Игорь Манцов
Игорь Манцов

Средний класс никто не любит


Этому вульгарному фильму с невкусным названием назначено было, тем не менее, поучаствовать в одном добром деле: распахав девственную территорию и освоив новую социальную нишу, предъявить стране фигуру менеджера среднего звена.

Долгие-долгие годы, чтобы не сказать десятилетия, наша кинокультура замахивалась на технологию, теперь же, эту самую технологию худо-бедно освоив, приступила к образному строительству. Получается провинциально. Даже не ворованный воздух, но ворованная пластмасса с какими-то неэкологичными, китайскими что ли, запахами.

Необязательность киношного высказывания здесь такова, что провоцирует необязательность высказывания рецензионного. Я, однако же, попробую удержать себя в руках.

Менеджер предъявляется по-модному: через категорию «воображаемое». Словно бы реальные офисные эпизоды чередуются с эпизодами, где ряженые хоббиты, гномы и орки сражаются между собою за непонятную «мотыгу судьбы», родственную, видимо, толкиновскому Кольцу Всевластья.

Всё это ряженое безобразие, получается, творится в головах пресловутого офисного планктона.

Один брат, по имени Егор, служит в столичном офисе и подаёт там надежды в виде финансовых отчётов — некоей иностранной сволочи по имени мистер Джефф Барнс. Другой брат, по имени Никита, ходит в старинно-мифологических одеждах и машет мечом, саблею, палицей. Ратует за «процветание срединных земель».

Потом-то братья объединяются, становятся заединщиками, штурмуют и захватывают вместе со своими барышнями-сексапилочками так называемый Центральный Офис; а в финале картины того брата, который «сознательный», который Егор, — перекупает олигарх в исполнении Ивана Охлобыстина.

Тут, разъясню свою терминологию, модная и вдобавок перспективно-эффективная западная стратегия киноповествования. Один брат — сознание, другой — бессознательное, со всеми вытекающими.

Кадр из фильма Богдана Дробязко Суперменеджер, или Мотыга судьбы (2011)

С другой стороны, подобная манера отсылает нас к сельяновской же дилогии «Брат» — «Брат 2», где доминировал скорее анекдот, нежели архетип, хотя фильмы, не поспоришь, сильные, стихийно-выразительные.

Кроме того, вспоминается огромный пласт детско-советской продукции: всех этих опять-таки анекдотического характера сказочек вроде «Приключений жёлтого чемоданчика», «Баранкин, будь человеком!», и многого другого такого, что принудительно диктовалось нашим мастерам искусств не ангелами, не бесами и даже не партийным отделом по работе с молодёжью, но совершенно непонятными существами без роду, племени и идеологической задачи.

Думаю, даже западные разведки удивлялись необязательности тех ещё повествовательных приёмчиков!

Там какие-то сказочные существа плохо мотивированно попадали в современность и, что называется, слегонца вредили-шалили.

Некоторое время назад продюсер Сельянов выпустил весьма обаятельную картину про Хоттабыча. Так вот, «Суперменеджер» — это по структуре попытка кальки, но совсем уже неинтересная.

Тут хорошо видно, насколько Россия выпала из Большой Истории: никакого, даже стёбного, нарратива не получается; только обрезки, ошмётки старых мифов, сюжетов и анекдотов.

Непонятно, «кто и зачем тут говорит». Или иначе: непонятно, с кем и за что вот эти мастера культуры.

Сатира? Апология «эффективного менеджера» с огнём большевистским в груди? Беспристрастная классификация менеджерских фантазмов? И то, и другое, и третье, и что-то ещё четвёртое.

Очень сильные, очень умные, очень уважающие массовый заказ англосаксы навязали миру свою образную модель. Российские менеджеры, в чьих головах творится одна только вечная толкиновская баталия — это вроде бы эффективная метафора нашего геополитического поражения. Однако же, ну и что?

Если в «Хоттабыче» была ещё, особенно в первой половине картины, весёлая обаятельная изобретательность, то здесь имеем механическое нанизывание банально-очевидных ситуаций и сюжетных ходов.

Кадр из фильма Богдана Дробязко Суперменеджер, или Мотыга судьбы (2011)

Проблема не столько в конкретных авторах. Проблема в социокультурном раскладе. Наша культура никогда не заискивала перед умным и внимательным массовым человеком. Она ориентировалась либо на любителей «высокой дворянской литературки», либо же, в своих совсем уже пошлых образцах, на так называемое быдло.

Объяснить «среднему классу», пускай даже и суррогатному, про его, среднего класса, жизненные обстоятельства — не хватает речевых и образных ресурсов. Получается суетливая механическая кукла, которая не нужна ни среднему суррогатному классу, ни тем более «филологам» или плебсу.

Абсолютно безадресное высказывание, хотя Сергей Сельянов заботился и заботится об адресности и доходчивости своих фильмов как никто другой из наших продюсеров.

В процессе просмотра я выписал на листочек множество деталей и реплик, которые, как поначалу казалось, оживят впоследствии мою раздражительную, написанную без любви и ненависти рецензию. Ан нет, через час после просмотра реплики и детали эти кажутся бессмысленно-декоративными, если не стыдными.

«Мне нравится моя жизнь, я в ней понимаю!» — настаивает «эффективный менеджер» Егор, которого уволили за нечуткость в работе с клиентами-бандитами, и который, объединившись, как уже было сказано, с лучшими сынами «срединных земель» захватывает в результате офис злого иностранного Барнса.

«Надо хотя бы иногда жить в реальной жизни!» — требует девушка его брата-хоббита Дашка, когда за ней прямо на поле мифологической брани приезжают на чёрном лимузине охранники, присланные отцом-олигархом.

Такого рода реплики сигнализируют о том, что заботило авторскую группу картины: мотив жизни, реальной и виртуальной, подлинной и мнимой, и т. п. А дальше-то? Необязательность задач. Приблизительность решений.

Драматизм снимается. С комизмом и того хуже. Не холодно и не горячо.

Кадр из фильма Богдана Дробязко Суперменеджер, или Мотыга судьбы (2011)

Фольклорного характера поход на богатую Москву был даже в совершенно вроде бы непохожей на «Мотыгу судьбы» «Окраине» Петра Луцика. Недавно один мой тульский приятель, поработавший на тульском же строительстве в компании среднеазиатской рабочей силы и за совсем небольшие неадекватные деньги, бросил внезапный клич: «На Москву!».

Возглавит ли подобный ему простой русский паренёк новую Золотоордынскую конницу, сформированную из гастарбайтеров-киргизов и призванную сжечь жирную, лоснящуюся Москву в следующей картине постсоветских кинематографистов?

Возглавит. Сожжёт. Снова продастся. Циничный пессимизм, к которому не хочется присоединяться.

Фольклорная архаика у нас даже в столичных богатых офисах. Аутентичный Запад-победитель тем временем стремительно удаляется.

И самое любопытное, что мне это давно уже не обидно.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить