Жизнь на вулкане, два колл-центра и два эпиграфа — Венеция-2025
Совсем немного осталось до завершения Венецианского фестиваля. В ожидании вручения «Золотых львов» Вероника Хлебникова делится впечатлениями последних дней.
«Под облаками»
Не линяет только солнечный зайчик — Венеция-2025
Документалист Джанфранко Рози снял черно-белый Неаполь и Везувий над ним, погребенные под лавой тысячелетние угольные мумии и современных пожарных, принимающих в колл-центре звонки от встревоженных горожан. Сейсмически опытные японские специалисты археологи поднимают давно остывшие пласты земли, перемешанной с пеплом. Здесь были Помпеи, а теперь волнуются потерянные старушки, и пожарные их утешают, объясняя, что такое координаты и геолокация.

Жан Кокто, побывавший вместе с Дягилевым и Пикассо в Неаполе во время Первой мировой войны, написал: «Все облака в мире — от Везувия». Это эпиграф к фильму, который живет вместе с городом, но не в тени все еще действующего вулкана, а в игре света и тени, как от быстро бегущих облаков.
«Под облаками» завершает трилогию Рози о городах. Его путешествие в Рим — «Священная римская кольцевая» — получило «Золотого Льва» в 2013 году. «Огонь в море» следовал за нелегальными иммигрантами на сицилийский остров Лампедуза и взял «Золотого Медведя» в Берлине в 2016 году.
«Крушащая машина»

Облаком в штанах оказывается стопудовый рестлер в «Крушащей машине» Бенни Сафди, первой картине этого режиссера, снятой без старшего брата. Человек-гора учтив и галантен с пожилыми дамами, несказанно терпелив с эгоистичной женой, верный друг и благородный соперник других людей-гор, выходящих на ринг побеждать.
Кто все эти монстры?
— Венеция-2025
Я не люблю спортивные фильмы и кулаки, но с этого фильма уйти не смогла, он сгреб меня и пригвоздил к неудобному сиденью, как некогда «Рестлер» Даррена Аронофски с Микки Рурком, взявший «Золотого льва» 2008 года. Впервые после напыщенных идей, фейков, монстров и прочей галиматьи с экрана смотрел человек, вел себя по-людски, лил человечьи слезы, хотя и стриг волосы, немного как герой мифологии, разоруженный своей женщиной.
Дуэйн «Скала» Джонсон играет не судьбу человека, а его реальность, если хотите, присутствие жизни
Это зрелище человека, не спорта, завораживает, как огонь и вода, как дети и животные, как слоны в невесомости, их плывущие уши-крылья, увиденные Вернером Херцогом из глубины африканских озер в его внеконкурсных «Слонах-призраках». В роли реального чемпиона Марка Керра, которого испытывает судьба, Дуэйн «Скала» Джонсон играет не судьбу человека, а его реальность, если хотите, присутствие жизни. Как это удается братьям Сафди вместе и по раздельности — чистая тайна искусства, документ зрительной эмпатии. Вместе с Джармушем это самые притягательные Монстры.
«Завещание Анны Ли»

Почти вулканически трясет в спиритуалистическом мюзикле Моны Фастволд «Завещание Анны Ли». Это поистине кабаре духа, где секта шейкеров и их духовный лидер — невыдуманная матушка Анна Ли в экстатическом исполнении Аманды Сейфрид — отдают свою скорбь небесам в формах современного танца, чем-то напоминающего ритуальные движения в фильме «Кин-дза-дза!». Авангардный звукоряд на основе самодельных псалмов и молитва всем телом, как танцевальная магма, накрывают сюжет об откровении и обретении богобоязненными трясунами земли обетованной в далекой Америке. Фастволд и ее соавтор Брэди Корбет ищут язык и находят содрогания наиболее адекватными современному миру, дрейфующему на пороховой бочке.
«Дом динамита»
Кэтрин Бигелоу демонстрирует свои немалые ремесленные достижения и высокие технологии в «Доме динамита». Его персонажи в реальном времени проживают двадцать минут до неопознанного ядерного удара по США. Сотрудники центра принятия решений, Пентагон, Белый Дом, Овальный кабинет, военные базы, — Бигелоу возвращается каждый раз в новую локацию, чтобы прожить эти двадцать минут под другим углом зрения. Телефонные переговоры, совещания, прощания, — Бигелоу монетизирует главный кошмар текущего времени в ситуации, когда подобные жесты только способствуют эскалации. Если сравнивать с «Бугонией» Лантимоса, апокалипсис в ее исполнении — просто ловкость рук, подманивающих «Оскар».

«Голос Хинд Раджаб»
В колл-центре Красного Креста Газы происходит действие фильма «Голос Хинд Раджаб», уверенно идущего к «Золотому Льву» под палестинскими флагами, которыми размахивали прямо в зале на премьере фильма. В колл-центр поступает звонок из подбитой машины, где заперта вместе с трупами родни малолетняя девочка. Пленки с записью разговоров между ребенком и работниками колл-центра легли в основу фильма. Трагическая и универсальная история, повторяющаяся всюду, где насилие хлещет лавой.

Совсем недавно мир следил за судьбой двух рыжиков Бибас, которых не спасли. Дети — заложники и жертвы взрослых амбиций, игр в господство и в сопротивление любых режимов и национальностей. Фильм Каутер Бен Ханиа — это демонстрация запрещенного приема. Скажу прямо и просто. Я не вижу в показе детских страданий и мук ничего, кроме пропаганды. В показанном вне конкурса монтажном фильме Михала Косаковского «Холофикшн», составленном из сотен картин, снятых о Второй мировой и о Холокосте, и показывающем, как невымышленные трагедии превращаются в иконографию вымысла, автор ставит эпиграфом слова Клода Ланцмана, автора «Шоа» (девятичасового неигрового фильма о нацистских лагерях смерти):
«Я убежден: изображение некоторых вещей под запретом».
Читайте также
-
Маленький взрослый — 32 мультфильма с БФМ’2025
-
Замыкая круг — Заметки из «Небесного кинотеатра»
-
In Silico. На что мы смотрим — «Послание к человеку-2025»
-
Призовой расклад — Послесловие к «Маяку»
-
Красным по черному — заметки с фестиваля «Алания»
-
Что смотреть на фестивале «Алания»? — Конкурс короткого метра