— «Контрибуция» — это первый масштабный собственный проект студии, запущенный в производство «Ленфильмом» при вашем руководстве. Однако существует мнение, что «Ленфильму» проще и дешевле оказывать услуги по производству фильмов сторонним заказчикам, а не продюсировать кино. Как вы могли бы это прокомментировать?
— Отказаться от собственного производства, на мой взгляд, было бы стратегической ошибкой. Во-первых, потому что картины собственного производства — наша кузница кадров. Многие раньше отказывались от съемок в Петербурге в первую очередь, потому что это дорого — всю группу надо везти из Москвы. Некому было работать на студии, которая много лет подряд приходила в упадок. Кредитная линия, которую нам открыли, позволяет закупить «железо», но профессионалов в кредит не купишь. А взять ту же «Контрибуцию» — из 92 человек в съемочной группе 15 были студентами. Это обучение на практике, уникальная возможность увеличить наш кадровый резерв. Во-вторых, картины, которые снимаются «Ленфильмом» сегодня, становятся частью нашей коллекции. Доход студии Федора Бондарчука Art Pictures от ее собственной коллекции в прошлом году, например, составил 150 миллионов рублей. Это портфель, который они заработали за 10 лет. За 10 лет они смогли прийти к таким серьезным показателям. Поэтому продюсерские проекты «Ленфильма» работают на решение этих двух задач — воспитание новых кадров и формирование киноколлекции.
— Есть ли у студии сейчас «портфель» проектов? Какие фильмы должны оказаться в ее коллекции, допустим, через 10 лет?
— Те фильмы, которые сейчас выходят, в том числе «Контрибуция», запускались при фактическом отсутствии студийного «портфеля». Сейчас, спустя три года работы, у нас порядка 20 проектов в разной стадии разработки. Безусловно, «Ленфильм» должен выпускать, в том числе жанровое сложнопостановочное кино. В первую очередь для того, чтобы держать в тонусе все наши цеха. Но я уделяю не меньшее внимание камерным картинам и дебютам, стараюсь перетащить молодых ребят на студию. В советское время существовала система распределения после института: многие кинематографисты, ныне гордость «ленинградской школы», приехали в Ленинград таким образом. Сейчас этой практики нет, поэтому студии, если они хотят, чтобы у них появилась активная жизнь, должны брать инициативу на себя. Например, сейчас у нас снимается фильм «БлокАда», этот проект был в разработке около двух лет. Группа состоит из молодых ребят, для нас это принципиально. Режиссер — Александр Касаткин, оператор — Руслан Герасименков, лауреат «Белого квадрата» за фильм «Одна война» Веры Глаголевой. Это молодая группа амбициозных ребят, которые готовы работать на студию, на проект, на собственное имя. Именно эта их готовность позволила нам уложиться в бюджет.
— Какой бюджет у «БлокАды»?
— 120 миллионов рублей. Такой же, как и «Контрибуции». Для исторической картины деньги более чем скромные.
— Кризис не меняет производственную картину?
— Кризис приостановил нам кредитную линию в общей сложности месяцев на двенадцать: оборудование закупалось за границей, скачки курса корректировали все расчеты и банк останавливал платежи. А вот в производственных вопросах он даже в чем-то помогает: например, договориться с артистами. Сейчас объемы производства в целом сокращаются, сериалов стало меньше сниматься, загрузка у актеров в основном театральная. Поэтому, когда, например, от агента приходит цифра в триста тысяч за смену, мы в ответ предлагаем пятьдесят и на семидесяти соглашаемся. В кризис проще договариваться.
— Не могу не спросить, как обстоят дела с правами на коллекцию «Ленфильма»?
— Пока этот вопрос, можно сказать, завис. Мы с Николаем Михайловичем Бородачевым, директором Госфильмофонда [ФГУП «Объединенная государственная коллекция» в 2012 году была присоединена к Госфильмофонду России, ей принадлежат права на фильмы всех советских киностудий, кроме «Мосфильма» —прим. ред.], подписали рамочное соглашение о сотрудничестве. О том, что, возможно, Госфильмофонд сможет поддержать некоторые наши проекты, стать фактически нашим сопродюсером. Мы еще год назад обсуждали с ними проект «Менделеев», но там сценарий в разработке. Сейчас, может быть, пригласим Госфильмофонд в «БлокАду». Пока это все.
— Как же так получается, если решением президента…
— А нет такого решения на бумаге, нет прямого поручения! Президентское поручение было по «Союзмультфильму» [о передаче прав на собственную коллекцию «Союзмультфильму» — прим. ред.], но и там какие-то сложности юридического характера все застопорили. Президентское поручение, которое мы с Федором отработали, называлось «сохранить и развивать». В принципе, мы его выполнили. Результаты зафиксированы на коллегии Министерства культуры, которая в декабре проходила на «Ленфильме», там мы отчитались за трехлетнюю работу. На этой коллегии, кстати, министр поручил в месячный срок решить вопрос по взаимодействию Госфильмофонда и «Ленфильма». В результате мы подписали соглашение, но никаких серьезных движений пока не последовало. Единственное, мы пока, да и то на словах, договорились о том, что Госфильмофонд возьмет на себя расходы по обязательной копии, которую каждый продюсер, получивший господдержку на игровое кино, должен сдавать в Госфильмофонд на пленке. А это порядка трех миллионов рублей, которых к моменту завершения производства часто не хватает. Это, конечно, совсем не «золотая коллекция», но хоть какое-то ощутимое подспорье.
— Относительно поручения «сохранить и развивать». Редакция «Сеанса» живет на «Ленфильме», и мы можем наблюдать, как выросла загрузка тех же павильонов, проходя по коридору главного корпуса. Но, как я понимаю, все вырученные деньги студия теперь тратит на погашение процентов по кредиту?
— Мы сейчас уже выходим на операционные прибыльные показатели, основные аварийные работы закончились в первом квартале прошлого года, то есть студия сейчас просто планово развивается. Как известно, надо опасаться не больших расходов, а маленьких доходов. Я могу точно сказать, что студия вышла из того глубокого, разъедающего кризиса, в котором находилась три-четыре года назад. Сейчас у нас постоянный рост выручки и доходов и сбалансированная договоренность с банком, который на данный момент не видит никаких рисков по выполнению нами обязательств.
— Сколько кредитных денег уже потрачено на студию?
— «Ленфильму» выделили полтора миллиарда рублей, из которых миллиард с хвостиком на данный момент выбраны. В основном это оборудование, и примерно половина — это быстро оборачиваемое оборудование. Это свет, свои генераторы на колесах, гримвагены, операторские машины, лихтвагены [машины светобазы —прим. ред.]. Специальные машины мы заказывали во Всеволожске: отфотографировали в Голливуде это оборудование, а во Всеволожске нам эту технику за четыре месяца сделали. Теперь у студии есть свой автопарк. Плюс звукоцех, под который у нас выделен весь 10-й корпус, две студии перезаписи Dolby Atmos. Ведь в чем главное преимущество «Ленфильма»? К нам приходят за костюмами, реквизитом, павильоном, а в итоге выгодно брать все вместе, в комплексе. Это не просто система скидок, но еще и банальное логистическое удобство: здесь же и офис у тебя, и павильоны, и озвучка, и цеха, и с материалом ты тут же работаешь. К тому же, все это находится в самом в центре города, и для многих продюсеров это — решающий аргумент.
— Про центр города… Не могу не спросить об очередных слухах про приватизацию «Ленфильма» и том пакете документов, который был в декабре опубликован на «Фонтанке». Подлинность этих документов никто так и не опроверг.
— Я узнал об этих документах из прессы. Про подлинность документов ничего сказать не могу, оригиналов не видел. Но, комментируя эту историю и в прессе и в личном общении, министр культуры все эти слухи опроверг. На данный момент его позиция и позиция министерства однозначная: «Ленфильм» будет сохраняться в федеральной государственной собственности и продолжит свой вектор развития. Да и зачем продавать «Ленфильм», если он не лежит нагрузкой на госбюджете? Наоборот, он скоро начнет дивиденды платить, приносить прибыль в бюджет Российской Федерации. Не говоря уже о символических потерях. Продавать его сейчас просто невыгодно.
Эдуард Пичугин на вечере памяти Алексея Германа
— А если решение о продаже студии все же будет принято, что будете делать?
— Мы в любом случае будем защищать студию и отстаивать сохранение «Ленфильма» в федеральной собственности. Будем убеждать руководство страны, доказывать, приводить цифры и факты. Мы с Федором Сергеевичем меньше всего заинтересованы в том, чтобы столетняя история «Ленфильма» закончилась на нас. Потом, посмотрите, сегодня частные студии, даже RWS, находятся в довольно плачевном состоянии. А «Ленфильм» — нет. Наоборот. Может быть, в том числе потому, что он со своей историей находится не в пространстве бизнес-логики, а в пространстве символического. Это чувствуют граждане, это чувствуют сотрудники студии, съемочные группы, которые сюда приезжают. И это очень хорошо понимают в городской администрации, кстати. «Ленфильм» очень активно поддерживает губернатор Полтавченко. Уже больше года он приезжает к нам и регулярно участвует в худсоветах, в обсуждении проектов студии. Даже смотрит черновой материал. И он, например, в пять раз повысил стоимость активов студии.
— Каким образом?
— Речь о нашем втором адресе — Тамбасова, дом 5. То, что называлось раньше филиалом студии в Сосновой поляне. Это были двадцать гектаров земли, где находились студийные корпуса. На сегодняшний день это менее десяти гектаров, которые по периметру застроены жильем. Фактически это руины под снос. Для того, чтобы просто огородить эту территорию, нужно потратить более двадцати миллионов рублей. Строить там новый филиал — невыгодно. Причем, назначение использования этой земли — деловое. А сейчас кризис, производства закрываются, да и кому вообще нужны десять гектаров деловой застройки среди жилых кварталов? Фактически это неликвидный актив. Его оценочная стоимость была меньше 500 миллионов рублей. А после вмешательства губернатора, в прошлом году нам удалось изменить назначение этого участка на «3жд» — а это высотная жилая застройка. Благодаря чему его стоимость увеличилась в пять раз. И мгновенно он стал востребован. Мы получили много заявок и сейчас будем проводить аукцион.
— Сосновая поляна будет продаваться?
— С открытых торгов. Этот участок в десять гектаров поможет студии не только закрыть кредит, но и получить приличную прибыль, которая может быть направлена куда угодно в рамках устава, в том числе на собственное производство. Мы с этим кредитным миллиардом вон сколько всего успели сделать, а стоимость участка на Тамбасова — более 2 миллиардов рублей. При этом аварийных работ уже нет, то есть мы не дыры затыкать будем, а сможем вырученные деньги пустить на развитие. В прошлом году, если бы не аварийные ремонтные работы первого квартала и не выплаты процентов по кредиту, мы бы больше 30 миллионов прибыли могли уже получить. И это не учитывая, например, сдачи в аренду нового оборудования, которое поступило только в конце года. Я вижу четкую перспективу для студийного комплекса — самостоятельно стоять на ногах и работать как прибыльное предприятие даже без «золотой коллекции».
— А зачем «Ленфильму» понадобился собственный кинотеатр?
— Важной задачей было напомнить горожанам, нашим зрителям и нашим клиентам, что «Ленфильм» — это не только Медный всадник на титрах старых добрых фильмов. Те, кто помнит «Ленфильм» еще с советских времен, знают, что он был стратегическим объектом в городе и стране, местом силы, где содержательная, смысловая работа происходит не только в павильонах или офисах съемочных групп, но и, например, в студийном кафе. Поэтому, когда студийный комплекс вышел на прибыльные показатели, мы решили открыть студию городу и миру. Это, кстати, не я придумал сувенирную лавку и кинотеатр — приходите в крупнейшие студии мира, вы увидите все тоже самое, только в гораздо более богатом исполнении. А у Universal Studios, например, есть свой Universal Park. Студийный административный комплекс Warner Bros. начинается на первом этаже с огромного магазина сувенирной продукции. Для любой студии это важно. Пять тысяч метров первого корпуса, который мы отдали под «Ленфильм-центр», никогда и никак не были задействованы в производстве. Там была библиотека, которой мы нашли хорошее место по соседству, кстати, с журналом «Сеанс» и Фондом Александра Сокурова. А «Ленфильм-центр» стал местом общения студии со зрителем. Профессиональные экскурсии, сувенирная лавка, кинокафе и, конечно же, кинотеатр. Теперь все «ленфильмовские» премьеры — только там.
— Скажите, почему на «Ленфильм» так часто нападают? За прошедшие три года, я знаю, студия выдержала какое-то невероятное количество прокурорских и налоговых проверок. И статьи в прессе, опять-таки.
— Когда мы пришли на киностудию, мы разрушили, я думаю, некоторым «интересантам» план разграбления студии. Она уже шла к банкротству, было проиграно более тридцати судов, 82 миллиона просроченной кредиторской задолженности, отключены сети коммуникаций. Юридически, в общем-то, студию убивали. Естественный интерес представляли собой ее активы, и, в первую очередь, земля в центре в Петербурга. Поэтому, когда стало понятно, что мы этот сценарий ломаем, пошла клевета в интернете, заказные статьи, некоторыми чиновниками принимались в работу анонимки, которые расписывались в проверки. За три года мы выдержали пятьдесят семь проверок. До этого студию втихаря грабили, она теряла один актив за другим, и ни одной проверки не было. Мы выдержали серьезный бой, коллеги говорили — да у вас прямо война. Это и была война. Когда я принимал дела, в моем кабинете ни одного листика бумаги не было, ни одного документа. Все странным образом куда-то исчезло. И первый год я занимался сортировкой скелетов, которые падали из всех шкафов. Приходили люди с документами и предъявляли свои требования. Это был настоящий кошмар.
— То есть первый год вы, грубо говоря, занимались оплатой по векселям?
— Да, задача первого года была остановить регресс. Заставить это все работать, рассчитаться с творческими долгами, поднять моральный дух коллектива. Кроме того, часть сотрудников была подогрета слухами и сплетнями, которые распространяли наши оппоненты, и с этим тоже приходилось как-то работать, успокаивать сотрудников. Пока мы не вышли на какие-то ощутимые результаты, было прямо тяжело. И как же мне приятно было услышать теплые слова от Александра Николаевича Сокурова в декабре, когда он впервые прошелся по обновленным площадям, территориям, увидел, как «Ленфильм» теперь живет, совершенно по-другому — загруженные работой павильоны, цеха, работающий «Ленфильм-центр».
Эдуард Пичугин и Георгий Полтавченко
— Вы упомянули по Universal Park, а как обстоят дела с «Ленфильм-парком», призраки которого то и дело бродят по петербургской прессе?
— У этой идеи несколько раз менялись адреса, по независящим от нас причинам. Мне, в общем-то, без разницы, где его строить. Я смотрю только на то, чтобы это было не за городом и чтобы было место с развитой транспортной инфраструктурой. В центре города, к сожалению, таких свободных территорий нет. Мы разные варианты смотрели. В итоге помогли личные отношения с руководителями подразделения «ВТБ» «ВТБ Девелопмент». У них есть участок рядом с Пулковскими высотами, на которых можно даже написать «Ленфильма-парк», как HOLLYWOOD, при въезде в город. Я смеюсь, конечно, но место и в самом деле шикарное: пересечение транспортных магистралей, удобная развязка, съезд с кольцевой дороги. Там можно построить свой собственный киногород из декораций, которые будут интересны не только кинематографистам. Хотя акцент, конечно же, мы будем делать именно на съемочные группы.
— Насколько может быть востребована такая история при общем спаде производства? Будут ли эти площадки загружены?
— У нас в городе натура востребована больше, чем павильоны, а павильоны сейчас забиты. Любой картине, если это не телеспектакль, требуется воздух, а воздух — это согласования, перегораживания улиц, выезжает целый автопоезд генераторов, костюмерных, плюс время выставиться, время собраться, и все это на бюджете сказывается. А когда у тебя натурная декорация, есть точки подключения к приборам, ты экономишь огромное количество времени и существенно удешевляешь процесс кинопроизводства.
— Откуда деньги на такую роскошь?
— Я вижу «Ленфильм-парк» как совместное предприятие. Первый инвестор вкладывается землей, это десять гектаров, и мы только что подписали такое соглашение с ВТБ-девелопмент и ВТБ-капитал. Сейчас идет проработка концепции, после утверждения которой будет понятен точный объем инвестиций и участие города.
— А «Ленфильм» будет вкладывать какие-то живые деньги?
— Я думаю, что да. Какую-то часть от продажи Тамбасова, 5 мы сможем вложить в «Ленфильм-парк». По сути, это и будет нашим филиалом, собственной натурной площадкой. Где мы сможем не только построить декорации, но разместить также киноаттракционы, сувенирные лавки и кинокафе.
— Быстрые ли это деньги?
— Мы же не землю покупаем — декорации довольно быстро окупятся.
— На сколько лет рассчитана реализация этого проекта?
— Мы считали — получается 9 лет.
— Парк откроется только через 9 лет?
— Нет, парк откроется в течение трех лет. А окупаемость — 9. Не быстро. Но любое общественно-культурное пространство… от него ждать какой-то быстрой отдачи невозможно. Я это на «Великан-парке» прошел [киноцентр «Великан-парк» в Санкт-Петербурге, совладельцем которого является Эдуард Пичугин —прим. ред.]. Мои друзья меня критиковали. На этой территории, в Александровском парке, проще и эффективней было бы построить гостиницу, бизнес-центр, что угодно. Но мы хотели построить кинотеатр.
— Но насколько строительство «Ленфильм-парка» на сегодняшний первоочередная задача?
— «Ленфильм» ничего не теряет, он только приобретает. В перспективе это даст ощутимый дополнительный доход. Там же большая территория, больше 200 гектаров, на которой все будет: и гостиница, и бизнес-центр, и жилье. «Ленфильм-парк» займет только десять гектаров и он необходим застройщикам для повышения привлекательности прилегающей территории по сути. Он необходим городу, который испытывает дефицит общественно-культурных площадок. А еще есть инвесторы, которые подходили к нам на Петербургском экономическом форуме. Например, крупная китайская компания. Они также подтверждают свою заинтересованность в этом проекте. Главное участие «Ленфильма» — это управление проектом. Управление и получение дополнительного дохода, прежде всего.
— Вот вы три года уже на «Ленфильме». Нет ощущения усталости, бесконечного процесса без результата? И каким он будет, этот результат? Когда вы сможете сказать себе: «Все, я свое дело сделал»?
— Горизонт моего планирования — примерно пять лет. Основные задачи — это, во-первых, досрочное погашение кредита и фиксация операционной прибыли, за счет чего будет развиваться собственное производство. Во-вторых, в полную силу должны заработать учебный центр и «Ленфильм-центр». И, в-третьих, наращивание своих активов, развитие студии. Мы сейчас говорим с городом об открытии филиала «Ленфильма» в Кронштадте.
— Как, еще один филиал?
— Да, но совершенно другой направленности.
— Принадлежащий городу?
— Нет, почему же, «Ленфильму».
— То есть город подарит «Ленфильму» землю в Кронштадте?
— Схему передачи земли мы как раз сейчас и обсуждаем. Я бы туда направил в первую очередь часть денег с Тамбасова, потому что там 4 гектара собственной земли и здания: 24 тысячи квадратных метров. Это все сравнимо с площадями сегодняшнего «Ленфильма» на Каменноостровском, 10. Кронштадт необходим нам для того, чтобы разместить филиал ЦПС — цеха подготовки съемок. Это костюмы, и их правильное хранение, реквизит, игровой транспорт. Прилегающая дворовая территория заасфальтирована, там раньше находилась военная часть. Можно даже дополнительные павильоны там построить, если будет в этом необходимость. Там же можно открыть и общежитие гостиничного типа для съемочных групп. Приехали, разместились, а вокруг еще натуры очень много: открытая вода, заповедники, архитектура. А благодаря кольцевой автодороге ехать с «Ленфильма» туда — 40 минут в дневное время.
Контрибуция. Реж. Сергей Снежкин. 2016
— И «Ленфильм-парк», и филиал в Кронштадте… Потянете ли вы все это административно? Ведь и на Каменноостровском проблем еще немало.
— К решению студийных проблем необходимо подходить системно и комплексно, иначе мы обречены на бесконечные косметические ремонты и фактический простой. «Ленфильм-парк» — это, конечно, дополнительная история, но очень важная, с большой перспективой развития. А филиал в Кронштадте — это просто необходимость, у нас хранить реквизит уже негде. Более того, в центре города просто нецелесообразно размещать складские помещения. Основной наш адрес на Каменноостровском, 10 — это сердце фабрики. Здесь ее история, ее судьба. И все, что мы можем и должны сделать сегодня, кроме ремонта и закупки оборудования, это стянуть сюда лучшие кинематографические силы города и создать профессиональную среду, в которой только и может появиться искусство кино.
Для функционирования сайта мы используем файлы cookie и данные о вашем IP-адресе. Если вы не хотите, чтобы эти данные обрабатывались, вам придется покинуть сайт. Если вы не против, нажмите «Хорошо».
