Игорь Алейников — Из дневника
1986 год, Ленинград
16.03
СЕАНС – 10
С Женей Кондратьевым снимали мультфильм в стиле их команды. Я ближе познакомился с их средой. Они косят под битников. Сам он родился в 59 году 7 марта, приехал из Сибири вслед за старшим братом, художником, который теперь больше квасит, чем рисует. Женя работает в котельной около дома через три дня. За смену он выходит из дома 5 раз минут на 10 подбросить угля. Я у него заночевал, укрывался его шинелью. Он спал на кресле. Насколько я понял, это его обычное состояние. С утра мы позавтракали. Меня убили его бутерброды: хлеб он вначале мазал маслом, потом плавленым сыром «Янтарь», затем вареная колбаса, перец, томатная паста и опять перец. Мы поснимали с ним в Петергофе.
17.03
И зачем я только решил снимать на Финском вокзале. Успел сделать только два кадра. Один просто замечательный с большим красным боком пожарной цистерны на фоне голубого неба. Когда я достал фотоаппарат в третий раз, ко мне подошли двое из ВОХР депо. Я, оказывается, совсем обнаглел и снимал перед их домиком, где располагается начальство и плакаты «Как обращаться с оружием». Я не учел того факта, что сегодня понедельник и все находятся в том же состоянии, что находился и я до отпуска. Понедельник заставил их выйти из своего убежища. Чего бы они никогда не сделали, например, в четверг.
Привели меня в этот домишко. Я настоял, чтобы кофр не уносили в другую комнату. Три мужика чуть не накинулись на меня, чтобы я не успел засветить пленку. Я объяснил, что снимал только паровозик старинного образца и никак не связан с американцами, «которыми всегда набит хельсинкский поезд». Тут еще один попросил открыть кофр и увидел иностранный журнал. Спросил с ужасом, не владею ли я еще и английским. Нет, сказал я, журнал чешский и им я тоже не владею. Толстый мужик сочувственно сказал, что придется позвонить в отдел. Через 20 минут пришел лейтенант и потребовал меня обыскать, потому что у меня из кармана торчал шнур экспонометра. Я поднял руки, и он нашел у меня две севшие батарейки «Уран». Не страшно, пусть лежат, сказал он.
В предыдущем дворике, чуть ли не выпадая из окна, на меня орала какая-то женщина. Откуда такая бдительность.
Меня проводили в другой участок. Более высокий начальник улыбался и вежливо задавал вопросы. Потом его отвлек телефон, и он обсуждал с женой брать или не брать участок. Вообще он пытался спасти пленку, уж больно ему понравился мой японский аппарат и фирменные пакеты для отснятой пленки. Но мое заявление — обязательство проявить пленку самому и показать ее им не прошло. Более высокий начальник велел или уничтожить, или изъять. Через неделю разрешили позвонить, а вдруг отдадут. Сейчас сижу и думаю, а не следовало ли сразу согласиться на засветку, тем более что там такого понаснято: депо Московского вокзала в ромбической рамке высоковольтного столба, трубы с паром, зарытые в снегу бидоны деревообрабатывающего комбината им. Халтурина, лозунг «Пьянству бой!», еще там же Олег Котельников и три кучи гальки. Все это мало похоже на достопримечательности Ленинграда. Теперь возьмут меня на заметку. Правда, этот товарищ обещал, что проверка будет производиться незаметно от меня. Как сказал мне на допросе сотрудник УТРО ЛОВД: снимал бы паровоз Ленина, никто бы тебе ничего не сказал, хоть раком его поставь.
В конторке на путях: «Эти паровозы хоть и законсервированные, но на полной боевой готовности и еще много чего натворить могут».
Л0ВД: «Ну, теперь ты понял, какое опасное дело заниматься фотографированием?»
Все эти мероприятия слишком неожиданны и быстропроходящи.
23.03
«Искусством заниматься опасно», — вспомнил я фразу из «Диспутарта 1», когда в меня бросили яйцо из какого-то окна в рижском дворике. В предыдущем дворике, чуть ли не выпадая из окна, на меня орала какая-то женщина. Откуда такая бдительность. Завтра поеду в Юрмалу. Надеюсь, из моря не будут вылезать подводники и обстреливать меня.
24.03
Сегодня меня опять оштрафовали (чуть было не написал арестовали). Хотел одну остановку доехать до вокзала без билета. Проехали до конечной, и все же решил заплатить, лишь бы не идти в милицию составлять протокол. Убегать от контролеров не хотелось. Хотелось сохранить силы на более полезные вещи. Трамвай сделал кольцо и поехал обратно. Я сел, так как за два рубля имел полное право, но потом все же уступил место старухе и собрался выйти, как подошел контролер. Я был поражен обилием людей, зарабатывающих себе на жизнь таким малоприятным способом, но штраф решил не платить. Хватит! Что за геноцид. За одну остановку я должен два раза платить штраф и еще ехать до кольца. В Москве правила позволяют брать билет до следующей остановки. После того как я сказал, что я из Москвы, отношение ко мне резко изменилось. Она сказала, что меня не имели права штрафовать. Мне нужно пойти в штаб ДНД, где они дислоцируются, пожаловаться, и мне вернут деньги. Во-во, точно, шайка-лейка! Потом она решила, что будет лучше, если я из Москвы напишу жалобу, опишу их внешность и приложу квитанцию штрафа. Она несколько раз переспросила, напишу ли я. Да-да, я большой любитель служебно-тележного жанра, так что за мной не станет. Спасибо, сказала она, они не имеют права работать на этом маршруте. И написала мне адрес ДНД, от волнения по-латышски.
Ленинград
26.03
В ЛОВД говорят, что пленку еще не проявили. Я позвонил Юфе и попросил его зайти к ним через недельку, но он от такой возможности отказался. Оказывается, он уже имел привод, когда в 1982 году снимал драку на помойке. Ну ладно, буду надеяться, что я как-нибудь ее заполучу.
Мне же, например, совершенно не ясна роль Шекспира или Пушкина, но я же не отрицаю их.
Через три часа я буду дома. Осталось 4 дня от отпуска, так я и не успел снять ни одного кадра DER KAMPF. В субботу мы приедем, в понедельник на службу. В этом году я обязательно должен снять задуманные фильмы. Все, что будет мне мешать, отметать. Дело прежде всего.
Про приключения в ЛОВД напишу рассказ «Милиционер с человеческим лицом».
2.04
Сегодня была одновечерняя выставка, организованная Приговым. Тема — НЮ. Большая часть, конечно, убога. Самая интересная работа у Николы Овчинникова. Никита в этот раз выступил как-то бледно, хотя размеры и задумки обширны, но краски не те. Интересно «После вахты» Филиппова. Костина живопись мне по-прежнему не нравится, да и как она может нравиться. Наконец-то увидел хоть что-то, чем занимается Шутов. При всей новизне фактуры это весьма устарелая работа. Левый авангард так быстро чахнет, что не успеешь и рта открыть, как это кто-то уже сказал. С. Мироненко показал объект «Нюстендарт». Народу много, но духота ужасная. И главный недостаток — все эти мероприятия слишком неожиданны и быстропроходящи. Кто не успел, тот опоздал.
3.04
Читаю записные книжки Козинцева. Одолел половину, но уже надоело. На первых страницах было интересно. Какие-то мысли совпадали с моими, другие не совпадали и еще больше раззадоривали. Особенно выпады против «Авангарда». Мне же, например, совершенно не ясна роль Шекспира или Пушкина, но я же не отрицаю их. В авангарде я тоже многого не понимаю, но чувствую его здоровье.
Читайте также
-
Между блогингом и буллингом — Саша Кармаева о фильме «Хуже всех»
-
«Мамзель, я — Жорж!» — Историк кино Борис Лихачев и его пьеса «Гапон»
-
Сто лет «Аэлите» — О первой советской кинофантастике
-
Итальянский Дикий Запад — Квентин Тарантино о Серджо Корбуччи
-
Голос Ирины Рубановой
-
Опять окно — Об одной экранной метафоре