Интервью
Наталья Серебрякова
Наталья Серебрякова

Шарль Тессон: «Один номер Cahiers мы посвятили видеоиграм, это был скандал!»


Шарль Тессон

— Как и почему вы стали кинокритиком? И как вы пришли в Cahiers?

— Я всегда любил кино. Любил читать про него. Еще с тех пор, как учился в Нанте и Париже. Я читал разные журналы, а, кажется, в 1976 году впервые купил Cahiers du Cinema. Когда я прочитал в нем несколько статей, то просто подумал: это мой журнал, он мне очень понравился как читателю. Позже, когда я уже учился в Сорбонне в Париже, мне повезло, я ходил на курс к Сержу Данею, который был редактором Cahiers. 1970-80-е — были временем переосмысления деятельности журнала, тогда в Cahiers ориентировались больше на журналистские материалы, а не на политически ангажированные тексты, и искали журналистов. Я оказался в нужное время в нужном месте. Счастье — меня взяли.

— Став шеф-редактором Cahiers du Cinema, вы начали проводить какую-то особую политику в журнале? Если да, то в чем она выражалась?

— Оглядываясь назад, могу сказать, что в то время существовали две главные тенденции в редакторской политике Cahiers. Одна группа редакторов считала, что кино — везде, и в музыкальном клипе, и в футбольном матче, и в выставке картин (а также другого визуального искусства). А другая настаивала, что кино — это только фильмы, и даже о телевидении писать не стоит. Я придерживался первой позиции, интересовался в первую очередь изображением, картинкой, а, скажем, не жанрами. Один номер мы даже посвятили видеоиграм, это был скандал.

— Вы написали книги об Оливье Ассаясе, Сатьяджите Рэе, Акире Куросаве, Луисе Бунюэле. Почему именно о них?

— Есть очень много других режиссеров, которых я тоже люблю, но о которых еще не написал. Кино Сатьяджита Рэя для меня стало потрясением, а писать о нем я решил, когда его не достаточно хорошо знали. Я открывал для себя какой-то новый иной мир. В Луисе Бунюэле я, напротив, вижу свой собственный мир. Тарковского, например, все знают и любят за прекрасный визуальный ряд, а Бунюэль мне нравится за то, как он показывает человеческую природу, ее жестокость и абсурд. Что касается Куросавы, то тут похожая история: это азиатский режиссер, в котором я чувствую что-то своё.

— Вы и сами продюсировали фильмы в 1980-е. Расскажите, как это было?

— Я был еще и дистрибьютором… Кинокритик — такая профессия, когда ты любишь фильм таким, какой он есть, каким он уже сложился. А когда становишься продюсером, то имеешь дело с фильмом в процессе создания, видишь его достоинства и недостатки, работаешь с материалом, несмотря ни на что. Поняв это, я решил больше продюсированием не заниматься.

— У каннской «Недели критики» есть какая-то особая политика отбора фильмов?

— Никакой особой политики не существует. Мы пытаемся показать публике как можно больше разнопланового кино. Человек, который ходит на сеансы «Недели критики», не должен думаьб, что его кормят однотипными фильмами. Поэтому пусть сегодня будет зрительское кино, завтра — медленный фильм, а послезавтра — комедия. Эта разноплановость не только жанровая, но и стилистическая. Для меня составление программы всегда вызов. Очень сложно объединить качество и зрительскую составляющую.

«Окча». Реж. Пон Джун-хо. 2017

— Говорят, Каннский кинофестиваль последние годы становится все более коммерческим, ориентированным на крупные международные релизы…

— Да, есть такое мнение. Хотя я, например, думаю, что на Каннском кинофестивале было бы неплохо показывать больше комедий. Но в этом случае мы бы изменили сами себе. Конечно, задача Каннского кинофестиваля — открывать новое кино, которое не всегда является зрительским. Мир не узнал бы о существовании Вирасетакуна, не победи он в Каннах.

— Как вы относитесь к VOD-сервисам типа Netflix? В этом году первые серии «Твин Пикс» можно было посмотреть еще до премьеры в Каннах, а с кинопрокатом конкурсного фильма «Окча» неожиданно возникли проблемы: Netflix фактически выпустил его в интернете, минуя большой экран.

— Когда фильмы создаются и финансируются Netflix и существуют после премьеры только в формате VOD (то есть на «маленьком» экране), это ставит вопрос о современном статусе кинематографа. Что происходит в кинотеатрах, когда заканчиваются фестивали?
Но помимо казуса с «Окча», есть и другие случаи. В прошлом году в Каннах в рамках «Недели критики» показывали сингапурский фильм «Желтая птица». После этого фильм поездил по фестивалям, его изо всех сил пытались продать, и год спустя его приобрел Netflix. Все кончилось хорошо, люди наконец смогли его увидеть. Ведь есть страны, где фильмы просто не имеют шансов выйти на большой экран. Это, конечно, ужасно. Ведь если фильмы не показывают в кинотеатрах, то в чем тогда роль фестивалей?

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить