Рецензии
Илья Будрайтскис
Илья Будрайтскис

«Тряпичный союз»: Куда радикалов приводят мечты


«Тряпичный союз». Реж. Михаил Местецкий. 2015

«Тряпичный союз» нравится многим, и это неудивительно. Режиссерская удача «Союза» связана в том числе с метким попаданием в пространство ожиданий. В первом приближении это «вечная история» о юности, в которой каждый зритель стремится узнать себя вчерашнего, и с удовлетворением после сеанса вернуться к себе сегодняшнему.

За этим первым слоем, впрочем, можно опознать и второй — фрагменты конкретного сюжета взросления, одним из участников которого 20 лет назад вместе с режиссером оказался в том числе и автор этого текста. Для меня, таким образом, повествование «Тряпичного союза» не является простым источником вневременных истин, но расположено внутри личной истории, имеющей начало, пункты остановки, и, вероятно, завершение. Диалектика такого положения создает новые возможности для критики.

Итак, перед нами успешная комедия (могу свидетельствовать, что во время просмотра подавляющее большинство зала давилось от смеха). Я тоже, конечно, местами смеялся. Однако комедия это повод задуматься: что именно заставляет сжиматься мускулы наших лиц? Ее главная загадка — это причины смехового аффекта, скрытые в особенностях нашего мышления.

Мне кажется, причину подавляющего числа улыбок можно определить как «мифологическую». Чтобы не вызвать ужас перед ходом времени, молодость должна быть облечена в форму комического мифа. Комический эффект здесь достигается благодаря видимому с дистанции жизненного опыта разрыву между самомнением взрослеющих и непреодолимой силой обстоятельств. Радость юности — это радость невинности и незнания. В этот период жизни мы не просто предаемся мечтам, а действительно вполне уверенны в том, что можем менять мир и двигать стены. Захватывающая и дерзкая воля к произволу для молодого человека еще не ограничена представлением о высоте и прочности этих стен. Мы хотим перевернуть мир потому, что не имеем никакого представления о том, с какой беспощадной силой он способен менять нас самих. Однако обретение этого знания должно не намертво придавить нас тяжестью своего пессимизма, но, напротив, примирить с действительностью, «нормализовать» для последующей жизни. Путь к этой нормализации не может быть длительным — наоборот, он осуществляется через мгновенную травму. Разрыв между юным и взрослым лежит через инициацию.

Собственно, в «Тряпичном союзе» и воспроизведен целый ряд структурных сюжетов инициации, известных по хрестоматийным трудам Владимира Проппа. Для того, чтобы совершить путешествие из мира неведения, мечты и артистической свободы в мир сознательности и необходимости, мальчики отправляются в промежуточный пункт — «дом в лесу» или «избушку на курьих ножках». Они поселяются там, окружая себя портретами мифических героев (Курта Кобейна и Джона Леннона), которые когда-то бросили вызов судьбе и богам, и в итоге сами превратились в богов. Четверо мальчиков последовательно теряют невинность с одной и той же девушкой — «сестрицей», переживают испытание огнем и насилием, а в конце наблюдают смерть и воскрешение одного из друзей.

Зрители с удовлетворением и улыбкой наблюдают превращенный в сказку процесс инициации. Как и в других сказках, сакральное содержание остается скрытым для профанов, но поверхностная мораль выводится легко: кто не был радикалом в 20 лет, не имеет сердца — кто остается им на всю жизнь, не имеет разума. Соответственно, разум имеет тот, кто перестал быть радикалом, смирился с миром и осуществил в то заповедное дачное лето переход из тревожного состояния юности в пустое и неподвижное «мифологическое время».

Превратившись из субъекта молодежной комедии в ее зрителя, бывший радикал и мечтатель смотрит на экран как в зеркало. Он может повторить вслед за персонажем из «Зависти» Олеши: «Теперь я узнал в себе отца… И как бы кто-то сказал мне: ты готов. Закончен. Ничего больше не будет. Рожай сына». Но в признании этом нет теперь ужаса или меланхолии. Травма инициации избавляет от боли на всю оставшуюся жизнь и открывает простор для лишенного гордыни тихого счастья.

Но комедию — и «Тряпичный союз» далеко не худший ее образец — можно смотреть и переживать совсем другим образом, если избавить свое восприятие от рамки мифа, «вечной истории», и внести в нее элемент индивидуального, а следовательно — трагического. Признание поражения своей мечты — не только из-за личной неспособности, но и в силу «объективных» обстоятельств — не служит доказательством того, что радикальные мечты никогда не сбываются. Всемирная история свидетельствует об обратном. Более того — именно в эти моменты прорыва мечты из «вечного возвращения», бесконечного замкнутого цикла взрослений в реальность и случается самое смешное. Мечты осуществляются, но не так, как предполагалось, а в чрезмерно больших или до неузнавамости искаженных масштабах. Трагедия в этом случае достигает качества трагикомедии, в которой справедливость торжествует — но кривым, парадоксальным и часто пугающим образом.

В общем, тогда как все мифологические комедии похожи друг на друга, трагикомедии — смешны каждая по своему. «Тряпичный союз» — хорошая комедия, и потому так хочется, чтобы следующий фильм Михаила Местецкого как можно больше от нее отличался.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить