Станислав Ф. Ростоцкий
Станислав Ф. Ростоцкий

Система вещей


Странное время. Реж. Наталья Пьянкова, 1997

Фильм начался с шороха голубиных крыльев и главной песни лучшего города Земли — «Дорогая моя столица». Два нестарых еще человека в темных долгополых пальто сидели на крыше и смотрели в московское небо. «А я вообще никому не верю, — сказал один из них и так затянулся папиросой, будто проделывал ответственную, но приятную работу. — Кроме Бога Истинного, имя которого шва рахпарамахкришнахсатчитанан-давиграхарханадирадинговиндахсарвакаранакарана». «А по мне, — его спутник отхлебнул из пластмассового стаканчика, — все дело в менталитете…»

Если с первым из вышеприведенных утверждений можно при желании поспорить, то в том, что касается менталитета, придраться не к чему. Действительно, «Странное время» Натальи Пьянковой — фильм от начала до конца здешний, сделанный своими и для своих и почти что декларативно предназначенный для внутреннего использования.

Декамероновская структура «Странного времени» заставляет вспомнить немало фильмов, поделенных на новеллы. Причем не столько экзотические «Сны» Акиры Куросавы или вполне отечественные «Три истории» Киры Муратовой, сколько «Таинственный поезд» и «Ночь на Земле» — классические городские романсы Джима Джармуша. Да и в том, что касается проблематики, фильм не открывает особенных америк. За последние лет десять на противоположной от нас стороне Атлантики было снято немало в разной степени милых, но равно недорогих картин, где не было практически ничего, кроме увлеченных разговоров о «любви и прочих катастрофах».

Три главных персонажа «Странного времени» (к обосновавшемуся на крыше дуэту Глеба Сошникова и Олега Фомина позже присоединяется Елена Майорова) тоже рассказывают истории. В чем-то смешные, в чем-то грустные и временами лукаво-двусмысленные исповеди о попытках любви. Попытках, закончившихся поражениями. Но такими, которые помнятся дольше и ярче иных викторий.

Странное время. Реж. Наталья Пьянкова, 1997

Определить жанр подобного произведения непросто, да в общем-то и не нужно. Как нет необходимости и подробно разбирать каждую конкретную историю — что именно, у кого и с кем не сложилось. А можно — в порядке исключения — и вовсе отказаться от специализированного киноведческого разбора и разом простить фильму Пьянковой все возможные недостатки. Странное время может быть близко как ровесникам героев (которые — цитирую каталожную аннотацию — относятся к поколению «переживших Афган, первую нарковолну, уличные бои перестройки и спирт «Рояль»), так и тем, кто идет следом. Тем, кто уже успел пройти перестройку и афганскую войну в последнем классе школы и теперь худо-бедно переживает нарковолну, как минимум, третью. Потому что фильм — не о поколении. И не только (а может быть, даже не столько) о любви. А о времени — в полном соответствии с названием.

Совсем не сценарные перипетии составляют его сущность, а те самые «промежутки между спицами» и та самая «пустота внутри кувшина», о которых давным-давно писал мудрый Конфуций (его изречение предваряет фильм в качестве эпиграфа). Выхваченные камерой приметы времени. Реестр постперестроечного быта, в котором на равных соседствуют чугунные гантели made in USSR и китайские медитативные шары, коврик с трогательно вытканным Пушкиным и вырезанная фотка Гребенщикова в раме трюмошного зеркала, джанкойский план и поллитра завода «Кристалл». И удивительно точно подобранная музыка: быт-beat. Страшная никкейвовская песня о любви и смерти «When The Wild Roses Grow», легкомысленно включенная во все без исключения сборники лирических баллад ушедшего сезона. Тамошний суперхит «Tic Tic Тас», еще не превратившийся в здешний суперхит «Мальчик хочет в Тамбов». Петр Лещенко. Высоцкий. Кобейн. Всею, что на самом деле остается в памяти, когда стираются и забываются черты былой страсти и хронологическая последовательность происходившего год… два… вечность назад.

Неизвестно, станут ли историки будущего, восстанавливающие образ и впрямь странных девяностых, хотя бы отчасти руководствоваться фильмом Пьянковой. Но современнику смотреть его легко, радостно и немножко странно. Как слушать рассказ о чужой любви. Одновременно веселясь и скучая, но с непреложным стремлением дослушать до конца.
Потому что рано или поздно в роли рассказчика непременно окажешься ты сам.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить