А если все-таки будет принято решение минимизировать также и дотации на производство (такие разговоры упорно ведутся — в том числе под влиянием победных реляций о собранных в прокате миллионах), то «среднее кино» исчезнет вообще. Как исчезла из наших магазинов одежда для «среднего человека средних размеров».

Что говорят продюсеры

Года два назад на вопрос, заданный в ходе одной из пресс-конференций: «А как вам удается каждый свой фильм выпускать в прокат?» — Сергей Сельянов ответил: «Не бывает нормальных российских фильмов, которые в прокат не попадают». Сегодня патриарх русского независимого кинопроизводства далеко не так оптимистичен. «Практически невозможно сейчас результативно выступить в средней нише, между арт-хаусом и блокбастерами, — утверждает он. — Исключения случаются, когда фильм, в выпуск которого особо не вкладывались (небольшое количество копий, близкая к нулю реклама), вдруг оказывается настолько мощным, что сам расчищает под себя пространство. Так в какой-то степени было с «Бумером», до этого — на видеорынке — с «Братом». Но такое случается раз в пять-десять лет, и рассчитывать на это нельзя».

Как полагает Сельянов, проблема не только и не столько в «идеологическом диктате» телевидения. Бесспорно, грандиозный бокс-офис продукции «Первого канала» объясняется грандиозностью же проморесурса. Но зритель готов смотреть любые фильмы. Загвоздка в том, что когда российское кино прорвалось на экраны, экранов этих стало катастрофически не хватать.

Количество кинотеатров все еще продолжает расти, однако гораздо более медленными темпами, чем два года назад. Дефицит экранов и необходимость за них бороться, по словам Сельянова, не оставляют возможности выстраивать грамотную стратегию продвижения фильма. То есть, в соответствии с общепринятой мировой практикой, начинать с небольшого количества копий и постепенно увеличивать их число, варьируя мощность и объемы рекламы. Вместо этого за первый уик-энд, от силы два, продюсер вынужден выжимать из фильма все, что успеет. По мнению Сельянова, пока ситуация с экранами не изменится, любой фильм, имеющий хоть какие-то шансы попасть в блокбастерную нишу, целесообразно подавать как блокбастер. То есть печатать максимальное количество копий, захватывать как можно больше кинотеатров и запускать массированную дорогостоящую рекламную кампанию. Если же этот фокус невозможен, лучше минимизировать затраты: вернуть деньги все равно не удастся. Этот печальный прогноз относится к большинству дебютов, которых у СТВ в этом году рекордно много.

Много таковых и у компании Игоря Толстунова «ПРОФИТ», работающей в связке с телеканалом СТС. Правда, Толстунов в отношении дебютов настроен более оптимистично. Он полагает, например, что молодежная картина «Питер FM» (режиссер-дебютант Оксана Бычкова) может быть напечатана в количестве полутораста копий и собрать приличную кассу. (При выпуске блокбастеров количество копий сейчас приближается к 400.) Претендовать на дорогое рекламное время Первого и «России», по мнению Толстунова, в данном случае совсем необязательно. Продюсер собирается ограничиться ресурсом СТС и региональных станций. В случае с молодежным «Питер FM» это вполне оправдано: СТС лидирует по популярности в аудитории до 18 лет. В категории «от 18 до 45 лет» этот канал — на третьем месте.

Но в главном Толстунов и Сельянов единодушны: основная проблема сегодняшнего дня — нехватка залов. «Мультиплексы, — утверждает Толстунов — спокойно могут взять фильм на четыре уик-энда и снимут его только в случае провала. А вот в однозальники трудно попасть даже на одни выходные. А ведь таких кинотеатров в стране — подавляющее большинство».

В отличие от своих коллег, Сергей Члиянц убежден: недоразвитость инфраструктуры лишь одна из комплекса проблем. Другая — малочисленность киноаудитории. Расширить круг зрителей, по его мнению, можно лишь за счет продвижения действительно качественных, содержательных фильмов. Рынок кино, говорит Члиянц, как когда-то и все остальные российские рынки, находится сегодня в дикой, докультурной фазе своего развития. И — так же, как когда-то рынки спиртного, сигарет, банковских и страховых услуг — постепенно нормализуется. «Я собираюсь приложить максимальные денежные усилия, чтобы широко прокатать серьезный, содержательный фильм», — заявляет продюсер, имея в виду «Какими вы не будете» Александра Велединского. Работа над этой картиной завершается сейчас на его студии «Пигмалион Продакшн».

Вероятно, «серьезность» и «содержательность» в данном случае обеспечиваются как минимум ставкой на режиссера и режиссуру (в продуктах «Первого канала», как уже говорилось, режиссером мог бы быть любой).

Помимо фильма Велединского, появляются еще две серьезные — по меньшей мере, в этом смысле — картины: «Девятая рота» Федора Бондарчука (Art Pictures Group, ПК «Слово»), и «Бумер. Фильм второй» Петра Буслова (СТВ, «Пигмалион Продакшн»). К продвижению обоих фильмов будут приложены должные «денежные усилия», обеспечивающие крученую блокбастерную подачу: несколько сот копий, интенсивная телевизионная поддержка с привлечением всех прочих средств рекламы.

Верны ли расчеты, что именно такими усилиями «зритель русский прирастать будет»? Что дорога к экрану будет открыта и для фильмов с более скромным рекламным бюджетом? Ближайшее будущее покажет.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить