Маслом по холсту
Юная героиня поздней чеховской повести «В овраге» по имени Липынька. оставаясь в доме одна, привычно напевает сама себе что-то незатейливое, деревенское Режиссер Дмитрий Долинин, поставивший по мотивам этой повести фильм, нашел в народном песеннике слова для нее. «Приехал милый с моря, пода-рочки привез: колечко золотое, букет из алых роз…»
Востребованный режиссером Чехов непривычен. Это не певец пастельных сумерек с его туманно-дымчатой материей характеров, слов, жестов. Повесть «В овраге» писана маслом по холсту. Жизнь там навариста, густа, пряна Характеры размашисты, слова и жесты широки. Да и скверное расейское социальное зло совсем не по-чеховски откровенно в своей жестокости и юродстве. Однако зло это как раз меньше всего увлекает режиссера, который решительно обнажает мелодраматическую историю несчастливого замужества Липыньки. При этом обнажение сюжета страстей роковых (убийство невинного младенца из-за наследства) не кажется усекновением чеховской прозы. Фильм Дмитрия Долинина все время словно имеет в виду ту самую безыскусную песенку, которую мурлычет Липынька. Он настроен по ней как по камертону с первого кадра, где вечерний сельский пейзаж распахнут навстречу взгляду. Жанру не внеположны и сюжетные вольности, на которые осмеливается Дмитрий Долинин как автор сценария: умирает не только малое дитя Липы, но и ее болезная старуха-мать; глухой Липин деверь Степан лишен еще и дара речи и безнадежно влюблен в Липу: жена Степана откровенно флиртует с одним из купчиков-соседей, вынуждая мужа в отчаянье взяться за ружье, чтобы самому же и погибнуть. Но заме-шанная на слезе мелодрама благоразумно сторонится неуемной слезливости. Равно как оберегает себя и от повышенного градуса театральности, несмотря на то, что драма из старинной жизни семьи Цыбуки-ных почти не выплескивается за окна добротного деревенского дома, построенного на праведным и неправедным путем заработанные деньги стариком-хозяином.
В этом доме с настоянным на солнце воздухом, салфеточками, штофиками и чаепитиями с вареньем -не тесно камере оператора Льва Калганова, метко и без этнографического любопытства ловящей в объектив мгновения живой жизни: красные дрожащие руки и прыгающие губы Цыбукина, который силится и не может отличить подаренные сыном фальшивые купюры от собственных настоящих; жирного зажаристо-го цыпленка, ловко уворованного неизвестной гостьей с праздничного стола и исчезающего за пазухой; теплые листья подорожника, прикладываемые заботливой Липой к кровоточащим ранам Степана. И в милых глазу подробностях неподдельной жизни не тонет внятно рассказанная история о том, как пугливую деревенскую девчонку Липу выдадут замуж за невзрачного Анисима Цыбукина, сочетающего службу в полицейском ведомстве с изготовлением фальшивых денег. Как ее горе-муж, прожив с молодой женой несколько дней, вернется в город и будет там судим и приговорен к сибирской каторге. Как сама Липа родит от него сына Никифора, которого при молчаливом попустительстве мужниной родни смертельно ошпарит кипятком алчная невестка Аксинья. Как, наконец, Липе не останется ничего, кроме как уйти куда глаза глядят. В никуда уйти. Прочь.
Терпкость мелодраматических ходов гасится режиссером, подобно тому, как гасится сода каплей уксуса. На мой вкус, лишь два эпизода (скорбь на могиле матери и поминки по младенцу) оказываются в опасной близости от привольных владений китча, однако в последний момент режиссер и здесь удерживает себя в границах эстетического благоразумия. И столь же цепко удерживает в этих границах актеров — как след-ствие этого каждый из них сыграл одну из лучших своих ролей в этой мещанской драме, воскрешающей аромат не столько чеховского, сколько островского или лесковского толка, Григорий Цыбукин в исполнении Виктора Павлова на глазах превращается из статного купчины в немощ-ного старика, униженного и раздавленного снохой. Почти отказывается от привычной эксцентрики Ольга Волкова, открывая в своей Варваре Цыбукиной тайное безразличие за явной набожностью. Уязвленная и гордая инаковость глухонемого Степана сыграна Сергеем Юшкевичем без истерики и надрыва, но с само-разрушительным прорывом в отчаянные и живые чувства. Грустна молчаливая кротость Липы, героини Елены Кориковой: лишиться матери, мужа, сына, дома и жить дальше. И даже Сергей Гамов всего за несколько эпизодов успел быстрым контуром очертить характер шпика-фальшивомонетчика — человечка с напомаженными усиками и бегающими обреченными глазками. «Приехал милый с моря, подарочки привез…» «Актерский ансамбль» — это истертое в пыль сочетание слов раздражает тем больше, чем меньше становится оснований о нем вспоминать. И совсем нет оснований говорить сегодня об исчезнувшей прочь породе среднего фильма, под которым одни подразумевают фильм скверный, а другие вообще не догады-ваются о возможности его существования. Между тем Дмитрий Долинин осваивает своим «Колечком зо-лотым…» обширную, пустынную и незазорную территорию среднего фильма, раскинувшуюся между выгородкой авторского кино и загоном кино бросового. Он снял тот фильм, который хотел снять, не роняя профессионального достоинства (полузабытое понятие) и не пускаясь во все тяжкие эксперимента над пленкой (занятие по-прежнему влекущее). Не самое последнее это дело.
