Действие второе
«Караул» Александра Рогожкина стал скандальным фильмом еще на этапе производства, а его путь к прокату был тернист. В первом номере «Сеанса», вышедшем в мае 1990 года, опубликованы стенограммы обсуждений, записанные и литературно обработанные писателем и журналистом Андреем Измайловым.
Место действия — ДК имени В. И. Ленина. Время действия — наши дни, сразу после просмотра фильма «Караул» режиссера А. Рогожкина. Действующие лица: генерал, офицеры, рабочие, инженеры, врач, журналист, голоса.
СЕАНС – 1
Майор: Сценарий фильма я читал раньше и свое отношение к нему выразил на Пленуме ЦК ВЛКСМ, в «Пятом колесе». Сегодня же пришел по приглашению (женщина одна звонила моему начальнику, пригласила), только из уважения к женщине я здесь. А то бы никогда не позволил себе смотреть «Караул» — эту похабщину, этот художественный вымысел. Хотя неуставные взаимоотношения в армии бывают самые дикие, но такого не было. Я понимаю так, что художественное произведение должно воспитывать кого-то на чем-то. А что воспитывает «Караул»?
Инженер: Глубокое заблуждение — считать, что после каждого фильма человек уходит перевоспитанным. Посмотрел кино и тут же: ах, так делать нехорошо, а сяк — хорошо. Буду, мол, поступать только хорошо, перекуюсь… Не задача искусства перековывать. Вот показывать — да, воздействовать на эмоции — да.
Рабочий: Когда люди имеют дело с оружием, невозможно такое, как в фильме! Голову могу дать на отсечение! Я спрашивал и старших товарищей, и тех, кто после меня служил, — такого не было, нет и не будет! Есть случай с Сакалаускасом, но то просто несчастный случай, я не хочу на нем останавливаться. Военные, которые ездят в сопровождении таких вагонов, после фильма будут думать, что лысый — козел! Простите, не сдержался. Короче, не может быть такого в армии!
Голос: А зритель поймет, что фильм не только про армию?
Генерал: Я горд тем, что воспитался на Чапаеве, на Дубровском! Тут один говорит, что кино не воспитывает. А на чем тогда воспитываться?! Сколько можно показать хороших примеров из жизни — зовущих, ведущих в какую-то достойную сторону! А в фильме — набор самых наинегативнейших моментов. Не исключено, что такие случаи бывают. Но мрачный тон имеет определенную направленность, порочит Советскую Армию, службу в ней. Направленность на дискредитацию партийного и советского руководства, государственной власти, наших Вооруженных Сил — это линия, которую с 1948 года проводят империалистические круги. Сейчас уничтожается все, что было хорошего в нашем обществе, и фильм бьет в ту же точку.
А думаете, на заводе по-другому? Да на заводе…
2-й рабочий: Товарищ генерал за армию обиделся. Но ведь не об армии, не только о ней фильм. Ведь все-все, что происходит в армии, происходит и в государстве. Начиная со школы, везде иерархия строгого подчинения. Сверху командуют, снизу подчиняются. Но и те, кто давит сверху, тоже рабы! Рабы тех, кто еще выше их. Такая имперская пирамида. Чем человек бесправней, тем сильней на него давление. Мы говорим «дедовщина» и сразу почему-то представляем солдат. А как обращаются с теми же заключенными, как они обращаются друг с другом? Конечно, это «дно». Но «дно» просто отражает «небеса».
Генерал: После смерти Сталина были выпущены тысячи заключенных, сидевших неизвестно за что. Среди них много молодежи, которая впоследствии призывалась на службу. Вот они-то, пришедшие из лагерей, и занесли в наши ряды массовую «дедовщину», мне кажется…
Врач-невропатолог: Есть профессии, требующие особой подготовки. Есть дела, которыми должны заниматься мужчины с закаленной психикой. А вчерашние школьники не становятся таковыми только из-за того, что надели погоны с буквами ВВ. Но они вынуждены принимать на себя непосильную нервную нагрузку. Потому что: «священный долг»! А после фильма мы слышим: подобное исключается, нехарактерно для нашей светлой действительности…
Голос: А зритель поймет, что фильм не только про армию?
2-й инженер: Я не служила и не могу судить, насколько верно передана атмосфера при конвое. Но речь в фильме идет не только о взаимоотношениях между молодыми и старослужащими. Речь ведь идет об ожесточении людей в условиях тоталитарного государства. И ярче всего оно, это ожесточение, проявляется в таких социально замкнутых системах, которые недоступны общественному контролю: в детских домах, интернатах, в армии, наконец! Чем более замкнута система, тем уродливей, преступней формы взаимоотношений внутри нее… А о том, что подобная атмосфера четко передана в фильме, говорят сами ребята, прошедшие армию.
3-й рабочий: Я служил в 1977–1979 годах. У нас структура была точно такая, как в фильме: «дембель» — «котел» — «молодой». И беспрекословное подчинение по этой пирамидке. Такая же пирамидальная структура и в офицерском составе. Значит, лейтенанты бегают в наряды, в караулы за капитанов, пашут за них и так далее. А думаете, на заводе по-другому? Да на заводе…
Как бывший военнослужащий скажу: такие случаи, как в фильме, были, есть и будут.
4-й рабочий: …то же самое! Я отслужил свое всего полтора года назад, теперь — слесарь. И вижу: ветераны, «старослужащие» пользуются большими привилегиями. Может, это действительно такая структура, система, выгодная многим? Ну тогда какой бы идеальный лидер ни был, любая инициатива неизбежно увязнет в трясине.
5-й рабочий: Есть, есть она — эта структура! И армия — лишь этап. Явление, показанное в фильме, не частное, а частое. Даже систематическое. Это не только на воинской службе, это кругом. Приказ начальника — закон для подчиненного. Чтобы с юных лет такая установка была вбита голову каждого! Недаром же у нас всеобщая воинская обязанность — чтобы всех пропустить через это промывание мозгов: приказ — есть закон! Тут прозвучало: «священный долг»! Священный долг — это защита Родины, в частности — ее престижа. Здорово же наши воины защитили Родину в Афганистане, в Чехословакии, в Тбилиси! Давайте, все-таки, договоримся: между выполнением священного долга и выполнением приказа, исходящего от властвующей пирамиды, нет ничего общего. Та же пирамида и Родину готова заложить, лишь бы обезопасить себя.
В конце концов, у меня же у самого сын растет, служить пойдет!
Голос: А зритель поймет, что фильм не только про армию?
Медработник: Как бывший военнослужащий скажу: такие случаи, как в фильме, были, есть и будут. Суть в том, что «дедовщина» — это казарменный террор. Подчеркиваю: не хулиганство, а казарменный террор, при котором унижение человеческого достоинства в массовом порядке ведет к переделке самой личности. Да, в армии пытаются лепить людей, но сначала сминают в комок все, что было вылеплено раньше. По сути механизм «дедовщины» очень революционен — человек, отслуживший год, превращается из эксплуатируемого в эксплуататора. Этакий мини-социальный переворот. Но! Человек стремится «победить» не того, кто его угнетал, а новенького, чью роль сам только что отыграл. Колесо крутится и крутится, сминаются личности. А в результате после двухгодичной службы кого мы получаем? Готовенького бюрократа, способного подчинять-унижать тех, кто слабее, и подчиняться-унижаться перед тем, кто сильнее. Школа пройдена!.. Как остановить это колесо? Недавно я беседовал с заместителем военного прокурора, и тот сказал, что порядок можно навести своими силами, если знать всю правду. Но механизм сокрытия такой правды действует в рамках все той же системы: командир, предавший гласности случаи суровых неуставных отношений, лишается, в принципе, всего — он может не поступить в Академию, вовремя не получить очередного воинского звания… Да мало ли! Порочная практика сохраняется: после ЧП наказанию подвергается не только и не столько нарушитель, сколько все, кто был над ним…
Голос: А зритель поймет, что фильм не только про армию?
Подполковник: Я прошу всех понять, что ни один из нас, ни один из моих товарищей офицеров никогда не поощрял и не поощряет неуставных взаимоотношений! Я лично не перевариваю старослужащих, позволяющих себе унижать чье-то человеческое достоинство. В конце концов, у меня же у самого сын растет, служить пойдет! Но происходящее в фильме — безусловно частный случай, где режиссер как мог сгустил краски. Тут я солидарен с товарищем генералом, хотя мы с ним прилично расходимся в годах. Фильм должен нести что-то хорошее! А он практически отвращает нашу молодежь от воинской службы, показывая, как все плохо и ужасно. Армия должна быть! Армия должна защищать!
Голос: Но не такая, как сейчас.
Подполковник: Это не нам с вами судить!
Голос: Почему?
Полковник: Потому что!
…Вот, мамуля, ты удивляешься, что сейчас бьют. Да, милая моя, да еще как. Ночью поднимают и… стульями, палками, кулаками, ногами. До тех пор, пока сознание не потеряешь. И вот, мам, живи как хочешь. Я лично уже два раза сознание терял. Все болит, и отбито у всех молодых пацанов. Годки тебя бьют, а ты стой и не рыпайся, а то в госпиталь попадешь. И офицеры ничего не могут сделать. Мам, я тебе не вру, честное слово! Деньги получаешь — все отбирают… Мама, помоги мне. Или я сяду за убийство или я вскрою себе вены…
Роман.
Хабаровский край.
Действующие лица:
Генерал — Рожков Виктор Гаврилович, генерал-майор запаса;
Майор — Журавлев Олег, внутренние войска;
Рабочий — Сельянович Сергей, обрубщик;
2-й рабочий — Богданов Александр, рабочий профсоюз «Независимость»;
3-й рабочий — Булатников Дмитрий, слесарь металлического завода, рабочий профсоюз «Независимость»;
5-й рабочий — Васильев Сергей, монтер, рабочий профсоюз «Независимость»;
Инженер — Натанзон;
2-й инженер — Макаревич Марина, член совета ЛНФ;
Врач-невропатолог — Афиногенов Владимир Тимофеевич;
Медработник — Михаил Радимушкин, член группы содействия А. Сакалаускасу;
Подполковник — Каславский Сергей Леонидович;
Сценарист-документалист — А. Федоров, корреспондент «Невской волны»;
Режиссер-постановщик — Андрей Измайлов.
Начальнику Главного управления культуры Ленгорисполкома
т. Малькову А. Ф.
191011, Невский пр., 40
Директору киностудии «Ленфильм»
197101, Ленинград, Кировский пр., 10
2 октября 1989 года в 19.00 во Дворце Культуры им. В. И. Ленина (ст. метро «Пролетарская») состоялся просмотр к/ф «Караул» студии «Ленфильм».
Из-за очень слабой организации просмотра в кинозале присутствовало всего около 30 чел., а на последующем обсуждении еще меньше (в основном представители неформальных организаций и ранее репрессированные граждане). Я, как представитель ветеранов, получил приглашение из Ленфильма за 3 часа до просмотра картины.
Конкретно о фильме и его обсуждении:
1. Фильм является набором исключительно отрицательных фактов из жизни Внутренних войск и не дает правдивой картины службы и быта советских воинов.
2. Если авторы фильма ставили перед собой какие-нибудь цели, то они направлены только на дискредитацию и очернение наших Вооруженных Сил. Причём, на это были использованы деньги нашего государства, интересы которого защищают опять-таки наши Вооруженные Силы.
3. Фильм, если его выпустят на экран, будет способствовать дальнейшему разложению молодежи и обострению противоречий в нашем обществе, ослаблению морального духа граждан и готовности их защищать социалистическую Родину. То-есть, фильм вредный для воспитания молодежи, без каких-либо оптимистических моментов и нагнетающий обстановку в стране.
4. В конце обсуждения преимущественно звучали заранее подготовленные негативные заявления в адрес Советской Армии, партийного и государственного руководства (исключение — выступления офицеров Внутренних войск).
Данное заявление поддержано Президиумом Ленинградской секции Советского комитета ветеранов войны 5.10.89 г. с заявлением: «Мы требуем запретить демонстрацию этого фильма!»
О Вашем решении по данному фильму и организации его обсуждения просим сообщить в Ленинградскую секцию СКВВ по адресу: 191187, Ленинград, наб. Кутузова, 22.
Заместитель председателя,
ответственный секретарь Ленинградской секции ССКВ,
генерал-майор — В. Г. Рожков
Читайте также
-
Между блогингом и буллингом — Саша Кармаева о фильме «Хуже всех»
-
Голос Ирины Рубановой
-
Киномеханик — К 80-летию Анатолия Загулина
-
Уроки радости и боли Динары Асановой — О выставке в Доме культуры «ГЭС-2»
-
Как сберечь — нет ли средства, нет ли, нет ли, есть ли...
-
Синефильская Россия — Десятка лучших в моменте