Твин Пикс, где я не буду никогда
Финал «Твин Пикса» погрузил зрителей в тягостные раздумия и подарил желание снова отдаться просмотру — сначала полнометражного пролога, потом первых двух сезонов, а затем и «Возвращения», о последних двух эпизодах которого рассказывает Егор Сенников.
Известна история со съемок первого сезона «Твин Пикса» в 1989 году: актеры, работавшие на сериале, равно как и зрители, позднее его смотревшие сериал, понятия не имели каков ответ на ключевой вопрос — кто убил Лору Палмер? Они гадали и пытались играть таким образом, чтобы оставить намеки на возможную вину в страшном убийстве. Во многом, именно этот прием создавал то ощущение тайны, которого так желали добиться Линч и Фрост (их самих ответ на вопрос «кто убийца?», по всей видимости, в тот момент не волновал). Тайна, зримым выражением которой являлась прекрасная блондинка, шепчущая что-то на ухо герою в Красной Комнате, была важнее любого возможного ответа.
Еще одной важной чертой оригинального «Твин Пикса» было совмещение двух типов сюжетного повествования. С одной стороны, милый, добрый, провинциальный и старомодный Твин Пикс, с вишневыми пирогами, отличным кофе, историями о вечной любви, честных шерифах, порядочных людях и безусловных моральных принципах. С другой — мир абсолютного морального релятивизма, насилия, наркотиков, убийств, паранормальных явлений, духов, Черных и Белых Вигвамов, сновидений, схожих с реальностью, БОБа, Великанов и карликов. Таинственное соединение этих реальностей в самых неожиданных формах и вело действие оригинального «Твин Пикса» — именно это приковывало внимание зрителей, заставляя их сходить с ума в попытке разгадать очередные ребусы Линча — даже если разгадка не была предусмотрена. То, что создавал Линч, всегда было настолько загадочно само по себе, что хотелось без конца смотреть на то, как он смешивает разные жанры (даже те, которые кажутся несмешиваемыми), шутит, пугает, смеется со зрителем и иногда — над ним.
Суд Линча
Зная это, несложно понять еще одну особенность творчества Линча, которая очень ярко проявлялась именно в «Твин Пиксе». Как я писал в одном из предыдущих «рекапов», Линч не то чтобы не может рассказать историю от пункта A до Б, представив целостный нарратив, — может и вполне успешно: примером тому может послужить и вполне разгадываемый «Малхолланд Драйв», и «Синий бархат», и «Простая история», и даже давний телевизионный проект для HBO «Комната в отеле». Но Линч понимает кино в каком-то первозданном смысле — скорее не как историю, но как полотно, картину, которая должна восхищать, захватывать и ошеломлять многообразием деталей и мелочей, не всегда объяснимых, но создающих врезающиеся в память эмоции и атмосферу.
Эти характерные черты несомненно проявились и в новом 18-часовом «Твин Пиксе», от начала и до конца снятом Линчем — то есть, мы можем говорить именно об авторском взгляде, в отличие от старого сериала, который, конечно, до определенной степени контролировался режиссером, но затем потерял направление и заблудился в погоне за рейтингами, поисках самого себя и творческих изысках различных режиссеров.
Дэвид Линч. Двадцать минут
Если раньше нам приходилось наблюдать за двумя реальностями в мире расходящихся из одного центра нарративов, то теперь Линч решил поддать газу и показать всем, кто мечтал о целостном рассказе, что он может дать сколько угодно историй, но storytelling — не предмет его первоочередного интереса, и он может потратить 15 минут на путешествие Купера по паранормальному космосу и красным комнатам. Или на уборку пола в баре. Или на разговоры о картошке фри и кетчупе. Или на перекур главных героев. Или вообще сделать серию, изображающую сюрреалистические последствия ядерного взрыва в 1945 году.
Два мира вроде бы на месте, их разделенность стала еще очевидней — новый «Твин Пикс» построен на теме двойников, оборотничества параллельных миров. Собственно, даже разделение главного персонажа на двух: одного — безусловного представителя сил зла, а другого — скорее, сил добра, — в той же логике. Хотя, как понятно, из финала, и двойничество обманчиво. Миров, реальностей, снов гораздо больше, чем два. Время — не то, чем кажется. Пространство — не то, чем кажется. Действие — не то, чем кажется.
Все это сложное многообразие, включающее себя отсылки к Алистеру Кроули, элементы индийской мифологии, подтрунивание Линча над современной массовой культурой и фанатами сериала, конечно, тем или иным образом вплетается в основную историю, но полностью вписаться в нее не сможет никогда — хотя бы потому что не до конца понятно: а что, собственно, является основной историей? Возвращение Купера в Твин Пикс? Или Лоры Палмер? Происхождение зла и добра? Жизнь и быт двойников из Вигвама? Это прошлое или это будущее?
Мы ничего не видели в Лос-Анджелесе
Вопросы, которые этим летом нам задавал Дэвид Линч, притворялись важными вехами на пути к финалу, но оказались теми еще твинпиксовскими совами — и сами они не то, чем казались, и привели нас не совсем туда, куда мы надеялись попасть. Линч неслучайно сделал финал разделенным на две серии. В свое время Джон Фаулз — тоже мастер закольцованных сюжетов и игр с читателем — предлагал три возможных финала в «Женщине французского лейтенанта», давая возможность читателю выбрать тот, который ему больше по душе. У Линча похоже — семнадцатая серия The past dictates the future представляет собой тот вариант финала, который мог ожидаться многими. Вроде как основные сюжетные линии и герои сходятся в одном месте (конечно же, в полицейском участке Твин Пикса — а где еще?), некоторые тайны раскрываются (Найдо — это Дайан, Зеленая рука была нужна для того, чтобы победить БОБа, Пожарный не случайно показывал Люси с пистолетом — именно она подстрелила двойника Купера, Даги возвращается домой к жене и сыну).
Старая как мир история, про доброго светлого рыцаря, выходящего на бой с силами зла — и побеждающего их. Купер решает пойти дальше и спасти Лору Палмер, как ему посоветовал в Красной Комнате отец Лоры Лиланд. Он отправляется в прошлое, до этого поговорив с Филиппом Джефрисом, который прозрачно намекает на то, что не стоит надеяться на успех, потому что результат может оказаться слишком непредсказуемым. Купер находит Лору, ведет её за собой, уводя от опасности. Она исчезает: она никогда не умирала, ее труп никогда не находил Пит Мартелл. Мать Лоры в ярости колошматит портрет дочери, разбивая и разбивая стекло, а в Красной Комнате поет Джули Круз.
«Дэвид Линч: Жизнь в искусстве»: Тьма с водой
Но это все обман — и совсем не случайно во время развязки в семнадцатом эпизоде над действием плывет лицо Купера, который говорит, что «мы все живем во сне». Линч не был бы Линчем, если бы питал страсть к столь сентиментальным финалам. Как мы помним, в финале первого сезона режиссер нас оставил аж с восемью клиффхэнгерами. Все это ложь, морок, ночной кошмар с глазами белой лошади. Лора пропадает со страшным криком, а Купер, выходя из Вигвама встречает Дайан — настоящую Дайан. Но точно ли это она? Кто знает. Восемнадцатый эпизод What is your name? разрушает не только всю предыдущую мифологию сериала, но и вообще происходит непонятно где, с кем и когда.
По крайней мере, Купер, вышедший из Вигвама, не очень похож на того жовиального и веселого агента, с которым мы были знакомы 27 лет. Не похож он и на злодея-двойника, не похож и на странного Даги. Он — то ли что-то среднее, то ли еще один двойник, а поведение его больше всего напоминает действия человека, который мучительно пытается вспомнить только что увиденный сон, но детали меркнут и только мелочи вспыхивают иногда в памяти, напоминая об увиденном. Новый Купер и Дайан переходят в параллельный мир (отъехав на машине ровно 430 миль), затем отправляются в мотель, где Дайан видит своего двойника, пока Купер регистрируется в мотеле, впрочем, это не производит на нее никакого впечатления. Дайан и Купер занимаются сексом в мотеле, но что-то идет совсем не так, как должно — и Дайан пытается закрыть лицо Купера руками и все смотрит куда-то вверх, главное — чтобы не Куперу в глаза.
Малиновки заслышав голосок
И снова смена декораций: утром Купер просыпается — уже совсем в другом отеле, совсем в другом месте — и находит прощальное письмо от Линды Ричарду (о которых еще в начале этого сезона говорил ему Великан/Пожарный). Он ли этот Ричард? Дайан ли эта Линда? Может быть и так. Купер едет в Одессу, в штате Техас, находит заведение «У Джуди» (а Джуди, как мы теперь знаем, благодаря Гордону — это существо, воплощающее в себе бесконечное зло; впрочем, благодаря Reddit у нас еще есть и другая трактовка — 交代, или jiāo dài в переводе с китайского означает «объяснять», а любое объяснение — это, конечно, зло и для Линча, и для мира Твин Пикса) и после перестрелки с ковбоями встречает… Лору Палмер. Впрочем, сама она об этом не знает. Здесь ее зовут Кэрри Пейдж — но ситуация в ее жизни сложилась такая, что она с радостью готова убежать с агентом ФБР хоть на край света. В комнате у нее труп мужчины и белая лошадь — символ кошмаров, снов и пугающих откровений. Купер (или Ричард?) долго везет ее в Твин Пикс, они останавливаются у дому, где жила Лора. Дверь им открывает незнакомая женщина, которая не знает ни Лоры, ни Сары, зато знает, что купила дом то ли у миссис Тремонд, то ли у Чалфонт (на этом месте твинпиксовские фанаты должны воскликнуть от восторга — это ведь фамилия той странной старушки с внуком, обитательницы Вигвама). Что отдельно прекрасно в этом моменте, так это то, что владелица дома — это настоящая владелица дома, игравшего в сериале роль дома Палмеров — так Твин Пикс прорывается и в наш мир. Купер понимает, что-то пошло не так. Переглядываясь с Лорой/Кэрри, он задает вопрос — «Какой сейчас год?». Ответа нет — есть только крик Лоры. Свет гаснет — и все, что мы видим после этого — это шепчущая блондинка в Красной Комнате. Тайны, тайны, тайны, выхода из которых нет, а любая попытка их раскрыть оказывается смехотворной. Купер теряет себя — он даже не знает, где он и какой на дворе год. Исхода нет.
Впрочем, зачем так цепляться за трактовки? Весь финал Линч практически кричит: однозначных ответов нет, нет целостных нарративов, все это обман, и мы живем во сне, а главный вопрос задает Моника Беллуччи (тоже во сне) — кто спящий? И следуя логике Линча, было бы правильно задуматься и о таком финале, в которым мы видим переплетенные сновидения разных персонажей, которые приходят друг к другу во сны, перетекают из одного сюжета в другой.
Двойные страшилы Дэвида Линча
Дайан снится, что она Линда, некому Ричарду — что он агент ФБР Дэйл Купер, которому снится, что он Даги Джонс, Одри Хорн в коматозном сне видит город Твин Пикс с восхитительным баром, в котором каждый вечер играют известные музыканты, а Линчу снится, что он Гордон Коул из «Сансет Бульвара», почему-то попавший в странный сериал. Агент Купер никогда не выходил из Красной Комнаты, он остался там навсегда — и ему являются видения, подчас странные, подчас смешные, необъяснимые. У этих видений больше одного зрителя, чужие мысли, сомнения и эмоции сплетаются друг с другом в причудливый орнамент, разгадать который, может, и можно, но смысла этим заниматься точно нет.
Может быть и так, почему нет. Все бывает. И, пожалуй, единственное, что не вызывает сомнений — это страшный, будоражащий, вибрирующий крик Лоры, разносящийся по всему пространству и времени; крик, с которого все началось и которым все и закончилось. Выхода не будет.
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи ещё хоть четверть века —
Всё будет так. Исхода нет.
Умрёшь — начнёшь опять сначала
И повторится всё, как встарь.
Читайте также
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Альтернативная традиция — «Звуковой ландшафт»
-
«Когда возник Петербург, всё сложилось» — Дарья Грацевич и Карен Оганесян о «Черном облаке»
-
Страх съедает Сашу — Разговор с Александром Яценко
-
«Ковбой из Копенгагена» Николаса Виндинга Рефна — Wanna Fight?
-
Все (не) напрасно — «Королевство: Исход» Ларса фон Триера