Одиночество в степи — «Ласточка» Малики Мухамеджан
Дебюты в прокате. В кинотеатрах скоро можно будет посмотреть на «Ласточку» — первый полнометражный фильм казахского режиссера Малики Мухамеджан. Российская премьера состоялась в Выборге, на фестивале «Окно в Европу», а международная — на МКФ в Шанхае.
Сюжет фильма прост и почти до финала предсказуем. Семейная пара живет на затерянной в степи коневодческой ферме, вдали от людей. Ильяс (Елжас Рахим) и Карлыгаш (Зухара Сансызбай) изматывают друг друга молчаливым непониманием. Наладить отношения, найти способ слышать и быть услышанным не получается. Все меняется, когда неподалеку ломается машина путешественника из Франции, молодого кареглазого Луи (Владимир Косиньи). Троп классический — любовный треугольник с «белым спасителем». И все же, вопреки канону мелодраматического сюжета, история разворачивается не жанрово, а «тихо», внутри персонажей. Сдержанный характер степного народа не дает вырваться страсти наружу. Чувства, как подземные реки, текут глубоко, не нарушая гармонии засушливого пейзажа.
Степь, похожая на Эдем, становится клеткой для молодой ласточки
Выпускница ВГИКа (мастерская А. Эшпая и В. Фенченко) Мухамеджан сняла уверенный дебютный фильм. Видно, как внимательно ею изучались история кино (Андреа Арнольд, Шанталь Акерман, Аббас Киаростами), изобразительное искусство (Эндрю Уайет), литература (Чингиз Айтматов). Работа с образностью светотени и цвета в кино тоже были освоены. Мир героини Карлыгаш (с казахского — «ласточка») залит ослепляющим белым светом, ни одного хотя бы облачного дня, ведь, на первый взгляд, все у нее и вправду хорошо — муж, дом, достаток. Но в доме, где она хозяйка, всегда тень. Лишь солнечные зайчики не дают покоя. Они, с одной стороны, завораживают, с другой — констатируют темноту внутри. Цвета тоже работают, как положено. Ровность картинки в пастельных тонах нарушит красная машина Луи и привезенный им красный свет для проявки фотографий; в красные свитера облачатся Ильяс и Айна (Толганай Талгат), их юношеские чувства не угасли и со временем.
Пейзаж в фильме, вопреки мятежу чувств героев, бесконфликтен
Мухамеджан делает ставку не на слова, а на визуальный ряд. Большая часть фильма состоит из длинных, живописных планов натуры и героев на ее фоне. Взгляд камеры пытлив и рассматривает это великолепие со всех сторон: и издали, и максимально близко, (кажется, что ресницы Луи гладят линзу объектива), и с высоты птичьего полета, и снизу из стога сухой травы. Нет ни одного уголка, в который бы не заглянула камера. И везде красиво.
Опорой фильма, почти отдельным персонажем, стала природа Казахстана. Но взгляд автора — взгляд влюбленного, идеализирующего объект влюбленности. Пейзаж в фильме, вопреки мятежу чувств героев, бесконфликтен. Здесь степь не сурова, не колюча, даже не равнодушна, а, напротив, радушна, благодатна, щедра; тут и солнце не обжигает, и река широкая, и яблоки румяные лежат горой. На изображение будто наложены фильтры, как бы приближающие картину к шедеврам классического и авторского кинематографа, и от этого возникает смутное ощущение дежавю. Перебор струн гитары, бегущие лошади на закате; казахская степь превращается здесь в техасские прерии, создавая мифический мир, который и окажется клеткой для ласточки.
Выходит так, что ровная, бескрайняя красота, не нарушаемая ничем, действует удушающе на героиню фильма.
«Мне как будто нечем дышать»
— признается Карлыгаш заезжему страннику. Степь, похожая на Эдем, становится клеткой для молодой ласточки, жаждущей настоящей жизни. Неясно, насколько сознательно сделал это режиссер, но у нее получилось ухватить конфликт современности: мы все оказались в плену у тщательно отретушированного контента, который подменил нам подлинную, не причесанную жизнь. Может, потому Луи и не становится каноническим спасителем, что их совместные кадры с Карлыгаш такие же восхитительно прекрасные, выстроены по всем правилам гармоничной композиции.
Кажется, этому миру нужен сбой. Единственная возможность его получить — взглянуть на то, что снимает любительская камера Луи, которую получит в дар Карлыгаш. Камера и станет подлинным «спасителем» для нее. К сожалению, зритель не увидит, что снимают герои. Но надежда всем нам будет подарена самим источником чего-то неидеального в этом бесконечно прекрасном мире.
Читайте также
-
Что-то не так с мамой — «Умри, моя любовь» Линн Рэмси
-
Хроники русской неоднозначности — «Хроники русской революции» Андрея Кончаловского
-
Памяти лошади — «Константинополь» Сергея Чекалова
-
Предел нежности — «Сентиментальная ценность» Йоакима Триера
-
Это не кровь, просто красное — «Франкенштейн» Гильермо дель Торо
-
Вот так убого живем мы у Бога — «Ветер» Сергея Члиянца