Если надо объяснять — «Шоссе в никуда» Дэвида Линча
Специально для сборника «Линч» Станислав Ф. Ростоцкий написал об одном из самых головоломных фильмов 90-х, «Шоссе в никуда». Публикуем этот текст на сайте.
«Карлсон торопливо повернул ключ и весело засмеялся, в то время как Бетан изо всех сил колотила в дверь.
— Подожди, Малыш, я еще доберусь до тебя! — сердито крикнула она.
— Во всяком случае, меня никто не видел! — ответил Малыш из‑за двери, и до Бетан снова донесся смех.
Если бы Бетан не так сердилась, она бы услышала, что смеются двое»
(Астрид Лингдрен, «Малыш и Карлсон»).
Однажды ранним утром в лос‑анджелесском доме Дэвида Линча запиликал интерком и незнакомый голос произнес одну‑единственную фразу: «Дик Лоран мертв». Когда режиссер, слыхом не слыхавший ни о каком Дике Лоране, подошел к окну, чтобы посмотреть, кто пришел, у входа никого не было.
Сеанс. Лица. Дэвид Линч купить
То же самое происходит в первой сцене «Шоссе в никуда» с до поры до времени главным героем, саксофонистом Фредом Мэдисоном (Билл Пуллман), который страдает от невозможности удовлетворить свою красавицу‑жену Рене (Патрисия Аркетт) и вполне резонно подозревает ее в измене (действительно, не всякая женщина, объявив, что остается дома «просто почитать», переодевается в вечернее платье). После таинственного сообщения тьма начинает сгущаться: супругам подбрасывают видеокассеты с тревожными записями, на вечеринке Фред встречается с не имеющим имени Таинственным Человеком (Роберт Блейк), который утверждает, что знаком с Мэдисоном, более того — в данный момент находится у него дома, и предлагает Фреду позвонить туда и поговорить с ним по телефону. А на последней из присланных пленок оказывается изображен Фред рядом с окровавленным телом Рене. По обвинению в женоубийстве саксофонист оказывается в камере смертников, но на следующее утро обескураженные копы обнаруживают там вовсе не Фреда, а молодого автомеханика Пита Дейтона (Бальтазар Гетти), который понятия не имеет ни о Мэдисонах, ни о том, как оказался на месте Фреда. Выйдя на свободу, Пит возвращается в свою мастерскую и вступает в опасную связь с Элис (Патрисия Аркетт), подругой мафиози Мистера Эдди. В конце концов классическая схема нуара à la Джеймс Кейн перерастает в тотальную фантасмагорию: Пит превращается обратно во Фреда, Мистер Эдди оказывается Диком Лораном, Рене и Элис становятся то одной женщиной, то двумя, и, разумеется, на авансцене вновь появляется Таинственный Человек.
Отрицательные отзывы были использованы в рекламной кампании как «две важные причины посмотреть фильм»
До выхода «Малхолланд Драйва», и тем более «Внутренней империи», «Шоссе в никуда» считалось самой запутанной и необъяснимой картиной Линча — интернет по сию пору полон роликов с названиями вроде «Шоссе в никуда смысл» или «Шоссе в никуда за пять минут» (хотя обычно времени для объяснения требуется больше). Фильм пытались объяснить с точки зрения клинической психиатрии — тем более, что на афишу было вынесено подсмотренное в медицинском журнале кем‑то из рекламного отдела определение «психогенная фуга» (так называется расстройство, при котором больной, оказываясь в незнакомом месте, полностью забывает всю информацию о себе и присваивает новую идентичность; причиной является психическая травма или невыносимая ситуация, в которой оказался пациент, стремящийся полностью отстраниться от своих проблем. Впервые фуга была описана знаменитым американским психологом Уильямом Джеймсом, старшим братом писателя Генри Джеймса, автора не только «Поворота винта», но и по всем приметам линчевского рассказа «Веселый уголок»).
Ни один другой его фильм не связан настолько же с реальным, а не кинематографическим насилием, болезнью и смертью
Славой Жижек предпринял попытку «лаканианской интерпретации» фильма сквозь призму психоанализа, но в результате так увлекся, что в его эссе «Искусство смешного возвышенного в фильме Дэвида Линча „Шоссе в никуда“» собственно фильму было посвящено в лучшем случае треть, а про спилберговский «Список Шиндлера» или «Жизнь прекрасна» Роберта Бениньи можно узнать едва ли не больше. Но чаще всего смотревшие фильм просто честно признавались, что ничего не поняли, и потому относили его к разряду пусть эффектных, но неудач. В прокате «Шоссе в никуда» провалилось, и пусть ему удалось собрать больше, чем, скажем, «Освободите Вилли 3», но итоговые сборы не окупили и трети вполне скромного по голливудским меркам бюджета. Критики тоже в большинстве своем остались не в восторге: главные американские рецензенты того времени, Роджер Эберт и Джон Сискел, в своем телешоу проголосовали против, по традиции опустив вниз большие пальцы. В результате их отрицательные отзывы были использованы в рекламной кампании «Шоссе в никуда» как «две важные причины посмотреть фильм».
Линч как‑то обмолвился, что действие «Шоссе в никуда» разворачивается в том же самом мире, что и «Твин‑Пикс», и это становится очевидно не только при взгляде на хрестоматийные красные шторы в спальне Мэдисонов и пришедших в эту спальню малохольных сыщиков. Не стоит большого труда представить вместо невысокого Таинственного Человека еще более миниатюрного Человека Из Другого Места, и вряд ли кто‑нибудь удивился бы, обнаружив на записях видеокамер (тех самых, которые так не любил Фред, потому что они мешают ему запоминать происходящее по‑своему, а не так, как все было на самом деле) долговязую фигуру Дэвида Боуи — агента ФБР Филиппа Джеффриса, мелькнувшего по пути из ниоткуда в никуда в самом странном и безоговорочно гениальном эпизоде твин‑пиксовского приквела «Огонь, иди со мной». Впрочем, одним «Твин‑Пиксом» в данном случае дело не ограничилось: Роберт Лоджа в свое время претендовал на доставшуюся Деннису Хопперу роль Фрэнка Бута в «Синем бархате» и в «Шоссе в никуда» с плохо скрываемым удовольствием выпустил демонов, двенадцать лет томившихся в потемках души, в образе Мистера Эдди / Дика Лорана. А песня Тима Бакли Song to the Siren в исполнении группы This Mortal Coil, которая звучит в фильме трижды в самые ответственные моменты, не попала в саундтрек того же «Синего бархата» исключительно по причине проблем с авторскими правами. В той же части истории, что связана с Питом Дейтоном и его роковым увлечением, невозможно не увидеть аналогии с «Дикими сердцем», снятом по роману Барри Гиффорда, автора и исследователя нуара, который в «Шоссе в никуда» стал полноправным соавтором сценария (да и само название было позаимствовано Линчем из гиффордовского романа «Ночной народ»). А если вспомнить, что оригинальную музыку ко всем четырем картинам написал Анджело Бадаламенти, то невозможно не признать «Шоссе в никуда» абсолютной квинтэссенцией линчевского экранного универсума.
При столкновении со всеобъемлющей иррациональностью происходящего все аргументы и доказательства аннигилируются
При этом, пожалуй, ни один другой его фильм не связан настолько же с реальным, а не кинематографическим насилием, болезнью и смертью, и проявляется это в самом широком диапазоне, от анекдота со съемочной площадки до подлинной трагедии. Начать хотя бы с того, что герой Пуллмана живет в доме, который на самом деле принадлежит Линчу, так что известие о смерти Дика Лорана он слышит из того же самого интеркома, к которому некогда подошел сам режиссер. Дальше — больше. На съемках драки Фреда с Мистером Эдди Роберт Лоджа забыл свои движения и в результате схлопотал от Билла Пуллмана по‑настоящему; роль автомеханика Фила стала последней для Джека Нэнса, сыгравшего главную роль в дебютном фильме Линча «Голова‑ластик», он не дожил до премьеры две недели; в последний раз в «Шоссе в никуда» появился на экране и Ричард Прайор, страдавший рассеянным склерозом и сыгравший владельца автомастерской, сидя на инвалидном скутере; сам Линч утверждал, что в процессе написания сценария был очень увлечен судом над О. Джей Симпсоном, обвиненном в убийстве жены и ее любовника и оправданном несмотря на улики: «Больше всего меня поразило в нем то, что он мог улыбаться, смеяться и как ни в чем не бывало играть в гольф. Да и вообще казалось, что его не слишком волнует происходящее. А я все не мог понять, как человек, сделавший такое, может жить дальше». А всего через несколько лет в убийстве супруги был обвинен — и впоследствии оправдан — исполнитель роли Таинственного Человека Роберт Блейк (в фильмографии которого, разумеется, совершенно случайно, не последнее место занимает экранизация «Хладнокровного убийства» Трумана Капоте); в довершение всего своим любимым фильмом назвал «Шоссе в никуда» один из колумбайновских стрелков. Этого более чем достаточно, чтобы картина заняла не самое последнее место в череде «проклятых фильмов», где‑то неподалеку от «Изгоняющего дьявола», третьего «Полтергейста» или «Верующих» Джона Шлезингера.
В руководстве по трансцендентальной медитации «Поймать большую рыбу» Линч вспоминает, как на съемках предложил своему другу, мастеру спецэффектов Гэри д’Амико без подготовки и даже соответствующего оборудования взорвать дом в пустыне: «Немного подумав, он все же согласился: „Ладно. Думаю, у нас получится“. Он пошел к дому и начинил его всем, что у него было под рукой. И взрыв получился потрясающий. […] Мягкая, невесомая взрывная волна раскидала куски дома на сотни футов кругом. А затем мы дали эти кадры обратным ходом. Получилось просто гениально». В сущности, Линч сотворил то же самое и с фильмом в целом. Начинил всем, что было, разнес на куски, повернул время вспять.
И да, получилось просто гениально. При том что, кажется, ни одну из интерпретаций так и нельзя считать хотя бы немного убедительной, так как при столкновении со всеобъемлющей иррациональностью происходящего все аргументы и доказательства аннигилируются, как будто поделенные на ноль. Помянутый Роджер Эберт начал свою рецензию с впечатляющего образа: «Смотреть это кино — все равно что целоваться с зеркалом. Вам нравится то, что вы видите перед собой, но в целом это довольно холодно и не сказать чтобы занятно». Звучит убедительно. Но в случае с «Шоссе в никуда» рискнувший облобызать собственное отражение в лучшем случае увидит перед собой незнакомца. Но скорее всего — как будто в дешевом, но действенном хорроре, вроде вторых «Зловещих мертвецов» Сэма Рэйми, а то и «Жажды страсти» Андрея Харитонова, — его попросту затянет внутрь.
2023
