Василий Степанов
Василий Степанов

Невидимое кино: Как его посмотреть?


 

 

— Какие работы вам в основном присылали?

— Мы романтично ждали, что многие работы будут действительно «невидимыми» — то есть сделанными без надежды показать их кому-то за пределами узкого круга друзей. Но, как оказалось, большинство наших участников не то что бы не планировали демонстрировать их публике, скорее — у них не было возможности это сделать или масштаб возможностей их не удовлетворял. Кого-то не брали на другие фестивали, кто-то выкладывал свои фильмы в интернет и даже собирал небольшую аудиторию подписчиков, но этим довольствоваться не хотел. Хотя нам показалось, что дело даже не в масштабе — наш фестиваль вряд ли даст им щирокую аудиторию — а в желании, чтобы твою работу прицельно обсудили. То есть большинство наших участников — те, кто снимал для себя, но все-таки с надеждой, что в итоге получится по-другому.

Есть, конечно, другие примеры. Например, человек прислал замечательный фильм, в аннотации написал, что его давно-давно снимала подруга-путешественница, а он смонтировал, назвал и отправил, потому что эти записи ему очень полюбились. Еще было несколько красивых историй, где авторство делегировалось кому-то другому. Может быть, они даже не правдивы, но атмосферу так создать удается — как раз подходящую для нашего «невидимого» формата. Было еще несколько случаев, когда люди писали, что фильм действительно снят много лет назад, но был забыт за ненадобностью и вот сейчас специально для нас найден в архивах. Но таких все-таки меньшинство.

— Как удалось структурировать показ «случайных» фильмов?

— Мы долго думали, как поделить фильмы на отдельные программы, чтобы не следовать полностью избитым классификациям, которые к тому же и не срабатывают. Поэтому, хотя у нас есть, например, традиционное «игровое кино» (мы его поделили на «смешное» и «жуткое»), к привычным программам добавились особые, созданные с ориентацией на материал. «Портрет / Пейзаж», например, появился из-за того, что пришло большое количество фильмов, где люди просто снимают свои прогулки по улицам или весь фильм исследуют одного и того же знакомого при помощи съемки и диалога. Вроде бы это и можно было без особого сопротивления отнести просто к документальному кино, но нам показалось, что можно сделать акцент на другом аспекте и создать отдельную программу, внутри которой эти схожие по намерениям работы обсуждать и смотреть будет интереснее. Есть, конечно, очень аморфные классификации вроде «экспериментального кино» — мы его будем показывать в первый день. Между фильмами в этой программе больше различий, чем сходств, поэтому объединить их в группы было непросто. Выбрали такой конвенциональный вариант, хотя будь у нас больше времени — подумали бы над более концептуальным разделением.

— Было что-то неожиданное в общем массиве работ? Что удивило?

— Больше всего удивил высокий уровень. Мы ожидали, что сейчас будем отбрасывать каждую вторую заявку, потому что попасть в узкий зазор «невидимого» между профессионально снятыми фильмами и трэшем, случайно оставшимся в телефоне — не так-то просто. Но очень многим это удалось. Еще удивляли совпадения: например, как не зависимые друг от друга участники выбирают одни и те же съемочные локации — метро, например.

 

 

— По какому принципу происходил отбор?

— Конечно, в основном это «нравится — не нравится». Но в нашем случае не было критериев отбора, скорее были критерии отказа. Мы, по сути, старались брать все, на что не было единодушного «нет». Хотя есть исключения: несколько работ не взяли, хотя кто-то один был «за», но, видимо, недостаточно горячо. А «нет» могло быть по разным причинам. Какие-то работы действительно были слабыми. Чаще всего, кстати, так воспринималось игровое кино. Возможно, потому что оно более уязвимо из-за актеров и сценария — они, как правило, если не нравятся, то очень резко. Некоторые группы фильмов приходилось отсматривать пристальнее: например, прислали очень много уличных зарисовок. Они по отдельности почти все не плохи, но показывать одинаковые фильмы в таком количестве было бы утомительно, так что к ним подходили строже. Еще отказывали с формулировкой «не соответствует духу фестиваля» — так мы писали авторам слишком отточенных работ. Например, студентам Школы нового кино. Их фильмы и так станут видимыми — это вопрос времени. И непосредственности в них меньше, очень чувствуется принадлежность к школе. А нам очень хотелось каких-то живых вещей.

— Какие страхи есть перед публичным показом?

— Главный страх — что не удастся обсуждение. Мы, конечно, придумаем, что сказать каждому, но хотелось бы разнонаправленного разговора. Очень хочется, чтобы пришли авторы. Если их не будет, многие вещи обессмыслятся. Непонятно, какое удовольствие от простого знания о том, что твой фильм показали на дебютном смотре какого-то неизвестного фестиваля, еще и без наград. Смысл может быть тут только один: прийти и самому увидеть и услышать, как это будет воспринято, и вообще самому стать свидетелем, как твой невидимый фильм стал видимым. Мне кажется, такой запрос и был в основном у тех, кто отправлял нам заявки. И мы это постараемся обеспечить — сами готовимся и зовем друзей и коллег, которые в кино погружены, чтобы получить прямо на месте интересный и разный отклик. Здесь и от аудитории тоже многое зависит. Не хочется, чтобы люди приходили поговорить о себе — в идеале хотелось бы интереса и внимания к фильмам. Ну и еще страшно, что все пройдет слишком формально, хоть мы и старательно этого избегали при подготовке. Самое грустное, если люди придут, похлопают в паузах, скажут пару вежливых комплиментов и разойдутся. Хочется честности и прямоты в критике в том числе. Мы эти фильмы взяли не потому, что они идеальны, а потому что снято так, что есть, над чем работать. И из обсуждения могут родиться интересные направления для дальнейшего движения.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить