Странные забавы
Странное время. Реж. Наталья Пьянкова, 1997
Как сегодня сделать недорогой модный фильм? Нужно придумать несколько щекотливых ситуаций, поместить в них несколько не вполне нормальных персонажей, выбрать местом действия пустыри, помойки или трущобы, пригласить нескольких актеров, популярных в той среде, которой хочешь понравиться, и, в сущности, больше ничего и не надо.
Фильм Натальи Пьянковой «Странное время» подпадает под эту схему по всем параметрам. Собственно, по поводу картины можно было бы ограничиться вышесказанным, если бы не два существенных обстоятельства. Первое: фильм сделан очевидно даровитым человеком. Второе: фильм уже пытаются провозгласить новым культовым произведением (чему немало способствует и название, претендующее на глобальность обобщений).
Итак, три новеллы, из которых складывается картина — три сюжета на тему эротических игр. Неизвестная молодая дама из провинции приезжает в квартиру к столичному холостяку. Хозяин в недоумении, гостья же, совершенно без комплексов, обосновывается в холостяцком логове и непрерывно щебечет разнообразные глупости. В результате между мужчиной и женщиной складываются довольно странные выморочные отношения, когда она его соблазняет, он ею соблазняется, но до дела так и не доходит.
Две супружеские четы живут в квартирах друг над другом. Те, что постарше, любят друг друга, но у них нет детей. Кроме того, существует негласное мнение, что жена — особа тонкая и интеллектуальная, а муж несколько простоват и жлобоват. Реальных предпосылок к этому нет, но оба сами так считают. Супружеская пара помоложе ждет ребенка, но красавец-муж ревнив и агрессивен, а ребячливая девочка-жена от этого ужасно страдает и находит заботу и внимание у супругов постарше. Постепенно происходит многократное перемещение партнерских позиций, и беременная девочка оказывается с мужчиной-простаком, а зрелая бездетная дама с удовольствием и не без взаимности проводит время с молодым симпатичным соседом.
Двум скучающим мечтателям женщина на крыше дома рассказывает, как она в баре познакомилась с парнем, которого и полюбила, потому что он был такой хорошенький, такой маленький, такой трогательный, но при этом мужественный и сильный. А он, проведя с нею ночь, как с проституткой, утром ушел и не вернулся. Она все его ждет. И в конце концов дождется, когда то ли он кого-то грохнет, то ли его грохнут, поскольку у него есть пистолет.
Все эти нехитрые истории рассказываются с этаким столичным дамским жеманством. Героиня первой новеллы (ее играет сама Пьянкова) видит своего партнера то изящным блондином-интеллектуалом (Сергей Виноградов), то брутальным брюнетом (Глеб Сошников). Две супружеские четы из второго сюжета долго не могут определиться — кому с кем быть, и потому муж постарше поначалу раздражается постоянным присутствием юной соседки и подозревает, что между нею и его рыжей женой что-то есть, а, в свою очередь, его эмансипированной жене кажется, что он слишком внимателен к молодой беременной особе. Герои трех новелл периодически оказываются в одной компании, что может быть воспринято как намек на некую их общность.
Всем им скучно, и чего-то хочется этакого, но шевелиться и совершать энергичные телодвижения лень.
Разве что кто-нибудь кому-нибудь заедет в глаз.
Сексом, в основном, занимаются ритуально: без особого упоения и не слишком изобретательно, больше по привычке. Зато очень много и восторженно рассказывают о чувствах. Особенно это отличает историю, поведанную на крыше двум скучающим охламонам героиней Елены Майоровой.
Ту самую историю про маленького любовника, где все происходящее на экране — визуальная иллюстрация к рассказу. И, надо заметить, монолог актрисы и ее крупные планы дают куда больше художественной информации, чем картинки к сюжету.
Странное время. Реж. Наталья Пьянкова, 1997
По отношению к подобному фильму бессмысленно задавать логические вопросы «кто, куда, зачем и почему?». Ответ будет один: «А вот так! Время такое странное!». И когда вдруг в финале картины все ее участники в невозможно красивых райских кущах нагишом станут лазать по ветвям и бегать по полянам, это следует воспринимать тоже как данность, не пытаясь уяснить себе смысл происходящего и пригрезившегося.
Про фильм Пьянковой мне уже доводилось слышать и читать, будто это произведение очень тонкое, одухотворенное и завораживающее. Ах, мы сами, господа критики, виноваты в том, что любую капризную бессмыслицу нагружали потаенными смыслами и объявляли новым словом. За обыкновенным непрофессионализмом и небрежностью выискивали особый стиль. А человек слаб, и ему хочется нравиться. И однажды он уверяется, будто понял, чем понравиться может. У этих игр есть свои правила и условия, одно из которых — имитаторство без самообмана. Творцом и критиком движет определенный расчет и лукавое соглашение: не принимать друг друга всерьез и не тратить друг на друга душевные силы. В этом смысле и впрямь настало странное время, когда создается миф, будто именно за таким кино — перспектива, и оно нужно всем, а кому не нужно — тот дурак.
Но находятся наивные души, которые принимают эти сюжеты из жизни насекомых за чистую монету. И полагают, будто тонкость должна выглядеть именно так, и если ты не в состоянии увидеть, как это здорово, то надо работать над собой и приближаться к идеалу изысканности.
Другой вопрос, что для самой создательницы «Странного времени», с ее реальным, а не сымитированным даром создавать кинематографические мифологемы, открываются два пути: уверить себя, что кино и следует делать по принципу «потому что потому», или, напротив, перестать стыдиться собственного определенно романтического мировосприятия и последовать за ним. В конце концов, однажды обнаруживается, что в любом скептике спит романтик, и надо его только разбудить.
