«Мой брат умер» — Эскизы Петра Балабанова
Сценарий «Мой брат умер» Алексей Балабанов закончил за три дня до своей смерти. Эскизы к существующему лишь на бумаге фильму стали дипломной работой его сына, Петра Балабанова, учившегося на художника-постановщика в СПбГУ. Публикуем рисунки с авторскими комментариями и рецензией Елены Грачевой. Посмотреть на эскизы и работы художников к другим фильмам Алексея Октябриновича можно в инстаграме Петра.
Дипломная работа Петра Балабанова состоит из двенадцати эскизов, представляющих визуальное решение сценария Алексея Балабанова «Мой брат умер».
В сценарии «Мой брат умер» — все основные черты поэтики Балабанова. Двойничество, доходящее до реализации метафоры. Постоянное помещение героя в ситуацию выбора. Отчужденность героя от людей и попытка создать некое сообщество, как правило, неудачная. Постоянные эксперименты с точкой зрения. Изображение на грани гиперреализма и сюрреализма. Пересечение реальности и мистики. Растущий от картины к картине интерес к провинциальному городу. Литературный подтекст: Фолкнер, Булгаков, Беккет, Лесков.
Добро и зло в балабановских фильмах разграничены всегда.
Специфика работы художника-постановщика на картинах Балабанова — в создании стилистически цельного пространства, которое одновременно транслирует реальность вплоть до мельчайших подробностей (Балабанов — последовательный противник условных декораций и предпочитает работать с реальными домами, улицами, квартирами, предметами) — и символический или мистический смысл происходящего.
Каждый пейзаж, каждый интерьер и экстерьер, каждый предмет в кадре должен отвечать этим двум требованиям: быть реальным настолько, насколько это возможно, узнаваемым, относящимся к повседневному обиходу любого человека, — и одновременно быть метафорой.
В кинематографе Балабанова соединяются стилистическая изощренность и многослойность визуального ряда, психологическая сложность персонажей — и этическая прямота, доходящая до прозрачной прямолинейности. Добро и зло в балабановских фильмах разграничены всегда.
Комната братьев разрушается, потому что Петя слепой и не видит разрушения, но для невидимого нами Вани разрушение — часть его природы.
Это сочетание стилистической усложненности и этической прямотой близко двум любимым писателям Балабанова — Фолкнеру и Лескову. Риторическая и синтаксическая изысканность, непрозрачность и неоднозначность героев не противоречат прямым и четким этическим ориентирам.
Сделать картину одновременно прозрачной и многослойной, соединить сложную психологию с прямолинейным этическим выбором, заставить изображение выглядеть одновременно реалистичным и символичным — такова задача художника-постановщика.
В данном случае ситуация осложняется также тем, что сам сценарий практически не содержит никаких описаний. Это последование эпизодов, практически полностью состоящих из описания действий героя и диалогов. По сути дела, художник-постановщик обязан создать визуальный ряд, следуя философии и сложно построенному смыслу данного сценария, принимая решение в каждом конкретном случае с опорой не на текст сценария, а на смысл происходящего и общую поэтику кинематографа Алексея Балабанова.
В предложенной работе Петра Балабанова производит сильное впечатление именно понимание сложной природы и текста сценария, и конкретной рассказанной истории, и поэтики балабановского кино. Представляется точным решение перенести историю в провинциальный город (в самом сценарии место действия не обозначено). Сохранен важнейший для Алексея Балабанова принцип лейтмотивности, ритмичности развития повествования, который в данном случае поддерживается несколькими решениями:
- ритмическим чередованием реальных фактур провинциального города и квартиры в старом доме, интерьеров и экстерьеров, общих и средних планов;
- визуальным разделением города на старый и новый с реальной и одновременно символичной рекой, через которую строится мост;
- столкновением граффити из прошлого (визуализирующих лесковский текст, который произносят герои картины) и будущего (современные граффити свидетельствуют о том, что в городе еще остались молодые люди);
- работа с самой фактурой изображения: от цветной пленки, проявленной как черно-белая, через засвеченный фрагмент к переходу на цифру как знак возвращения героя к норме и утрате им индивидуальности.
Каждый эскиз решает как задачу конкретного эпизода, так и общую стилевую задачу фильма: предметы, граффити, свет и его отсутствие существуют в картине ритмически, складываясь в лейтмотивы, манифестирующие как реальность, так и символизм происходящего. Каждое решение одновременно и просто в исполнении, и сложно по построенному смыслу, читается и как прямое высказывание, и как метафорическое. Комната братьев разрушается, потому что Петя слепой и не видит разрушения, но для невидимого нами Вани разрушение — часть его природы.
Каждое решение имеет под собой понимание природы кинематографа Балабанова.
Река, появляющаяся в эскизах, то движется быстро, то скована льдом (и только при этом условии возможно преступление), то начинает весеннее движение, ломку льда в сцене прозрения героя.
Граффити с чертями на перекрестке — это и черта современного города, и отсылка к Лескову, и обозначение развилки, на которой оказывается герой.
Мы видим, что каждое решение имеет под собой понимание природы кинематографа Балабанова и при этом принято самостоятельно, появляется как результат рефлексии и поиска. В результате получилась цельная, осмысленная, сложная по структуре и одновременно прозрачная по смыслу работа, в котором учтены все ключевые составляющие кинематографа Алексея Балабанова.
Дипломная работа «Мой брат умер» заслуживает безусловной положительной оценки.
Темой диплома я выбрал сценарий русского режиссера Алексея Балабанова «Мой брат умер».
Сюжет основан на истории двух братьев-близнецов. По сценарию, женщина рожает двойню: первый рождается мертвым, второй живым, но незрячим — так это выглядит с точки зрения медиков и родителей. Но на самом деле оба мальчика живы: они живут в одном теле, на двоих у них 4 глаза: «Ваня жил в голове у Пети. Его глаза видели».
Вся жизнь Пети: он слеп, он не видит разрушенного потолка и рваных обоев, он чувствует только тепло печи.
Сценарий «Мой брат умер» Алексей Балабанов закончил за три дня до смерти.
Сценарии Балабанова отличали следующие черты:
Краткость: сценарий как поэпизодный план.
Внятность и законченность сюжета: история с началом, серединой и концом.
В основе каждого эпизода — цельная визуальная картина: Балабанов точно знал уже на этом этапе, какой персонаж откуда выйдет и куда уйдет, где будет стоять во время реплики и т. д.
Ваня видит разрушение вокруг себя, и оно становится неотъемлемой частью его картины мира.
Выбор натуры и исполнителей часто происходил параллельно с работой над сценарием. Таким образом сценарий с самого начала включал фактуру того или иного места или того или иного актера. Балабанов всегда полагал, что индивидуальность человека гораздо важнее, чем то, что он умеет сыграть.
В каждом сценарии Балабанов соединял дотошность уже существующей фактуры и условное ее остранение. В каждом сценарии работал с противоположностью света и тьмы, прошлого и настоящего, внутреннего и внешнего конфликта героя со временем и с самим собой. В каждом сценарии в центре была современность, но погруженная в перспективу, контекст между прошлым и будущим.
Интерес отчетливо смещался от Петербурга в сторону провинции, которая все больше и больше интересовала Балабанова и все чаще и чаще становилась местом действия его фильмов.
За каждым сценарием стоит художественная проза, которая на тот момент вдохновляла Балабанова — от Фолкнера до Булгакова.
Так как сценарий «Мой брат умер» написан в виде кратких диалогов, имеет единственную привязку ко времени (банкомат) и не имеет привязки к месту действия, история, по сути, может происходить в любое время и любом месте.
Перекресток обычный — и символичный.
Я присутствовал практически во всех экспедициях по выбору натуры. Алексей Балабанов очень любил север и среднюю Россию, поэтому поездки были в Великий Устюг, Вологду, Тотьму. Отца всегда интересовали старые дома, часто разрушенные, старинные церкви, покинутые деревни — и люди, которые продолжали жить в таких городах и деревнях. Литературным лейтмотивом сценария становится чтение Лескова — сценарий начинается со чтения повести «Запечатленный ангел» и заканчивается чтением «Соборян».
Моим принципиальным решением было поместить историю в современный провинциальный город. Это следовало из логики развития кинематографа Алексея Балабанова и из содержания самого сценария. В своей работе я постараюсь доказать правомерность этого решения.
Работа выполнена в масляной технике на холсте.
Родильный дом. Рождение ребенка — это светлое событие, поэтому, когда мать в ожидании лежит в палате, оттуда бьет яркий свет. Как сложится жизнь этого ребенка, пока никто не знает. Мрачная тень от двери и высокий деревянный потолок, уходящий во мрак, соседства тьмы и света символизируют и будущую жизнь героя, и его будущий выбор.
В этом символ невозможности для одного брата выйти из другого, они заколочены в рамках одного тела.
Квартира братьев. Главный герой живет в квартире, которую ему отдал отец.
Это квартира с большим количеством перепланировок, как часто бывает в старых домах, которые пытаются приспособить к современной жизни.
Все инвестиции достаются другой части города по ту сторону реки, в которой живет и отец героя.
В результате этих перепланировок часть дверных проемов, попадающая в кадр, заделаны досками — и в этом символ невозможности для одного брата выйти из другого, они заколочены в рамках одного тела.
Огонь в печи — еще один постоянный лейтмотив кинематографа Балабанова, несущий одновременно и тепло, и угрозу.
В том, что квартира полуразрушена, — вся жизнь Пети: он слеп, он не видит разрушенного потолка и рваных обоев, он чувствует только тепло печи. Но его брат Ваня видит разрушение вокруг себя, и оно становится неотъемлемой частью его картины мира.
Распутье. Перекресток недалеко от высокого дома где находится квартира героя. Перекресток обычный — и символичный. Герой в любой момент может повернуть направо и пойти вверх по дороге к свету или же пойти налево по темному пути.
В этом эскизе впервые проявляется лесковский подтекст: на переднем доме граффити, на котором черти показываются из-под отвалившейся штукатурки — как черти, лезущие из-под краски, отставшей от иконы в «Запечатленном ангеле».
Психиатрическая лечебница. Мать героя попала в больницу, и он навещает ее почти каждый день.
Коридор с эффектом рыбьего глаза, для того чтобы показать несколько вариантов пути: светлая палата, темная палата или закрытая дверь коридора.
Поворот направо и спуск в темноту (бар) или же проход прямо — к свету, к надежде.
Сбербанк. Герой выходит из темной полуразрушенной арки на светлую улицу. Это центральная часть города.
Банк расположился в стареньком домике у размытой водой дороги — все инвестиции достаются другой части города по ту сторону реки, в которой живет и отец героя.
Помимо соединения ветхого исторического здания и современного дизайна Сбербанка, в кадре присутствует современное граффити — и заяц из лесковского фрагмента «Запечатленного ангела», цитирующегося в тексте сценария.
Мне пришлось бывать на похоронах не раз и не два.
Старый рынок. Герой идет сквозь старый рынок в центре города — крытый гостиный двор, характерный для облика городов, застраивавшихся в 18-19 веках.
Поворот направо и спуск в темноту (бар) или же проход прямо — к свету, к надежде.
Бар. По сюжету, над баром, в котором выпивает герой, находится также и ресторан, где он сделает предложение своей невесте.
Я разделил пространство на две части: темный бар внизу и светлый ресторан наверху.
Само пространство — это старая заброшенная верфь, переделанная в современный ресторан, — и река как фон происходящего.
На стене бара среди прочих граффити ангела, запечатленного современным кваркодом вместо лица.
Река. Зима — единственное время года, когда герой может перейти по замерзшей реке к отцу на другой берег.
Можно увидеть, как со стороны выглядит бар-ресторан и как строится мост.
Этот кадр должен быть ярким до тошноты.
Похороны. Мне пришлось бывать на похоронах не раз и не два. Думая над этим эскизом, я пытался сформулировать: что самое ужасное в похоронах? Для меня это момент, когда все уже попрощались с усопшим, и его закапывают чужие мрачные мужики в синей униформе, которые выглядят так, будто закопали на сегодня уже много людей. Для вас этот человек — близкий, для них — чужой. Все близкие молчат и плачут, мужики копают, разговаривают, иногда шутят, курят. Это и есть смерть, отчуждение. Они делают утрату наглядной.
Герой уходит по льду, пересекая отражение старой церкви.
Переступая черту, собираясь убить отца.
Убийство. Герой приходит в роскошную квартиру отца в тот момент, когда отец и бывшая жена героя Ира смотрят кино и одновременно вешают занавески. Ваня убивает их обоих, отражаясь в этот момент в зеркале. Тема двойничества тут ключевая: убивает отца не Петя, а Ваня, который живет в голове у Пети, но ответственность за убийство — на Пете.
В большинстве эскизов герой выбирает, куда пойти, или идет по темной стороне.
Прозрение. Этот кадр должен быть ярким до тошноты. Мне было важно передать чувство насыщенности цветов в тот момент, когда человек обретает зрение, выходит из тьмы, но получает это ценой смерти брата и утраты части себя. Этот свет должен оглушать.
«Мой брат умер». Последний сценарий Алексея Балабанова
Тюрьма. Потеряв все, сознавшись в содеянном, герой, оказавшись в тюрьме, решает начать читать книгу Лескова, которая так нравилась его брату.
В большинстве эскизов герой выбирает, куда пойти, или идет по темной стороне.
Однако здесь герой с книгой в руках поднимается по светлой стороне, вверх к свету, оставляя надежду.
Читайте также
-
Его идеи — К переизданию «Видимого человека» Белы Балажа
-
Лица, маски — К новому изданию «Фотогении» Луи Деллюка
-
«Мамзель, я — Жорж!» — Историк кино Борис Лихачев и его пьеса «Гапон»
-
Сто лет «Аэлите» — О первой советской кинофантастике
-
Итальянский Дикий Запад — Квентин Тарантино о Серджо Корбуччи
-
Опять окно — Об одной экранной метафоре