«Мой сводный брат Франкенштейн” Валерия Тодоровского
Фильм — наглядное пособие: насколько далеко, вернее, насколько недалеко, хватает смелости у честной российской интеллигенции зайти в разговоре о войне, о которой надо вопить ежедневно и ежечасно. Смелости этой на несколько порядков меньше, чем у «шестидесятников», хотя Шепитько или Смирнов снимали о давно закончившейся и, безусловно, священной войне. У героев «Крыльев» или «Белорусского вокзала» и глаза были на месте, и мозги, и детей они танками не давили, но ужас возвращения с войны «мертвецов в отпуске» был в этих фильмах во сто крат невыносимее, чем в невыносимо театральных конструкциях «Франкенштейна».
Читайте также
-
Сокровенные люди — Антон и другие
-
Высшие формы — «Как ты
проснулся?» Ольги Молоток -
С широко закрытыми глазами — «Сантош» Сандхии Сури
-
Ускользая в отсутствие — «Жар‑птица» и «Надо снимать фильмы о любви»
-
Как много есть людей хороших — «Хорошенькая» Индии Дональдсон
-
Индивидуалист. Эгоист. Убийца — «На ярком солнце» Рене Клемана