Репортаж

На съемках «Давай разведемся!» Анны Пармас

Съемочный день, который я застал, начинается ближе к вечеру и проходит в обыкновенной квартире на набережной Волги. Ее арендовали у бабушки, и в фильме здесь тоже живет бабушка, а вместе с ней Миша и Оксана. Я пока не разобрался, в каких они отношениях.

Возле дома стоит кинематографическая спецтехника: буфет на колесах, трейлеры, кран с осветительными «пушками». Парадная заставлена реквизитом. При каждой смене локации команде приходится расчищать пространство от вещей — всё это похоже на игру «сокобан». В одну из этих пересменок Анна Пармас предлагает поговорить, встретив меня словами «добро пожаловать в ад».

О чем будет кино?

Если в общих чертах — о том, что счастье человека не зависит ни от чего, кроме него самого. Не в том смысле, что «пойди и возьми свое счастье», а что ты можешь быть счастливым без огромного количества дополнительных пристроек, стоит только захотеть. Ну и о том, что жизнь очень интересна и не заканчивается в тот момент, когда тебе так кажется.

Я уже начал знакомиться с героями, но все-таки сегодня здесь заняты не все — расскажите в двух словах про сюжет.

От главной героини Маши, которой 35 лет и которая успешно работает врачом-гинекологом, уходит муж Миша, и она принимает решение во что бы то ни стало вернуть его обратно. Это довольно сложно, так как уходит Миша к молодой и активной девушке, фитнес-тренеру Оксане. Поэтому Маша использует в своей борьбе за мужа все возможные способы, включая метафизические. Машу играет Анна Михалкова. Антон Филипенко — это Миша. Анна Рыцарева играет Оксану.

«Давай разведемся» Анны Пармас — Ипотека и периоды «Давай разведемся» Анны Пармас — Ипотека и периоды

А чья это квартира?

Бабушки Оксаны. Миша ушел из дома, который они купили с Машей в кредит, к Оксане, которая живет с бабушкой. Бабушка, как вы видите, уже находится в глубокой деменции.

Тогда понятно, почему сегодня нет Маши. А вообще, у вас много съемочных локаций?

У нас несметное количество локаций: больница, где работает Маша, их дом с Мишей, в котором она остается с двумя детьми, частная клиника, дачные участки, магазины и даже опорный пункт полиции. Кино ведь о борьбе, так что не обойдётся без жертв. Нам важно было показать, что у Маши и Оксаны разная «среда обитания». Маша хочет построить образцовую семью, у неё муж, двое детей, домик, машина, разве что собаки нет. А так бы всё было, как в американском кино. А Оксана живёт с бабулей, за которой ухаживает. Бегает по работам, по спортзалам.

Квартира у вас и правда «бабушкина».

Повезло, квартиру Оксаны хотели ровно такую. И смотрите, какой фантастический вид, причем на обе стороны — сюда на набережную Волги, туда на город с церквушками. Ярославль чудесный.

Вы его намеренно выбрали?

Нет, у нас был просто город, где живут наши герои, условный средний класс. Думали сначала про Питер, но там в интересных локациях уже, как говорится, дырки от штативов. А здесь такое количество мест не охваченных! В Питере практически все больницы уже с евроремонтом, и по картинке получаются такие «Интерны». А здесь — чудо, что такое — с большими окнами, с обшкрябанными стенами, больничка что надо.  

И ещё мы здесь нашли волшебный поселок для наших героев.

Вы про их кредитный дом?

Да, по сценарию посёлок, где живут Маша и Миша, называется «Новая Англия» и находится он рядом с деревней «Концы». И мы нашли здесь совершенно сказочный посёлок из пяти домиков, который располагается в чистом поле. Рядом высоковольтная линия электропередач, в перспективе виден город, трубы торчат какие-то, и стоят вот эти одинаковые домики. Кругом луга, заросшие полынью, коровы пасутся. Короче, есть все предпосылки, чтоб назвать это Новой Англией. Что мы и сделали.

С «Аритмией», которую тоже снимали в Ярославле, не случилось пересечений?

Нет, там иная эстетика. Герои живут в спальном районе. Наши же, как я только что рассказала, пытаются жить, как на Западе.

Мы стоим на балконе с видом на набережную Волги, напротив нас — кран с прожекторами, которые дают комнате вечернее сияние. Час назад оператор Леван Капанадзе, к которому здесь обращаются исключительно «Леван Леванович», подбирал необходимый оттенок синевы («Индиго? Или Блю?»), и остановился на Storaro Blue, видимо названном так в честь оператора Витторио Стораро («Стораро это огонь!»). «Стораро Блю» бьет в глаза, и мы перемещаемся в самую маленькую комнату, которая используется как костюмерная и склад реквизита. Кажется, здесь ничего не снимали, но Анна Пармас с порога говорит: «Это у нас комната покойного дедушки. Здесь Мишины дети спали, когда первый раз пришли к Оксане в гости».

Возвращаясь к бабушке: насколько я могу судить, связанные с ней тяготы навалились и на Мишу.

Это он добровольно вписался. Миша — человек заботы, раньше он сидел дома с детьми, а теперь вот — бабушка, впавшая в детство. Для него это абсолютно органичное состояние. Кстати, у нас чудесные пятилетние дети — Майя и Матвей, по сценарию — Аня и Ваня. Смешные, непосредственные, и совершенно прекрасные в кадре. Я впервые столкнулась с тем, что такое работа с детьми. И должна авторитетно заявить — это… нелегко. Они в секунду рассыпаются как горох по съемочной площадке, вместо того, чтоб, как примерные, вставать на нужную точку и говорить в нужный момент нужный текст. Где-то после 10-12 дней съемок, мы придумали, наконец, как с ними работать. Между собой мы стали называть наших ангелочков — Кракенами (Кракен — огромный спрут из «Пиратов Карибского моря»). И отрепетировав сцену со взрослыми артистами, я в рацию сообщаю: «А теперь выпускайте Кракенов». И на площадке появляются наши сокровища.

Между собой мы стали называть наших ангелочков — Кракенам.

У вас нет опасений, что к Оксане у зрителя сразу же возникнет негативное отношение? Ведь она как будто разрушает семью. Традиционные ценности, все дела.

Знаете, в жанровом кино самый распространенный тип любовницы — этакая бессердечная профурсетка. Если не сказать грубее. И, наверное, это сознательное решение еще на этапе сценария. Сразу сделать из неё антагониста. Поэтому любовница выглядит как *****, играется как *****, просто с той или иной глубиной и мотивацией. Например, она *****, потому что жизнь у нее несчастная. Но это почти всегда *****, которая на что-то рассчитывает взамен.

У нас Оксана искренне любит Мишу! И ни на что не рассчитывает. Ей кажется, что это очень плохо — жить без любви. И мы — девушки — все так считали в свои восемнадцать, двадцать или даже двадцать пять лет.  

«Он же меня любит, а не её. Надо жить в любви, поэтому мы с ним должны быть вместе, а не он с ней». И сколько ни спрашивай, а как же дети? А как же обещания и ответственность? И на это ответ один — любовь оправдывает всё.

Мне очень хочется показать, что женщины за свою долгую и интересную жизнь успевают сыграть все роли. Они были любовницами, когда им было двадцать. А потом они стали женами — и оказались по другую сторону баррикад. И Оксана тоже пройдет этот путь, и окажется на месте Маши. И скорее всего будет действовать точно так же, как и её теперешняя соперница. Потому что по решительности характера они явно похожи.

В течение смены Антон Филипенко и Анна Рыцарева действительно будут перемещаться во временной линии, играя то страсть, то быт, то все разом. Между сценами Пармас поясняет артистам, как именно они себя чувствуют в следующем кадре. «Глубоко копать не надо, Антон. Это просто история человека, который не успел расслабиться, а уже ******** [замаялся]. Ты сейчас хочешь упасть на кровать и заснуть, а тут вся эта история начинается». — «А Оксану я все еще люблю?» — «Да, но это уже быт. В кадр заходишь по-семейному».

Фильм сильно меняется по мере съемок? Насколько для вас это допустимо?

Он меняется постоянно. У нас бюджетный проект, так что период освоения и подготовки очень короткий. Что-то успел проработать заранее, а что-то узнаешь уже на съемках. И мне, в принципе, нравится эта атмосфера «прямого эфира». Администрации, правда, эта атмосфера нравится значительно меньше. Я за то, чтобы артист придумывал и обживал героя, и что-то предлагал. Я за то, чтобы сначала послушать, а не сразу говорить «в сценарии этого нет».

Что получится в итоге — не знаю. Начинаешь рассказывать про одно, а потом обнаруживаешь, что кино тебя ведет куда-то дальше, и вот уже почти привело.

А в ваших предыдущих опытах — коротком метре, телевизионных работах, клипах — это ощущение тоже было?

Короткометражка, как и любая короткая дорога, не дает уйти в лес и заблудиться. А сейчас — полнометражная картина, то есть мы идем по длинной дороге, и волей-неволей сходим с тропинки — там ягодки собрали, тут грибы, — и вышли не к дому бабушки. Сейчас мне не кажется, что это плохо. В ситуации с коротышкой или клипами, которые я тоже делаю по принципу короткого фильма, другая проблема. Ты предполагал, что это путь по степи, а оказался вдруг в тропическом лесу. Например, когда мы снимали «Экспонат» с оператором Антоном Жабиным, я думала все это сделать резко бытовым, почти документальным по форме, но в итоге получился такой чуть-чуть кукольный, фантазийный стиль.

Что, например, поменялось здесь?

Например, мы поняли, что у Миши и бабушки уже свои взаимоотношения, вы только что это видели. И нам захотелось их углубить. Показать, что он не просто эту бабушку туда-сюда гоняет, а у них уже своя параллельная жизнь. Поэтому в сценарии Миша говорит текст «Поели, пописали, теперь спать» и заводит бабулю в комнату. А теперь она еще оборачивается, с немым вопросом. И он всё понимает сразу и отвечает: «Завтра дочитаем». То есть, он ей уже книги читает.

А что читает?

«Французскую волчицу» Мориса Дрюона, но это нигде не будет отражено — это для нас самих.

Антон Филипенко в роли Миши. Фото Ксении Угольниковой предоставлено кинокомпанией СТВ.

У вас две женских героини, и один мужской персонаж — в общем, выбор ответственный. Как вы выбрали Антона Филипенко на эту роль?

По моему мнению, у нас мало артистов с настоящим комедийным талантом. Есть те, кто работает в жанре гротеска, но артистов с тонким чувством юмора, с чувством иронии и самоиронии, просто катастрофически мало. Когда мы проводили кастинг год с лишним назад на клип «Стас» («Экстаз») Шнурова, мне показали пробы на какой-то детективный сериал. И я вижу артиста, который невероятно смешно играет ту простецкую криминальную ситуацию, которую ему дали. Он придумал себе какую-то дурацкую краску, откуда-то появился сразу характер. Мы его взяли на клип, а потом я сняла его в новелле в «Елках» [«Елки последние», киноальманах, выйдет 27 декабря — примеч. ред.], в маленькой, но очень яркой роли. И я думала о том, чтобы позвать его на главную роль сюда. Но был серьезный момент: нашим героям за 35, они уже вполне взрослые люди. А Антон явно моложе написанного героя. И, честно говоря, я засомневалась. Тогда наш продюсер Сергей Михайлович Сельянов сказал: «Когда сомневаешься, всегда выбирай в пользу хорошего артиста».  

И я решила, что это будет Антон, но с условием, что он поправится и отрастит усы. И он поправился. На девять килограммов! И отрастил шикарные усы — мечта идиота. Для меня это человеческий и актерский подвиг. У нас ведь нет возможности покупать артиста на проект, чтобы он с вами весь год работал. Он носится между разными съемками, отсюда — на поезд, потом обратно. Поэтому я благодарна Антоше, за то, что он верно расставил приоритеты. И теперь он с нами. Мягкий, уютный, с усами и животиком. И это добавило ему возраста и нужную нам семейность.

В дедушкину комнату входит кто-то из съемочной команды. «Все, сцена готова, дальше снимаем 70-ю». Анна Пармас припоминает: «Секс?» — «Да, секс». — «Ну, прекрасно. Пусть теперь ребята покажут нам весь свой жизненный опыт!»

В сцене Миша и Оксана решают заняться сексом на кухне. Вдруг на кухне включается свет. К холодильнику подходит бабушка. Открывает дверцу, достает кусок колбасы, гасит свет и, шаркая, выходит с кухни.

Из-за того, что съемки проходят в обычной квартире, перед членами съемочной группы встает вопрос, воспринимать ли ее сугубо как декорацию? Подготовка кухни к эпизоду задержалась: кто-то на ней ел. «А можно не кушать на этом столе? Вся скатерть в шоколаде. Откуда он вообще взялся?»

Во время съемки дубля все двадцать человек команды замирают. В филармонической тишине я обнаруживаю, что у многих на экране смартфона светится одно и то же приложение. Это «Борьба умов» — игра на эрудицию, в которой тебя сталкивают с другим игроком: вы должны отвечать на одни и те же вопросы. Здесь им спасаются, играют практически все и, кажется, уже есть внутренний рейтинг съемочной группы, и предмет обсуждения: «А ты знал, что кизяк — это навоз?»

Я остаюсь до полуночи, затем отправляюсь в гостиницу «Которосль» — она названа в честь местной реки. Смена завершается в четыре часа утра, поэтому мы договариваемся с режиссером встретиться в середине следующего дня — он «отсыпной». Наша встреча проходит в кафе при гостинице — команда фильма тоже живет здесь, отчего «Которосль» определенно живет на повышенных оборотах.

Историю придумали вы, но у сценария есть соавторы, Мария Шульгина и Елизавета Тихонова. Как велась эта работа?

О, это постоянный вопрос: а как устроено соавторство? Один говорит, другой записывает? Или кто-то отвечает за диалоги, а кто-то за конструкцию? Соавторство — это спарринг. Когда мы с Дуней [Смирновой — примеч. ред.] познакомились в 2008 году, она пригласила меня в качестве соавтора на комедию. И с этого началась наша совместная работа и дружба. Мы обе определяем это соавторство как очень удобную и эффективную форму написания сценария. Но нужно найти своего соавтора. Тогда ты получаешь мгновенный отзыв о своей идее. «Так? Или лучше так?» В итоге вы принимаете третье или пятое решение, оно совместное и почти никогда не первое.  

А когда ты один тужишься, иногда хочется сказать себе: «Да уже ладно, и так нормально». Второй тебе никогда этого не даст сделать. То же самое и с девочками. Маша Шульгина и Лиза Тихонова — замечательные молодые авторы, и мы вместе всегда находили это «пятое» решение.

А Шнуров, с которым вы много работали над клипами, тоже для вас соавтор, «свой»? Вам комфортно с его музыкой работать?

Очень комфортно. У него сюжетные песни, которые сами по себе — уже история. Правда, если их делать в лоб, то получится неинтересно. Но когда его сюжет наталкивает тебя на свою историю, тогда вроде ничего получается.

Теперь уже вы позвали его на свой проект композитором.

Все началось с того, что мне захотелось закончить историю его песней «Просто» — отсюда и рабочее название фильма. Мы встречались с Сережей, он прочитал сценарий, он ему понравился. Тогда я спросила, будет ли он композитором, и он сказал — почему бы и нет. Но он, как и всегда, катастрофически занят, поэтому у нас было не так много встреч. А я сейчас живу этим фильмом, и мне кажется, что все вокруг тоже должны. Поэтому я была расстроена, когда он сказал: «Открой любой альбом, и возьми песню, которая понравится». Про себя подумала: «*****, а нового ты ничего не собираешься писать?», а вслух сказала: «Пошла открывать». Но я знаю, что он подключится. Просто в нужный момент.

В пресс-релизе о съемках фильма акцентируют внимание на том, что вы женщина-режиссер, снимаете дебют… А вы себя ощущаете частью какого-то общественного процесса, каких-то изменений?

Честно говоря, нет. Возможно, есть какие-то важные исторические процессы, просто я так высоко и глобально себя не ощущаю. Мне с раннего возраста хотелось работать в кино, все равно кем. И с какого-то боку я сюда влилась. Произошло это небыстро, прямо скажем. Но, наверное, совпало по времени с этими вот общественными процессами. Хотя мне кажется, что нет какого-то конкретного движения. Какой-то общественной волны и битвы женщин режиссеров за то, чтоб быть режиссерами. Просто тётки — газообразны. Они быстро заполняют опустевшее пространство. Мужчины уходят из этой профессии туда, где больше денег. А женщины приходят туда, где интереснее.

Вчера я обратил внимание, что юмор у вас строится не только на диалоге, но и на актерской пластике. Это же было заметно и по вашим клипам для «Ленинграда». Вы к чему-то тяготеете больше?

(Входит звукорежиссер Лев Ежов.)

Вот наш звукорежиссер был бы счастлив, если бы у нас все было на пластике. Да, Лев Аркадьевич?

Для меня комедия — это всегда характеры. Оксана — один из любимейших. Зная порывистость персонажа, я думала о внешнем его проявлении. В сценарии родилась история с пощечиной, которую Оксана все время дает Мише. Это её характер — остро реагировать на всё. В этом её абсолютная прелесть, она человек-сюрприз: ты никогда не знаешь, за что получишь.  

От одной привычки Аня Рыцарева стала развивать характер дальше. Она все время трогает Мишу, запрыгивает на него, шевелит усы, такой вот тактильный персонаж. И это уже сама Аня внесла.

Она вчера себя корила. Посмотрела по монитору дубль и говорит: «Ой, ну всё, мамочка!» — а она меня называет «мамочкой», потому что я играла её мать в «Истории одного назначения». «Мамочка, всё, подстава, я не держу спину! Мой тренер меня убьет, потому что я неправильно держу спину на приседаниях». Я говорю: «Ну пусть тренер будет единственным человеком, который закроет глаза в кинотеатре».

Конечно, в комедии всегда надо использовать пластику. Вот замечательный артист Тимофей Трибунцев нашёл отличное внешнее проявление характера своего персонажа в «Домашнем аресте». Он заикается. Кто-то скажет, что ничего нового. Возможно. Но он делает это удивительно точно. И сразу, без долгих объяснений, понятен и характер, и какая жизнь у этого персонажа. Это мейерхольдовская традиция. Правда, для этого нужно большое мастерство, чтобы до тебя не докопаться было. Иначе киксанешь, и всё.

А еще у вас, кажется, много юмора добавляет камера. Как раз в сцене с приседаниями это видно, когда камера не поспевает за Оксаной. Как вы выбрали оператора?

Анна Пармас: «Мы дрейфуем в сторону женского мира» Анна Пармас: «Мы дрейфуем в сторону женского мира»

Встреча с Леваном, я считаю, судьба. Продюсер спрашивает меня: кто у тебя будет оператором? Тут я понимаю, что я ещё ненастоящий режиссер, потому что меня нет своего постоянного оператора. Тогда я сказала, что пока не знаю, кто это, но знаю, что он должен быть с чувством юмора. Леван Леваныч снимал фильм «Бабло» Константина Буслова. А надо сказать, что это супер-комедия, совершенно незаслуженно обойденная вниманием. И там снято так, что ты чувствуешь юмор не только сцены, но и кадра. И это уже — оператор. В этом году Леван был в жюри на «Кинотавре». Увидев на сцене этого человека с улыбкой чеширского кота, я поняла, вот — это он. На всякий случай порасспрашивала своего друга — замечательного режиссера Николая Хомерики — так ли всё прекрасно, как мне кажется, про Левана? Коля сказал, что ещё лучше, чем мне кажется. Взяла номер телефона и начала атаковать Капанадзе отчаянными СМСками. Вы же понимаете, за оператором режиссер ухаживает. По крайней мере, на первом этапе. Леван сказал, что сценарий понравился, но, к сожалению, он не может — у него проект с индусами. И я пошутила, мол, буду молиться богу Ганеше, чтоб проект отменился. И через некоторое время он действительно перенесся. Леван Леванович с нами, для меня это — огромное счастье. Теперь у меня есть свой оператор. И если бог даст еще сделать проект, я буду знать, что ответить продюсерам.


Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: