СЕАНС
90
СЕАНС — 90
СЕАНС — 90
Пекинпа
Первые слова «Дикой банды»: «Если кто шевельнется — прибейте!» В 1969 году этот вестерн вознес Сэма Пекинпа на режиссерский олимп. Он пришел в кинозалы, чтобы взять на прицел каждого из нас.
В этом году мы отмечаем столетие Пекинпа. Может показаться, что Кровавый Сэм — гость из далекого прошлого. Для нашего времени он фигура маргинальная. Плоховато состарился. Брутальный сексист. Пьющий параноик. Диктатор на съемочной площадке. Не пора ли ему с парохода современности? Но ведь так было всегда. Пекинпа и для 1970‑х был слишком старомоден. Он был отщепенцем, застрявшим между студийным кино 1950‑х и беби‑бумерами Нового Голливуда. Он и снимал о героях, безнадежно выпавших из прогрессивного времени. Острое переживание собственной неуместности стало для Пекинпа топливом. На нем он стремительно мчался к финалу своей короткой карьеры.
Пекинпа питал истеричный спор со временем и публикой, его взвинчивали бесконечные конфликты с продюсерами, которые решались по правилам фронтира. Где‑то он шел войной один против всех, где‑то бежал, прихватив с собой негативы. Дикий Запад — это ведь его корни, это его ностальгия. От этой ностальгии недалеко было скакать до фрустрации и горечи. Там он и обосновался.
1970‑е не стеснялись своей завороженности насилием. Но никто на киноэкране не предъявлял эту порочную одержимость прямее и простодушнее, чем Пекинпа. Никто не ставил перед зрителем зеркало столь безжалостно — так что оставалось только нажать на курок, выстрелив в отражение. Его считали проповедником насилия, жестокостью его героев упивались. А он лишь черпал вдохновение по нашу сторону экрана, в зрительном зале, обнаруживая лицемерие — лучший клей для общества. Хотели насилия? Получайте. Сегодня, когда во всем принято видеть пресловутую «неоднозначность», разговор о Пекинпа важен как никогда. Его монтаж — как истинная поэзия — счищает с губительных тем жир оговорок, предъявляя в первозданной простоте смерть и жизнь, власть и подчинение, любовь и предательство, страх и страсть, мужчину и женщину. Говоря о его фильмах, неизбежно начинаешь размышлять о цинизме и самоцензуре, о бессилии художника. Для человеческих грехов и преступлений кино — слишком ненадежный рассказчик. Но Пекинпа до самой своей смерти старался дать камере шанс. Да, он бесстрашно терпел поражение. И, кажется, знал: нет вещи более киногеничной, чем фиаско.
ЖИЗНЬ И ФИЛЬМЫ
Человек войны | Жизнь и злоключения Сэма Пекинпа
Василий Степанов
До того, как Сэм стал кровавым | Ранние фильмы
Василий Покровский
Держите строй | «Майор Данди»
Лилия Шитенбург
Ловец насилия | «Дикая банда»
Никита Смирнов
Кэйбл Хог идет по воду | «Баллада о Кэйбле Хоге»
Вероника Хлебникова
Одержимость Сэма Пекинпа | «Соломенные псы»
Полин Кейл
С телячьей нежностью | «Младший Боннер»
Владимир Дорохов
«Тебе это понравилось» | На съемках фильма «Побег»
Пол Клюге
Смерть. Work-in-progress | «Пэт Гэрретт и Билли Кид»
Ксения Рождественская
Груз 200 с доставкой на дом | «Принесите мне голову Альфредо Гарсиа»
Василий Корецкий
Заметки о нигилистической поэзии Сэма Пекинпа | «Элита убийц»
Полин Кейл
Где растут кресты | «Железный крест»
Василий Степанов
Там, где-то там за последним кордоном | «Конвой»
Алексей Гусев
Ω files | «Уикенд Остермана»
Петр Лезников
«Я как хорошая шлюха» | Говорит Сэм Пекинпа
Сэм Пекинпа
ВЗГЛЯД И МОНТАЖ
«Включить с любого места» | О монтаже Сэма Пекинпа
Иван Лебедев
Сомнительно и все же очевидно | Ненадежный рассказчик в кино
Максим Селезнев
Чужим Взглядом | Киноглаз в кино
Дарина Поликарпова
О предубеждениях, конвенциях и презумпциях | «Ненадежный присяжный»
Фрагменты одного семинара
ПОРОКИ И ДОБРОДЕТЕЛИ
Гринго Разоруженный | Путь оружия в Мексике
Денис Рузаев
В конце бесконечного насилия
Андрей Карташов
Несколько слов о нем | Мужчина в мире Сэма Пекинпа
Лилия Шитенбург
Смертельные попутчицы | Женщина в мире Сэма Пекинпа
Александра Кузнецова
На пути к черному квадрату
Иван Давыдов
Теория запоя | Кино под градусом
Алина Рослякова