Наталья Милосердова — In Memoriam
Ушла Наталья Милосердова. Талантливейший историк кино и главный исследователь жизни и творчества Маргариты Барской, на многие годы забытой, но воскресшей в отечественном киноведении благодаря кропотливому труду Натальи Федоровны. Сегодня прошло прощание. О своем друге пишет Евгений Марголит.
Простились сегодня с Натальей Федоровной Милосердовой. Наташей. Коллегой и другом.
Ей удивительно подходила фамилия. Она и вправду была «мила сердцем» — участливым, хлопотливым, хлебосольным, трепетным, влюбчивым, очень женским. Не уверен, что эти качества в принципе связаны как-то с достоинствами профессиональными.
Но — это в принципе. Вообще. В случае же Наташи уверен: именно благодаря им она осуществила свое профессиональное предназначение — книгу о Маргарите Барской. Ну да, это единственное на сегодня скрупулезнейшее исследование творчества и судьбы художника уникального дарования. Уже одно это делает «Барскую» серьезным киноведческом событием.
Но Наташа Милосердова совершила чудо воскресения. За ворохом легенд и сплетен возник объемный — из плоти и крови — образ удивительно живого страстного человека. И — женщины, яркости столь же победоносной, сколь и трагической.
Пора, наконец, увидеться толком, посидеть, поглядеть друг на друга
Я имел счастье почти два десятилетия наблюдать, как, след в след своей героине, шла Наташа, не исследуя, нет! — переживая всем своим милым сердцем бурную драматическую судьбу Мары Барской (именно так, семейным именем, звала она в разговорах свою героиню).
Маргарита Барская, амазонка бурных 20-х ХХ столетия, стала почти век спустя важнейшей частью судьбы так не похожей на нее трогательной добрейшей хлопотуньи из покойного НИИ Кино Натальи Милосердовой. И судьбу эту определила.
В наших разговорах последних лет, между подробнейшими обсуждениями успехов детей и проблем здоровья то и дело всплывало у Наташи: куда передать архив Барской, хранящийся у ее племянника, с которым вместе Наташа его разобрала и расшифровала до мельчайших подробностей. Как быть с талантливейшей прозой Барской?
И еще: как быть с множеством накопившихся материалов книги — с теми страницами, которые не смогли уместиться в и без того пухлый фолиант, изданный «Сеансом», радостно ринувшимся навстречу рукописи?
И вспоминали всякий раз о шумных наших посиделках со знаменитыми пирогами и соленьями у нее в дни рождений, собиравших, помимо прочих, и героев составленного ею справочника «Кино России: новые имена (1986–1995)» — первого наброска истории постсоветского кино.
И говорили: ну пора, наконец, увидеться толком, посидеть, поглядеть друг на друга…
И верили, что — вот-вот…
