Год рождения — Кино на «Маяке»
В Геленджике завершился кинофестиваль «Маяк», главный приз которого получил дебют Анны Кузнецовой «Каникулы». Публикуем впечатления Василия Степанова и Павла Пугачева о каждом из одиннадцати фильмов программы.
«Год рождения»
Приз за лучшую мужскую роль (Эльдар Калимулин)
Василий Степанов: «Год рождения» Михаила Местецкого — своего рода продолжение, новый подход к темам «Тряпичного союза». По сюжету влюбленный юный герой (очень хороший и достоверный Эльдар Калимулин), дрейфующий по жизни на лодке мечты, вот-вот разобьется о быт. Сначала девушка (Анастасия Талызина) залетит, потом притаранит с собой диван помягче, потом начнет делать ремонт и отправит на работу к папе. Как обычно самое страшное в жизни — это наши представления о ней и страхи перед ней. Большие липкие страхи. Выход — как сохранить мечту и при этом не выглядеть совершенным инфантилом — есть, но лежит он в сфере фантастического (концовка у фильма феерическая, ломающая традиционные процедуры взросления). Сергей Александрович Соловьев, чью «Ассу» автор «Года рождения», очевидно, нежно любит, такого себе не позволял, хотя тоже отрезал людям головы. В «Годе рождения» действительно много эффектно придуманного, нарядного (как мурманские сопки) и смешного. Но мне лично хотелось бы в этом праздничном, жаждущем удивлять фильме чуть большей связности, чуть больше драматургического клея «момент», который чуть крепче соединил бы экранные аттракционы в единое целое.
Павел Пугачев: Усердно молодящаяся панк-сказка («Король и Шут» тут можно смело включать в подборку «смотреть похожее») про трудности выбора между семейной жизнью и рок-н-роллом. Поскольку режиссер очень переживает из-за спойлеров, скажу только, что драматургически это микс «Тромы» и Дмитрия Астрахана, только чуть скучнее, чем может звучать в пересказе. Фильм прямо напрашивается на культовый статус, но… посмотрим. Снято красиво, работа операторского и художественного цехов заслуживает аплодисментов, артисты обаятельные, песни клевые, но в кино важно и кое-что другое. Например, драматургия, которая есть не только подбор слов (диалоги остроумные) и придумывание ситуаций (много, скажем так, удивительного), но создание конструкции, а вот она у «Года рождения» какая-то совсем шаткая.
«Рыжий»
Василий Степанов: Путинское многокартинье (предлагаю внедрить такой киноведческий термин для потомков) невозможно будет представить без внушительной линейки ЖЗЛ-фильмов, мода на которые введена при непосредственном участии компании Hype. Борис Рыжий — еще один герой метавселенной «Лета» и «На тебе сошелся клином белый свет». Уральский поэт, любимец выпускников и выпускниц гуманитарных вузов начала нулевых (тут я, конечно, и о себе), которому досрочное членство в «клубе 27», конечно, добавило очков, как будто не очень создан для байопика, но Семен Серзин старательно работает с материалом. Предметная среда и городские ландшафты (по большей части, кстати, ленинградские) тут собраны кайфово; опять, как в «Человеке из Подольска», Серзин прибегает к спасительной магии VHS (в этом месте, и не только в этом, фильм срастается с «Годом рождения» Местецкого). Отличный исполнитель заглавной роли получился из Евгения Алехина («макулатура»); смущает замечательный автор речитативов, пожалуй, только тем, что смотрится как-то чересчур солидно (как человек, которому уже за 35). Есть и несколько жирных камео: Гаркуша в роли Евтушенко (это было прелестно), Леха Никонов орет «Плачь над любовью» в роли «питерского поэта» или наш добрый друг Дмитрий Савельев в роли московского литературного важняка, распорядителя премии Антибукер. Александр Ильин-младший в виде Летова. Отличный круг поэтов вокруг Рыжего — Олег Рязанцев, Евгений Ткачук, Евгений Серзин.
Нужно сказать и о минусах. Во-первых, грустно, что в фильме так много проговаривается словами. Диалоги о жареной картошке и пустом холодильнике, вы серьезно? А во-вторых, — о тщета! о неизбежность! — в фильмах о людях пишущих неизбежно случается такой момент: вот садится герой за печатную машинку и начинает мучительно сочинять. Серзин и автор сценария Савва Минаев эти мгновения стыдные, конечно, минимизируют или хотя бы ставят свечку перед печатной машинкой (что иронично), но обойтись без поэзии вовсе не могут. Стихи Рыжего не только вшиты в плоть сценария, растворены в повествовании, их еще читают за кадром и в кадре. А то мало ли зрители не поймут, что действительно талантливый был человек. И кино, приходится констатировать, перед словами пасует. Высокий реализм поэзии посмеивается над кинематографическими фантазиями, хоть и скрупулезно местами явленными. Рад за Рыжего — ЖЗЛ он все-таки хорошо сопротивляется.
Павел Пугачев: Для меня один из признаков по-настоящему хорошего кино, это когда ломаешься в попытках его пересказать. Когда экран транслирует что-то поверх изображения, мир фильма кажется осязаемым и впускает тебя в себя. «Рыжий» как раз такой. В нем, несмотря на всю трагичность, хочется на какое-то время поселиться и выйти на незастекленный балкон зимой перекурить с героем. Отдельно впечатлил кастинговый выбор: Евгений Алехин ни капли не похож на Бориса Рыжего, но очень точно и пронзительно играет лирического героя его поэзии.
«Невидимый мой»
Василий Степанов: «Невидимой мой» Антона Бильжо — авторский лоу-сай-фай про мужа-физика, сгинувшего в каком-то советском ускорителе частиц. (По версии жены и чутких коллег — переместился в лучшее измерение). Это фантастика, которую в аннотации связывают с «Девятью днями одного года», но есть и поближе пункт назначения — «977» Николая Хомерики, про любовь, науку и оттепельные вайбы (в сцене дня победы чудится призрак финала «Июльского дождя»). Мне фильм начал нравиться с первых звуков Курёхина («Посвященный» и прочая тепцовщина) и все еще не разонравился. Тягучее болото постсоветского мира декаданса превосходно схвачено камерой Даниила Фомичева. Широкоугольные объективы, искажения (что-то есть тут и раннесокуровское), люди, потерявшие четкость, растекающиеся по темным углам и рассыпающиеся зерном ландшафты. В общем, это кино интересно рассматривать как живописное произведение, залипать в нем. Отдельно хочется упомянуть Адабашьяна и Гаркушу.
Павел Пугачев: У кого-то отцы уходят за хлебом или за спичками, а муж героини Дарьи Екамасовой отправился в «еще не известное науке измерение». Начинающийся как то ли пародия на научпоп, то ли как «Внутри Лапенко» (кто бы подумал пару лет назад, что умеренно смешные скетчи Антона Лапенко станут важным референсом для отечественного кино), фильм Бильжо стремится удивлять каждую секунду хронометража и каждым формальным решением, будь то съемка на «рыбий глаз», вырвиглазная цветокоррекция или съемка от первого лица старой любительской цифровой камерой. Лично у меня стабильного соединения с «Невидимым моим» не случилось, но свое лицо у фильма точно есть. Думаю, он будет здорово смотреться сдвоенным киносеансом с еще не вышедшим в прокат, но уже культовым фильмом «Ниша» Антона Ермолина.
«Длительные свидания»
Василий Степанов: «Длительные свидания» Георгия Лялина — краудплизер и одновременно православное кино о том, что Бог простыми дорожками не ходит. По жанру — это лесковский святочный рассказ, с полагающейся жанру долей наивности. Гаркуша играет батюшку и много гуляет под «Аукцыон» («Мир тает»), а вокруг красивая русская зима — чудится, понятно, Балабанов, но с этим Лялин не перетапливает. Рядом с Гаркушей горят неопалимые кусты, валятся иконки и часы, сидит ангел с коптером, а когда внимание Божье слишком сильно, батюшка надевает черные очки. В портфельчике у него епитрахиль, кефир, батон, будильник из Сочи с ним и попадьей на циферблате; попадья умерла, да и сам он тоже готовится на выход. Но, пока по-бергмановски не отломались от часов стрелки, нужно уладить дело с покаянием одной грешницы, якобы подпалившей живописно стоявший собор. Очень хороший фильм.
Павел Пугачев: Несмотря на вроде бы острую завязку, кино драматургически очень рыхлое и постановочно местами совсем неловкое, но постепенно очаровывающее и способное под конец растопить сердце даже такого вредины, как я. Когда запел Леонид Федоров, я уже совсем растаял.
«Контакты»
Василий Степанов: «Контакты» Дмитрия Моисеева. Продолжение своего рода балабановской линии фестиваля: про зверушек странных, уродов и людей, «алёшенек» (как известно, Алексей Октябринович собирался снимать про крошку-инопланетянина, которого подобрала сердобольная бабуля). В этом фильме инопланетных гостей зовут Виталиками в честь пенсионерки Прасковьи Жульковой, которая первой ощутила магнетическое очарование пришельца и приняла его за своего погибшего в Афганистане сына Виталия. Суть в том, что в 80-х пришельцы зависли чуть ли не в каждом дворе планеты и СССР. Поначалу люди с ними охотно фотографировались, хотели дружить, но за тридцать лет как-то подостыли, на научные вопросы самим себе заданные толком не ответили, и интересуются теперь только «праком» (он же «маклауд», горцы в курсе), таинственным секретом, который выделяет железа существ, когда по соседству есть их корабль (он похож на что-то из «Кин-дза-дза!» или воздушный шар Федора Конюхова). От прака хорошо растут ногти, а с ними, ходят слухи, и жизнь удлиняется. Спасибо авторам за угарную фантастику. И за витальненького Виталика, и за дань памяти почившей советской научно-популярной документалистике (отдельная радость смотреть любовно сделанные ролики из сокровищниц кино специального назначения и псевдохронику), а также за фразу «мы в России, это не Вселенная». Когда гостя из космоса положили в гараже на наш родной советский ковер, сердце запело.
Павел Пугачев: Представьте «Район №9», снятый на Свердловской киностудии. Или «Инопланетянина» за авторством Семена Арановича. Можно долго подбирать более или менее точные референсы, но «Контакты» удивляют. Мрачный, стильный и неглупый сайфай про инопланетян в русской хтони вряд ли полюбится широкому зрителю, но киношников вдохновит уж точно. И не только их. Отдельный привет читавшим «Динамику слизи» Бена Вударда и ценителям философии спекулятивного реализма.
«Эра»
Василий Степанов: «Эра» Вениамина Илясова — старомодно живописная (оператор хороший, и это несколько дезориентирует, ведь оператором все-таки руководит режиссер), но страшно несобранная картина о токсичной и одновременно страдающей женственности. Главная героиня Эра (Марианна Шульц), названная в честь советской марки радиоприемников, приезжает неизвестно откуда неизвестно куда (но в красивое место) на красной машине с сыном-колясочником (Геннадий Блинов). А дальше автор мучительно пытается понять, о чем ему хочется сказать зрителю. В итоге залу предлагается наблюдать за приключениями красного цвета и угадывать, какие фильмы любит режиссер. Пожалуй, зритель немного расслабляется, когда начинается блок «Кира Муратова» с «болонэзе» от шеф-повара Жана Даниэля, но тем невыносимее финальное падение.
Павел Пугачев: Тут, что называется, у меня случился эстетический мэтч. Широкий экран, невероятная художественная часть (художнику Олегу Дориченко и оператору Батыру Моргачеву — браво!), бесподобная Марианна Шульц в главной роли. Всё красиво, эротично, чувственно и легко, этим фильмом наслаждаешься во время просмотра, но забываешь сразу после. Возможно, виной тому пять финалов вместо одного. Вероятнее, отсутствие четкой драматургической концепции.
«Королевство»
Приз за лучший дебют
Приз за лучшую операторскую работу (Алишер Хамидходжаев)
Василий Степанов: «Королевство» Татьяны Рахмановой — это дебют драматургически в чем-то, может, и неровный, слишком полагающийся на импровизацию, но в частности этим своим несовершенством, неотутюженностью и цепляющий, шершавый. «Королевство» держится на достоверности и обаянии непрофессиональных исполнителей, эмоциональности автора и, конечно, камере Алишера Хамидходжаева. Зал, кажется, смеялся там, где нужно, а монтаж порождал какие-то неожиданные эффекты — как стеклянный звон одноразовых рюмок. В общем, что-то в этом есть. Какая-то настойчивая тактильность.
Павел Пугачев: Меня это кино, что называется, «аффектировало». Во время просмотра и некоторое время после на языке вертелись очень плохие слова, но кино держит и не отпускает долгое время после. Хочется к нему вернуться, а значит, попало куда надо.
«Чума»
Приз за лучшую режиссуру
Василий Степанов: «Чума» Дмитрия Давыдова — очень выверенный, просчитанный авторский фильм современного якутского классика. Без пяти минут хоррор про приемного ребенка (в наличии потенциальная энергия бензопилы и почти живой уазик), снятый в принципиально неконтрастном ч/б, отчего якутские ландшафты транслируют на экране еще большее уныние, чем обыкновенно. «Чума», и в этом, вероятно, разгадка достаточно условного и, как мне кажется, не слишком удачного названия, — это кино про инкубационный период ненависти в одном гендерно однообразном якутском селе. Минималистичные социальные ячейки, состоящие из сыновей и отцов, пробуют на вкус власть, подчинение, насилие и терпение (конструкция в духе иных антиутопий). Всему, понятно, рано или поздно однажды настанет конец — и власти, и терпению. Зрителю предлагается дождаться развязки, как одному из героев фильма — северного сияния. Ждать недолго (меньше полутора часов), но довольно-таки мучительно. Сделано чисто, но, пожалуй, слишком прозрачно и назидательно, чтобы было по-настоящему интересно.
Павел Пугачев: Совершенно заслуженный приз за режиссуру: лаконичная, выверенная работа, где нет ничего лишнего. Возможно, не лучший фильм Давыдова (для меня это все еще «Нелегал»), но самый рискованный. При всей художественный выверенности и сюжетной прямолинейности, в основе лежит неразрешимый этический парадокс. Зло в фильме побеждает (но побеждает ли?) та же сила, что его породила и расползлась вирусом по богом забытому селу. Впрочем, если взглянуть на новостные ленты, то «Чума» покажется не такой уж страшной.
«Фрау»
Приз за лучший сценарий
Приз за лучшую женскую роль (Лиза Янковская)
Василий Степанов:
«Сова, ковер, дурацкий кот
Гагарин и бабкин шкаф,
и рыцарский твой флёр —
всё меркнет перед песенкой с пластинки
и что-то ёкнуло в груди Кристинки» —
Фрау купить
примерно такими стихами поприветствовала всех зрителей фильма «Фрау» Лиза Янковская с экрана. Мне кажется, что фильм Любы Мульменко — это чистый восторг. И как же радостно, что он совсем не похож на «Дунай». «Фрау» — выверенный и мультипликационно точный игровой фильм про живые, не шаблонные чувства, сказка с неожиданным хеппиэндом: где все остались счастливы по-своему, а не как положено.
Павел Пугачев: Как и «Ледяную сказку», что хранит в морозилке герой Вадика Королева, это кино хочется держать поближе к себе. Мой любимый фильм смотра.
«Новый Берлин»
Василий Степанов: «Новый Берлин» Алексея Федорченко продолжает его линейку мокьюментари. С Кавказа («Большие змеи Улли-Кале») в Колумбию. Нацистские еноты в Антарктиде, 500 девственниц, принесенных в жертву ацтекским богам и прочие приключения стартуют в Свияжске с легкой руки Марины Александровны Разбежкиной, которая рассказывает о своих студентах, папе и дочери Шауфлер (их играют замечательные актеры Сергей Колесов и Дарья Коныжева, она же Колян из фильма «Фрау»), которые увлеклись документалистикой и сгинули в ее дебрях. Поначалу все движется весело и бодро, но ко второму часу, во второй главе, где ьнам демонстрируют утерянные пленки антарктической нацистской енотостудии, смотреть становится уже труднее — полет фантазии уносит автора в безвоздушные выси чистого сюра. Ну да, еноты! Как им противостоять?
Павел Пугачев: Рад, что большой художник имеет силы и возможности чудить в полную силу. Ждем его «Колбасу Митрофана Аксенова» в национальном конкурсе «Послании к человеку».
«Каникулы»
Гран-при фестиваля
Василий Степанов: «Каникулы» — дебют Анны Кузнецовой. Я как-то с возрастом чуть меньше стал любить кино с подростками (у нас интересы постепенно расходятся: у них всё «суицид, наркотики, отношения, вы сериал „Эйфория“ смотрели?», а я, ну, тихий же), но этот фильм очень в тему, и поставить его перед закрытием фестиваля — отличное решение. На экране весь абсурд нашей жизни: запреты (фестиваль детского театра, на который едут герои — микрокосмос нашего госкинематографа, фильм как бы заранее комментирует свою судьбу), запары взрослые, загоны детские. Даша Савельева и Полина Кутепова — отличное, динамичное экранное дуо, приятно на них смотреть. Дети, как сказали в самом фильме, «отборные». Только финал для меня чуть смазался. Понять простодушным умом, как могут быть у этого фильма проблемы с прокаткой даже в контексте нашей нынешней запрещающе-разрешающей системы, невозможно. Ну, разве что нужно какие-то совсем извращенные оптические приборы на глаза нацепить. И тем не менее, факт: прокатное для показа в кинозалах выдано «Каникулам» точно на дни премьеры. Проверил в реестре удостоверений, посмеялся, поплакал. Всем сил, ума, терпения.
Павел Пугачев: Если хоть в каком-то виде картина дойдет до проката, я бы предложил название «Маленькая мисс Несчастье». Бесконечно обаятельный дебют про детский театральный коллектив, отправившийся с «Земляничным вином» на казенный фестиваль детского театра в Сочи. Очень живое кино прекрасными детьми (добиться того, чтобы дети в кино выглядели как нормальные дети, а не проекции взрослых, — огромный труд и ходьба на минном поле), чудесным дуэтом Дарьи Савельевой и Полины Кутеповой (отдельно еще был рад видеть Ирину Носову, подзатерявшуюся после «Чик»), хорошим юмором и какой-то очень правильной грустью (фраза «Я что, не имею права на чувства?» почему-то засела в голове). Кино настолько невесомое, что в него можно вчитать что угодно, и это очень расслабляет на фоне дидактики отдельных работ.
Читайте также
-
Энергия несогласия — «Евгений Телегин» Виктора Тихомирова
-
«Адрес — время, а не место» — Новая жизнь Канского видеофестиваля
-
Близкие контакты — Итоги XXII «Духа огня»
-
Айаал Адамов: «Наш мир — это вихри ветра или треск костра»
-
«Идите в задницу» — Кураторы и режиссеры о петербургском независимом кино
-
«Сначала неудачник, потом куратор» — О фестивале невидимого кино