Александр Расторгуев
Александр Расторгуев

Я тебя люблю: Режиссёры представляют проект


Александр Расторгуев. Родился в 1971-ом году в Ростове-на-Дону. Учился в Ростовском государственном университете на филологическом факультете. В 1999-ом году окончил Санкт-Петербургскую академию театрального искусства (курс В. Григорьева). Работал режиссером в петербургской редакции телеканала «НТВ», на ГТРК «ДОН-ТР». В 2001-ом году организовал студию «Кино». Автор документальных фильмов «Твой род», «Мамочки», «Чистый четверг», «Дикий, дикий пляж. Жар нежных» и других. Лауреат многочисленных профессиональных премий и наград. В 2009-ом году дебютирует в игровом кино фильмом «Я тебя люблю» (совместно с П. Костомаровым).

Павел Костомаров. Родился в 1975-ом году в Москве. Окончил пищевой институт по специальности ихтиолог-рыбовод. В 2002-ом году окончил операторский факультет ВГИКа. Как оператор работал с Сергеем Лозницей, Виталием Манским, Алексеем Учителем, Алексеем Попогребским. В 2004-ом году дебютировал как режиссер неигрового кино фильмом «Трансформатор» (совместно с А. Каттином). С тем же соавтором снял фильмы «Мирная жизнь» и «Мать». В 2009-ом году дебютирует в игровом кино фильмом «Я тебя люблю» (совместно с А. Расторгуевым).

Александр Расторгуев — фотография Светланы Щагиной

Я тебя люблю

Жанровое кино требует ученого умения и легкого таланта.

Авторское кино требует, прежде всего, человека.

Жанровое кино опирается на коллективную мифологию.

Авторское — на лапы личности.

Только в случае высочайшей одаренности масштаб отдельной морды может вобрать в себя и коллективную.

Может дать голос всегда немотствующему времени. Авторское кино как жанр — один только ломкий и хрупкий голос. Рядом с адреналиновыми стихиями он жалок, немощен и пуст. Поэтому смерть автора — единственная форма зрячести. Смерть автора это и есть символическая смерть бога, то есть жертва.

Параноидально повторяется ситуация, когда структурированная зона какого-нибудь искусства размалывается в муку мелкого эпигонства. Шахтерская лампочка и черные легкие. Чтобы продышаться, требуется эта центрифуга жертвы, очистные сооружения смерти.

Горизонт расширяется, расширяется и проступает отдельно стоящая декорация нового храма.

Современность — это пыль. (Я клялся себе, что я люблю эту пыль. Я люблю тебя. И я буду любить тебя до самой смерти автора.) Пыль умеет пользоваться интернетом, пыль знает фэншуй и replay. Пыль даже знает дзогчен и получает эсэмэски от бога. И кино — тут вообще ни при чем. Кино это статическое электричество, когда пыль клубится сама в себе, чтобы увеличить энтропию.

Кино как блондинка. Либо настоящая, либо крашеная.

Кино как собеседник, друг: можно даже не видеть его хромоты. Оно может быть неловким, прийти не вовремя. Оно еще меньше пыли. Меньше всего, что я люблю.

А кинопроцесс — это мусоросжигательный завод. Блошиный рынок болезненных амбиций, фитнес жалких комплексов. Фестивальный солярий. Хорошие инженеры наладили конвейер, брат.

Актеры

Актерское — это двухмерное эго, профессиональное самолюбование.

Это входной билет в парк аттракционов, микки-маус под плюмажем. Селедка под шубой. Чужая жена под кроватью.

Тарелочку отставь, не пачкай…

Судьба человека — его двери в искусство. Слоистое, слюдяное зеркало заблуждений.

Судьба актера — только профессия. Он бедняк. Бедняжка.

Актер, который не любит каждый миллиметр своей поверхности, — профнепригоден. Ему можно выжить, имея только одну плоскость — здоровую, глупую. Ум и личность разрушают актера. Иван Васильевич меняет профессию. Измерение.

Глупые актеры залюбливают себя до мозолей. Они руины прежних людей. Вырождение мышц лица. Банкомат реакций.

Актеры это удобный инструмент, качественная немецкая дрель. Сделано в Китае.

Они нагоняют на меня такую же тоску, как проводное радио — засиженный мухами, говорящий кирпич, который иногда поет. Гимн.

Непрофессиональный актер — человек-сосед, человек-прохожий, маленький атомный реактор.

Хочу свою лучевую болезнь.

Его.

Можно отказаться от этой стихийной, трудной страшной силы. И освещать себе дорогу искрами синтетических чулок, тусклым окурком, глазами дохлой кошки.

Я хочу видеть дальше себя. А меньше не хочу. Не нравится.

Камера

Хочу камеру новую, легкую, другую.

Вырвать камеру из рук оператора, из-под диктата режиссера, из золотых сечений / клеток… Вживить в руки героя. Она станет продолжением его стихии. Его силы, его наивности, его правды. Герой получит окончательное гражданство, родство. Право быть трехмерным. Право быть собой.

Больше не надо мучительно отсекать границами кадра бездарность самого себя.

Сиди и смотри.

Свет

Ближний, и тот.

Возле ночного магазинчика пацаны разложили закусь на капоте «десятки». Камеру забыли на торпеде. Безголовый ужин. Бликуют лихие бляхи.

Сценарий

Сценарий — это карта клада. Сценарий может быть каким угодно: готовым, литературным, подробным, скупым, художественным, схематичным, сочным… Даже режиссерским. Главное, чтобы клад был. В лучшем — сказано, кто этот клад стережет.

Звук

Звук — это область тайны. Он делается в голове. Сто процентов с площадки и еще тысяча из головы. В кино звук важнее картинки. Я хочу так: в темной комнате два человека, и сто минут я не отрываясь смотрю, что они говорят, как они молчат. Я вижу мерцание шорохов, шепоты.

Я тебя люблю, я тебя люблю…

Монтаж

Идеальный монтаж — это «вкл» / «выкл». За такой монтаж я отдал бы обе руки.

Реквизиты и костюм

Планета / страна / город / тело / лицо / тайна.

Группа

Все сценаристы, два режиссера, ни одного оператора.

Семья, в которой ждут ребенка.

Все помирились. Делают ремонт. Бухают с соседкой. Курят на балконе.

Продюсер

Инженер успеха.

Хочу талантливого.

Психически полноценного.

Хочу такого, которому свобода дороже денег.

Который верит.

Павел Костомаров — фотография Никиты Павлова

Метод

Главный герой — художник Ваня — назовет это кино «говновидео»: рукотворное, случайное, автофокусное, инфракрасное, пересвеченное, с прыгающей диафрагмой, недокомпанованной картинкой. Кино про любовь.

Определен носитель: маленькая ручная камера 1920х1080 (full HD) с винчестером 120Гб — самая высококачественная из существующих компактных видеокамер (разрешение в 4 раза большее, чем у DV).

Проведен кастинг, отсмотрено 1673 человека.

Отобраны самые яркие и самые талантливые. Им были выданы камеры с заданием: «Снимите про себя. Искренне».

Фокус киноинтереса — молодые люди, нестоличные жители, их жажда жизни, проблемы, рутина, приключения; их любовный зуд, томление, парадоксальная свежесть.

Материал проанализирован, и выбраны самые интересные глаза и руки, самые искренние души.

Дальше эти люди будут снимать и сниматься в кино. Им будет предъявлен сценарий. Сценарий станет игровым хребтом. Мясо жизни будет нарощено самими героями. Их совместной жизнью с камерой.

Актерам-героям ставятся задания и рамки: «ты должен снять свои разговоры с отцом», «ты должен снять шепоты со своей девчонкой», «ты должен снять свои поиски работы, денег…», «проживи день, не потратив ни копейки: разведи бабу, маму, лоха…», «заработай камерой»…

Затем снимаются эпизоды — «стыки», игровые связки квантового скачка камеры, точки мутации сюжета.

Одновременно со съемками происходит отбор материала, первый черновой монтаж. Он диктует логику стыков, новые повороты внутри собранного уже сценария.

Больше нет объективного демиурга, а есть самоткущийся узор, есть растущий куст цветного взрыва героя. Больше нет умного собирателя смыслов, а есть стихия жизни. Самовозникающая, мятущаяся в рамках кадра, в скелете сценария, в жестких руках постановщиков. Не мешать. Чутко слушать. Направлять. Наблюдать, как люди становятся актерами, как актеры снимают кино.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить