Обычные люди — На студии «Мельница»
8 февраля мы представим в «Севкабеле» новый номер журнала «Сеанс», посвященный феномену сказки в кино. Разговор о ней, конечно, был бы невозможен без рассказа о студии анимационного кино «Мельница», куда отправилась Екатерина Уварова. В прошлом году «Мельница» отмечала свое 25-летие.
СЕАНС – 88
Мне 22 года. Когда было пять, мама принесла домой синий диск «Карлик Нос», и я провалилась в неведомый мир — с несправедливостью, жалостью и первой любовью, чтобы очароваться Гусыней и бояться Урбана. Тогда мне было все равно, кто и как нарисовал этот мультфильм, собрал ли он что-то в прокате. Я была ребенком, который прожил час с небольшим в волшебной стране, где мальчика превратили в носатого карлика, а прекрасную девушку — в гусыню. Но они победили зло и стали счастливыми. Это был прорыв, как скажет мне Константин Бронзит. Но я и сама это знала, потому что была одним из восторженных зрителей. И вот я на проспекте Большевиков перед студией «Мельница», художники которой делали мультфильм «Карлик Нос».
Я не думала, что снова встречусь здесь с Урбаном, который долго внушал мне страх после просмотра. Я заметила его, пока девушка из отдела фонов рассказывала о том, что фон в мультфильме тоже герой, и детально описывала свою работу, показывая репродукции из книги про Бабу-ягу. Я рассматривала ее рабочее пространство: голова Урбана, сделанная, кажется, из глины, ухмылялась с верхней полки, будто вот-вот подзовет Дагала, и вместе они превратят меня в гусыню или кого похуже.
А в зеркало смотрели, когда рисовали гримасу?
В розовом коридоре «Мельницы», на этаже художников, я размышляла о том, нарушаю ли кодекс: узнать, как создается фильм, — значит разрушить ауру произведения. Все оказалось прозаично: «Мельница» — огромный завод, фабрика, работники студии не маги и не волшебники, а сгорбившиеся над планшетами взрослые, которых по виду не отличить от сотрудников бухгалтерии. Девушку из отдела фонов я запомнила не только потому, что она хранила на полке голову Урбана, просто она показалась мне самой веселой, а ее работа — самой творческой. В ней много свободы: можно придумать собственный мир, не действовать по шаблону.
Остальные отделы представлялись куда более технологичными: все расписано с точностью до секунды. Например, в день обрабатывается секунда материала, который тебе присылают заранее. Есть отдел лейаутов, отдел аниматики, обрисовки, звукорежиссуры. Я заходила в разные комнаты, одна была похожа на другую: везде планшеты, картинки, записки, зарисовки, цветные коридоры. Отвлекала художников от работы наивными детскими вопросами, которые редко касались специфики работы (некоторые злились или нервничали), а были о сказке и волшебстве. Как это — нарисовать героя? А вы сможете отличить, какой царь нарисован вами, а какой — нет? А это вы двигались сейчас, чтобы его оживить? А в зеркало смотрели, когда рисовали гримасу? А цвет почему такой розовый на фоне? Назойливость не входила в мои планы, но, узнав, что мультфильм — это, по сути, комикс, на который поэтапно и циклично наращивают мясо — слой за слоем, штрих за штрихом, а потом все это озвучивают, я хваталась за несуществующие материи, думая о понятии «сказка».
Передо мной был сложный пазл под названием «Мельница». Огромный механизм, состоящий из тысяч винтиков, шестеренок и пружин. Вылетит одна — и время пойдет в другую сторону или вовсе остановится. Здесь рисовали мультфильм как будто хаотично, озвучивая готовые фрагменты, и, кажется, мало кто догадывался, какой смысл в каждом наброске, каждой готовой секунде, и точно не знал, в чем сюжет новых «Богатырей», которые должны выйти к Новому году.
«Наших» героев не существовало
Скорее всего, я не права, и режиссер с художником-постановщиком, придумав сюжет, наверняка посвятили своих коллег в его смысл, но пока я наблюдала за их работой, мне казалось иначе. Казалось, что главным для художников было идеально выполнить именно ту секундную задачу, которая на них свалилась. Итоговый результат можно увидеть только в построенном по всем правилам компании Dolby кинотеатре студии, а туда вхожи только продюсеры и режиссер. Художники в этот момент уже работают над новой серией франшизы или другим проектом, стараясь угнаться за новыми секундами. Но, если мультфильм не волшебный рисунок, который оживляет вся команда, а лишь посекундно собранное полотно, откуда берется магия при просмотре?
Константин Бронзит: «Я был молодой и глупый»
Я помню «Богатырей» еще по домашнему видео и бесконечным телеповторам в праздники. Меня давно перестали интересовать русские народные герои. Скоро мы поговорим с Константином Бронзитом, он мне все объяснит. Но почему-то вместо истории становления и свершений «Мельницы» мы говорим об искусстве. Магия! Передо мной вылитый Говард Рорк. Художник, готовый работать ради идеи. Готовый быть наемным сотрудником. Готовый снимать коммерческое кино, ведь в итоге все равно автор везде главный. Бронзит прерывается на экскурсию, которую проводит студия, и я остаюсь одна в кабинете главного продюсера. Двадцать пять лет назад все начиналось со стрелочек и графиков, которые рисовали на «Леннаучфильме», параллельно и подпольно создавались авторские проекты и студия анимации, в которой я сейчас нахожусь. Неведомая волшебная сила, любовь или страсть к своему делу позволили «Мельнице» в рекордно короткие сроки стать брендом. В чем же секрет?
Формально у аниматоров нет задачи учить чему-то. Воспитание — дело родителей
В 2004 году семнадцатилетний студент Максим Свешников вместе со своим братом написал небольшой сценарий, в центре которого — былинные герои. Сорок страниц он отправил по почте Александру Боярскому, продюсеру молодой анимационной студии. Затем сценарий попал к Сергею Сельянову. И продюсеры решили превратить сценарий в мультфильм. Режиссерами были назначены Константин Бронзит и Илья Максимов. Сценарий дотягивали прямо на ходу, художники отправляли братьям Свешниковым эпизоды, которые нужно было наполнить диалогами. Помогло КВНовское прошлое Свешниковых: фильм получился смешным и динамичным. О трендах никто не думал, было сложно представить, что кому-то понравится история о богатырях. Этот веселый и неожиданный проект необходимо было классно нарисовать, потому что «наших» героев не существовало. Были Pixar и отвязный «Шрек». Богатыри, которым суждено было стать франшизой, пошли в ту же сторону: считав особенный русский код, они наполнили его юмором. Понадобилось несколько серий, чтобы зрители привыкли к героям и приняли правила игры. Сейчас уже не сюжет толкает вперед истории, а сами богатыри, ставшие полноценными героями, живыми характерами.
Так, по крайней мере, считает Дарина Шмидт, режиссер и создательница «Лунтика», моего первого в жизни сериала об удивительно наивном и раздражающе добром существе, ради которого я возвращалась из детского сада. Дарина придумала его, основываясь на своих детских воспоминаниях и предпочтениях. Фиолетовый и плюшевый с четырьмя ушами вместо двух, Лунтик свалился на Землю не для того, чтобы читать детям мораль. Формально у аниматоров нет задачи учить чему-то. Воспитание — дело родителей. И все-таки каждая история «Лунтика» оставляет пространство для выводов.
На этом конвейере рождается сказка
«Лунтик» был одним из первопроходцев в формате анимационного сериала в России. Жанр короткого рассказа позволял придумать ситуацию, которую можно пережить с героями, но серьезно ограничивал авторов в свободе и глубине драматургии. И когда спустя много лет был запущен полнометражный «Лунтик. Возвращение домой», его производство оказалось вызовом и одновременно возможностью свободы, возможностью углубить отношения героев, придумать настоящие приключения и необычную развязку. Сегодня так много магических историй, но сама анимация как будто перестала выполнять свою основную миссию — телепортировать зрителей в выдуманные миры, а понятие «сказка» потускнело. Но полнометражный «Лунтик» его возвращает. Я прекрасно помню, почему мне не нравились Вупсень и Пупсень, чем забавляла пиявка, но я не могу поверить, что спорю о странностях этих героев с их создательницей.
Спустя восемь часов, проведенных на «Мельнице», я жду автобус и рассматриваю башню с другой стороны улицы. Я думаю не о Лунтике или Алеше Поповиче, не о своем детстве, а о людях, которые приезжают туда каждый день к 10:30. Как и я сегодня утром, они выходят из автобуса, чтобы каждый день создавать иллюзорный мир, рисовать кино.
Завод по производству сказок на окраине Петербурга живет по своим правилам, в своем отдельном, ото всех скрытом мире. На закрытой территории самые обычные на первый взгляд люди тренируют суперспособности, выпуская погулять своего внутреннего ребенка. Они дописывают героев каждым своим штрихом, создают фоны, озвучивают снег и, сидя над планшетом, думают о новой истории, в каждую из которых обязательно добавляют что-то личное. На этом конвейере рождается сказка. И как это бывает, обычная жизнь отвечает за возникновение магии.
