Поддержать «Сеанс»
Рецензии
Фестивали
Василий Степанов
Василий Степанов

«Сердце мира»: Найти своих и беспокоиться


«Сердце мира». Реж. Наталия Мещанинова. 2018

Начать хотя бы с того, что козлята звучат замечательно.

Они прыгают по спящему Егору (Степан Девонин). Жуют занавески. Требуют своего. Егор — молодой парень с ветеринарным образованием, с бутылкой молока в руках. Покормит.

Он прибился к чужой семье и живет на притравочной станции. Хозяйство большое: помимо упомянутых выше козлят, есть гуси, цыплята, барсуки, лисы, на которых натаскивают охотничьих собак, по двору бродят северные олени. Кто-то, конечно, остался за кадром — не уместился. Хозяин этого ковчега — Николай Иванович (Дмитрий Поднозов). У него — жена Нина (Екатерина Васильева), дочь (Яна Сексте), внук (Витя Оводков), друг — мент (Евгений Сытый), и проблем, конечно, тоже в избытке: то собаки в вольере друг друга пожрут, то вдруг защитники животных под забором пикет организуют, то запой одолеет.

А у Егора как будто нет ничего. Он — сплошная фигура умолчания, нервический тип. Мягкие манеры, хорошие руки, жареные лисички в сковороде, любовь к эклерам и темный омут вместо прошлого. Зрителю в какой-то момент дают в этот омут не заглянуть даже, а зачерпнуть воды (первый кадр фильма — касание водной глади, от которого эта гладь рассыпается), сунуться и нащупать что-то — бррр, остужающее — бегство из предыдущей жизни, стыд и чувство вины. Двигаться на ощупь — стратегия, которую «Сердце мира» предлагает вполне сознательно. Это фильм снятый будто собачьим носом. Сложная задача для камеры — сопеть, лаять, пускать слюни, грызть, скулить, нюхать. Но камера Евгения Цветкова на это способна. Чувствилище. Если бы фильмы можно было смотреть с закрытыми глазами, то «Сердце мира» обдало горячим влажным дыханием. За это не очень удобное ощущение живого, спасибо.

 

 

Странно, но мощная органика фильма — и тут нужно отметить не только звериный оскал второго плана или беспощадную красоту осеннего леса, но и все без исключения актерские работы, — подчас вступает в зримую конфронтацию с перегруженной драматургией. Слова здесь пасуют. Ощеренная в схватке с терьером лисья морда говорит больше, чем тщательно прописанный конфликт с защитниками животных, от которых Егор защищает свой новый дом. Прозрачная литературная символика (например, герой-подранок выхаживает подранную сородичами собаку-алабая, которую хозяин предлагает усыпить) кажется слишком изысканной для суровой предметности этого мира. Но если это и недостатки фильма, то они просто являются неизбежным продолжением его достоинств.

Планку Наталия Мещанинова задрала высоко — добраться до сути на всех уровнях. Показательно, что один из фигурировавших в сценарии, но в итоге не снятых эпизодов — роды лисы. Рожать при камере лисы не хотят. Не проще запечатлеть и рождение нового героя: взрослого, но так и не смирившегося с самим собой, живущего, но будто умершего внутри, бунтующего против себя и едва не ломающего тот мир, что дан ему в награду, потому что эта награда ему не по плечу. Так, по крайней мере, ему кажется. Егор — человек-зверь, который сам выбирает себе в вольер; он уже нашел своих, но никак не может успокоиться.

Я рад, что мир, до сердца которого пытается добраться Мещанинова, в конце концов оказывается по ее версии чуть мудрее и милосерднее человека; он сложнее, чем человеку кажется, и по крайней мере Егору за его неравнодушие может дать шанс.

Читайте также: интервью с Наталией Мещаниновой

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить