Усталая смерть — Новый «Крик» в кино
Уэс Крейвен умер, но дело его живет. В прокате новый «Крик», созданный как будто с почтением к оригинальной тетралогии и знакомыми лицами. Получилось ли, рассуждает Марат Шабаев.
Подростки девяностых обожали слэшеры, но теперь их вкусы, кажется, изменились: в почете Джордан Пил и Ари Астер. Пятая часть «Крика» — официально в названии не фигурирует никаких цифр, но это все-таки продолжение предыдущих четырех фильмов, — эту особенность остроумно обыгрывает в первой же сцене. Современная школьница Тара (Дженна Ортега) нехотя отвечает на звонок и — кто бы мог подумать? — с вами говорит телевизор культовый маньяк Призрачное лицо. Привычный кино-квиз («Какой твой любимый ужастик?») сталкивается с зумерской претенциозностью — ей подавай «Бабадука», а не тупые хорроры с фонтанами крови.
«Крик»: Оккупай-убивай
«Крик» всегда рождался в серой зоне между хай-концептом (поэтому первая часть и в 2022-м выглядит свежо) и честным жанровым кино. С одной стороны, он построен как говорливая пародия (невыносимо нафталиновым, но уместным кажется слово «постмодернизм»!) на слэшеры — будто уже в тело сценария вшита аудиодорожка с комментариями создателей. А с другой стороны, Призрачное лицо всегда исправно проливает галлоны подростковой крови. На этой диалектике — смешного и страшного, хитроумного и упоительно прямолинейного — режиссер Уэс Крейвен и сценарист Кевин Уильямсон продержались аж четыре части. И, что поразительно, не сняли ни одного плохого фильма. Для долгоиграющей хоррор-серии это поразительное достижение. Каждый последующий «Крик» был чуть более «мета», чем предыдущий: в этой вселенной даже существовала собственная франшиза «Удар ножом» (Stab) — вымышленные фильмы, снятые по мотивам событий «Крика» (забавно, что и сценарий Уильямсона был вдохновлен реальными убийствами, совершенными Дэнни Роллингом, «Гейнсвиллским потрошителем»).
Это попытка ответить на вопрос: возможен ли «Крик» сегодня, в эпоху новой чувствительности и новых хорроров.
Новый элемент этой причудливой матрешки сооружали уже совсем другие люди — режиссеры Мэттью Беттинелли и Тайлер Джиллетт, снявшие до этого ревизионистский слэшер «Я иду искать» (2019). В каком-то смысле это попытка ответить на вопрос: возможен ли «Крик» сегодня, в эпоху новой чувствительности и новых хорроров. Ответ неоднозначный.
И все же в происходящем на экране чувствуется подвох
В городке Вудсборо что-то вновь неладно. Неизвестный психопат в знакомой маске объявил охоту на подростков — первой жертвой должна стать школьница Тара, но та выживает, пусть и с серьезными травмами. Благодаря преступлению, в город возвращается Сэм (Мелисса Баррера), которая когда-то по неясным причинам покинула Вудсборо — интрига кроется в ее происхождении. Вскоре компания друзей Тары понимает, что они становятся кем-то вроде героев первого «Крика»: им предстоит вращаться в тех же локациях и умирать-умирать-умирать. Призрачное лицо задумал нечто среднее между сиквелом, ребутом и ремейком (этот аспект прошаренные подростки раскусят довольно быстро), поэтому на помощь новым героям уже спешит старая гвардия — закаленная «последняя девушка» Сидни Прескотт (Нив Кэмпбелл), все еще успешная журналистка Гейл Уэзерс (Кортни Кокс) и потасканный экс-шериф Дьюи Райли (Дэвид Аркетт).
Режиссеры Беттинелли и Джиллетт, а вместе с ними сценаристы Гай Бусик (соавтор «Я иду искать») и Джеймс Вандербилт (у него в активе комедийный детектив «Убийство на яхте» и финчеровский «Зодиак») правила игры прекрасно понимают, но нарушать их не стесняются. Да, «Крик» по-прежнему состоит из гиковской болтовни, обильно цитирует классику жанра (есть, например, по-настоящему смешной эпизод по мотивам «Психо») и строится на замысловатой детективной интриге. С другой стороны, кое-что все же изменилось: Сидни, Гейл и Дьюи выживали так много раз, что стали священными коровами франшизы. В новой части не все герои оригинала доживут до финальных титров.
Это «Крик», созданный фанатами для фанатов
И все же в происходящем на экране чувствуется подвох: создатели нового «Крика» так прилежно воспроизводят сюжетные конструкции Крэйвена-Уильямсона, что создается ощущение будто сценарий писали не люди, а продвинутая нейросеть (а те места, где фильм пытается быть оригинальным, походят скорее на сбой ИИ). Нейросети умеют выявлять паттерны и особенности оригинала, в этом они схожи с фанатами, дорвавшимися до кинопроизводства.
Финал расставляет все по местам: это «Крик», созданный фанатами для фанатов, а не фильм Уэса Крейвена и Кевина Уильямсона, как бы ни хотелось обратного. С новыми подростковыми лицами на авансцене (нужна свежая кровь!) и с прежними звездами (на радость олдскульным поклонникам), и искрометными шутками (про ремейки-ребуты культовых хорроров и новаторские слоубернеры) и самообличительными диалогами, которые действительно остроумны, но будто созданы по известному шаблону, с интересным концептуальным финалом, но провисающим действием в середине фильма. Иначе говоря, «Крик» — это губительный компромисс между чем-то оригинальным и давно знакомым. Поэтому финальный титр-посвящение покойному Уэсу Крейвену хочется прочитать как письмо, отправленное культовому режиссеру. Адрес: улица Вязов, до востребования. Мол, старались изо всех сил. Подпись: давние поклонники. Действительно старались. Вот только на улице Вязов больше никто не живет.
