Конг и его дети — К юбилеям больших монстров
90 лет назад вышел первый «Кинг Конг», но 70-летие также празднует его не столь знаменитый, но не менее важный для истории кино родственник — «Чудовище с глубины 20000 морских саженей». О больших монстрах и великих людях, их создавших пишет Глеб Колондо.
Голосом Юрия Яковлева в образе рассказчика из фильма «Берегись автомобиля»:
Зритель любит сиквелы. Приятно смотреть картину, заранее зная, на что она будет похожа.
И началась эта любовь, конечно, не вчера: вспомним Голливуд 1930-х годов. В 1931-м вышел популярный фильм ужасов «Дракула». Вскоре он завел двух детей — «Дочь Дракулы» (1936) и «Сына Дракулы» (1943) и отстроил «Дом Дракулы» (1945).
Еще плодовитее оказался «Франкенштейн» (1931). Загибаем пальцы: «Невеста Франкенштейна» (1935), «Сын Франкенштейна» (1939), «Призрак Франкенштейна» (1942), «Дом Франкенштейна» (1944) и до кучи «Эббот и Костелло встречают Франкенштейна» (1948). Ровно то же с Мумией, Человеком-волком и Человеком-невидимкой — продолжать можно долго.
В 1930-х экологическая проблематика не слишком занимала человечество
Единственный знаковый киномонстр тридцатых, который совсем не торопился обзаводиться потомством — «Кинг Конг» (1933) Мериана Купера и Эрнеста Шодсака. Хотя планы были. В том же 1933 году скоренько выпустили «Сына Конга», в котором яблоко от яблоньки упало на десяток-другой километров. Вместо смуглого гиганта-отца нам предложили средних размеров альбиноса, улыбчивого и уютного, готового прийти на помощь в трудную минуту. Все это было очень трогательно, но успех оригинала повторить не удалось. Ничего страшного — зритель знает, что сиквелы редко достигают «батиного» величия, а немногочисленные исключения подтверждают правило.
Но создатели «Конга» предпочли закрыть лавочку. Долгие тридцать лет, пока все киномонстры раз за разом воскресали и перепридумывались по обе стороны океана, Конг ждал своего времени. Ну, снимали иногда что-нибудь веселенькое вроде «Могучего Джо Янга» (1949) от тех же Шодсака и Купера или «Бела Лугоши знакомится с бруклинской гориллой» (1952), но это во всех смыслах мелочи.
В чем же тут дело? Есть, конечно, простой ответ: снимать еще одного «Кинг Конга», соразмерного оригиналу (одному из самых дорогих фильмов на тот момент) было слишком затратно. Но есть и другая гипотеза.
В тридцатых экологическая проблематика не слишком занимала человечество. Все с увлечением повторяли, что «Кинг Конг» — это сказка о красавице и чудовище на новый лад плюс фрейдизм (воплощенная маскулинность на фаллическом Эмпайр-стейт-билдинг). То, что перед нами история разгильдяев, которые ради своих прихотей уничтожили живое существо и нарушили биологический баланс — все это будет потом, к примеру, в дилогии «Кинг Конг» (1976) и «Кинг Конг жив» (1986) Джона Гиллермина. В 1933-м такое и самим авторам в голову бы не пришло.
Изобретение атомной бомбы и ее первое применение изменило многое — в том числе представление о том, каким должно быть жанровое кино, и о чем оно должно говорить. Как метко выразился исследователь хоррора Дэвид Дж. Скалл в своей «Книге ужаса»: «мантия Дракулы исчезала на фоне ядерного гриба».
Гигантские муравьи, землеройки-убийцы, — сколько было таких историй?
Начиная с 1950-х, кинотеатры наконец заполонили «дети Конга». Внешне они были совершенно не похожи на отца и существовали на новом, ядерном топливе, но сценарная закваска была общей. «Потрясения от взрыва атомной бомбы добавились в рецепт „Кинг Конга“» — пишет Скалл. От описания обрушившегося на зрителей многообразия захватывает дух:
«…на экран пришли многочисленные монстры-гиганты, порожденные радиоактивным излучением. Даже неполный список фильмов об этих чудовищах впечатляет: „Зверь с глубины 20 тысяч саженей“ (1953), „Они“ (1954), „Это прибыло со дна моря“ (1955), „Тарантула“ (1955), „Смертоносный богомол“ (1957), „Начало конца“ (1957), „Родан“ (1957), „Нападение крабов-монстров“ (1957), „Гигантский коготь“ (1957), „Великан“ (1957), „Невероятно худеющий человек“ (1957), „Война с великаном“ (1958), „Земля против паука“ (1958), „Нападение пятидесятифутовой женщины“ (1958)».
Два голоса среди молчания — «Годзилла против Конга»
Конечно, первым среди равных в этой компании следует считать «Годзиллу» (1954) Исиро Хонды. Но его юбилей мы отметим в следующем году. Тогда же вспомним, что именно в качестве спарринг-партнера радиоактивного динозавра Конг вернулся в кино — в картине «Кинг Конг против Годзиллы» (1962) — и продолжает оставаться им по сей день. И вообще, сегодня именно Годзилла с Конгом — два главных «больших папочки» зрелищного кино.
Сострадать homo sapiens все равно удается сложнее, чем редозавру
В 1953 году продюсер японской студии Toho Томоюки Танака увидел «Чудовище с глубины 20000 морских саженей» Эжена Лурье и, видимо, подумал, что «надо брать» — по крайней мере, так гласит легенда. Через год Toho предъявила миру своего главного кайдзю, а всё, что было дальше, уже история.
Итак, Эжен Лурье — та самая точка в пространстве и времени, без которой Годзилла мог не появиться, во всяком случае в знакомом нам виде, а у Конга, возможно, не было бы будущего. Кто же этот удивительный человек?
Он родился 8 апреля 1903 года в Харькове. В 1920 году, не поладив с большевиками, эмигрировал сперва в Константинополь, ставший вскоре Стамбулом, а затем во Францию, где сам Евгений стал Эженом и начал работать в качестве художника кино. Следует отметить его многолетнее сотрудничество с Жаном Ренуаром — Лурье оформлял «Великую иллюзию» (1937) и многие другие фильмы классика. Также он трудился над «Огнями рампы» (1952) Чарли Чаплина и «Шоковым коридором» (1963) Сэмюэла Фуллера.
В 1953 году — в год своего пятидесятилетия — Лурье дебютировал в режиссуре. Перемешав отдаленные мотивы рассказа Рэя Брэдбери «Ревун» с «кинг-конговским» каркасом, он создал фильм с громоздким и неповторимым, словно реликтовая рептилия, именем — The Beast from 20,000 Fathoms. Группа ученых проводит в Арктике испытания ядерного оружия, после чего к жизни возвращается прежде скованный льдами зубастый житель доисторической эры по имени редозавр, который, не теряя времени, направляется барагозить в Нью-Йорк.
Все они об одном и том же: не надо лезть с насилием куда ни попадя
В дальнейшем Лурье снял еще три фантастических триллера о гигантах: «Колосс Нью-Йорка» (1958), «Бегемот — морской монстр» (1959) и «Горго» (1961). Но вскоре вернулся к работе художника. Говорят, опасался прославиться в качестве режиссера, который больше ничего не умеет.
А теперь поговорим об отличиях редозавра от его жанрового отца Конга — они, конечно, имеются. В «Реальности фантастического мира», удивительной советской книге 1977 года с Алексом из «Заводного апельсина» на обложке, Юрий Ханютин точно подмечает:
«В отличие от Кинг Конга в редозавре не было ничего человеческого, он не мог бы умиляться красавицей. Он был неконтактен. И это естественно. Конг был как бы метафорой человеческой первобытности. <...> Редозавр Лурье — это метафора разбуженных ядерных сил».
В то же время о кульминационной сцене «Конга» Ханютин пишет, что она «воспринимается драматически. А сегодня, в эпоху экологического кризиса — даже трагически. Жалко животное!»
Но это взгляд из семидесятых. В наши дни, когда с экологией стало еще хуже, а жизнь любого живого существа — еще дороже, пожалеть хочется и динозавра, хотя антропоцентристское по своей сути повествование этому активно препятствует. Но, как часто бывает, сострадать homo sapiens все равно удается сложнее, чем редозавру. Ведь кто, собственно говоря, всё это начал? Кому пришло в голову взрывать в Арктике бомбы?
Рассерженные гориллы, радиоактивные динозавры, гигантские муравьи, землеройки-убийцы, — сколько было таких историй? Все они об одном и том же: не надо лезть с насилием куда ни попадя. Конг с потомками не дадут соврать. И наш страх при просмотре таких картин, конечно, не столько страх перед «чудовищами», сколько перед разрушением нормы, которое грозит перевернуть с ног на голову жизнь всего человечества.
А на другом конце Земли оплакивают другого кайдзю
Стоит ли сегодня тратить полтора часа на просмотр чего-нибудь вроде «Чудовища с глубины 20 000 морских саженей»? Конечно же, да! Ведь помимо собственно чудища тут есть и другие чудеса. Например, финальный эпизод с участием Ли Ван Клиффа, когда выясняется, что обычное оружие редозавра не берет, и ученые сооружают волшебный патрон в количестве одной штуки: бить нужно наверняка. Тут-то и появляется Ван Клифф, чтобы одним нажатием свалить динозавра наповал. Самым метким стрелком Дикого Запада он был задолго до «долларовой» трилогии Серджо Леоне.
А еще говорят, что Роланд Эммерих, режиссер «Годзиллы» 1998 года, вдохновлялся не столько японскими кайдзю, которые ему не нравятся, сколько фильмом Лурье.
Ну, и в конце концов, это же 1953 год. Возьмем нашу воображаемую камеру, которая снимает путающегося в стареньком стоп-моушене динозавра, развернем на восток и увеличим до предела. И увидим, как на другом конце Земли оплакивают другого кайдзю, след которого можно было обнаружить годом ранее в фантастическом во всех отношениях фильме «Красная планета Марс» (1952) Гарри Хорнора, где благодаря консультантам из космоса американцы свергли в СССР «коммунистическое правительство» (Иосиф Сталин там почти не упоминался) и привели к власти православного патриарха. В общем, все меняется. Через восемь лет, в 1961 году, Павел Клушанцев слетает на Планету бурь и привезет оттуда советским людям настоящих космических динозавров. Эти уже ничего не будут крушить.
