Берлин-2023: Пустыня, тайники и травма — «Лимб» Ивана Сена
Кинофестиваль в Берлине завершен, но не все тексты о нем еще написаны и опубликованы. Об одном из самых удачных фильмов конкурса, которому, впрочем, не досталось ни одной награды, рассказывает Ирина Марголина.
Сухая безжизненная белизна пустыни скрывает под собой целый город. Кубер-Педи знаменит опалами, шахтами и подземными домами местных жителей. Его и выбирает местом действия своего очередного фильма об австралийских аборигенах Иван Сен. Однажды туда приезжает белый коп Трэвис Харли (неузнаваемо угрюмый Саймон Бейкер), чтобы пересмотреть нераскрытое дело двадцатилетней давности о пропавшей местной девочке Шарлотте. И в этой незатейливой завязке могут привидеться самые разные варианты жанрового развития. Вот Сен и старается ни одного не упустить.
Появление чужака в городе сделано в лучших вестерновых традициях: разумеется, недружелюбные местные не хотят налаживать контакт с Трэвисом. Но на этом вестерн более или менее заканчивается. Вместо пропитанных алкоголем и потом салунов подземный отель «Лимб», где Трэвис — единственный постоялец; вместо схватки с противником один на один невидимое зло. Заложенный в сюжет детектив приходит вместе с фактурой: тут и ксива, и пушка, и блестящее авто. С ними, впрочем, режиссер тоже довольно быстро расправляется — удостоверение отброшено на землю, машина выведена из строя местной шпаной, а пушка с первых кадров так больше и не появляется. Лучше всего происходящее описывает заданный в фестивальном каталоге жанр пустынного нуара.
Прошлого здесь и вправду нет, но только потому что у травмы нет срока давности
Трэвис — полноценный герой film noir. Смурной героинщик (еще со времен своей работы в отделе по борьбе с наркотиками), который разочаровался в жизни, оставил жену и ребенка с кем-то получше и поехал в несуществующее место, чтобы вершить там правосудие. В последнее он едва верит, и это у них с местными общее. Каждый следующий разговор с жителями согласно логике нуара все только запутывает, а вместо улик Трэвис получает придорожные пустоты и темноту шахтовых сводов.
«Лимб» — третий фильм берлинского конкурса, который работает с образом пустыни. Разумеется, ни марева, ни пластики барханов, ни безжизненной дали не пропустит ни один вменяемый режиссер, но нужна-то всем пустыня в первую очередь как экзистенциальная величина. Пустыня позволяет раствориться в своем жаре и обрести свободу Ингеборг Бахман у фон Тротта. Пустыня становится точкой схода: точкой зарождения борьбы и точкой смирения, — в фильме «Выживание доброты» Рольфа де Хера. В пустыне Ивана Сена тоже скрываются начало и конец. Источник жизни (в бесконечных поисках опалов или оставленных в пустыне пожитков) и могила (которая в фильме тоже появляется). Но куда сильнее она напоминает покров израненных и иссушенных горем душ. Белая, пылящая, с черными провалами шахт.
Это не безвременье — это постоянное и мучительное настоящее
Эта пустыня и подлаживает все прочие жанры под экспрессию визуального нарратива — контрастного, черно-белого, изобилующего фактурой песка и камня. И хотя, после рассказов о давнишнем несправедливом расследовании и общем положении дел (угнетении аборигенов и местных стариках-педофилах) Шарлотта начинает напоминать местную Лору Палмер, проглоченную злым духом белой империалистической системы, а Трэвиса все сложнее отличить (особенно в профиль) от Крэнстона из «Во все тяжкие» — все это стирается перед глубиной травмы, вложенной Сеном в изображение ландшафта.
Казалось бы, этот мертвый пейзаж вкупе со старым кассетником и записями прежних допросов, с неотшлифованными каменными стенами отеля или местных жилищ настаивает на абстрактном, даже магическом безвременьи. Но все круче. Прошлого здесь и вправду нет, но только потому что у травмы нет срока давности. Это не безвременье — это постоянное и мучительное настоящее. «Лимб» вовсе не о том, как брат и сестра когда-то потеряли Шарлотту. Они теряют ее каждый день. И чтобы уж не оставалось в том сомнений, Сен задает очень конкретную преемственность травмы — теперь у Шарлоттиных брата и сестры тоже есть дети, трое: две девочки и мальчик. Недалек час, и их накроет выползшей из-под земли тенью.
Одна пустая дорога — на которой местные делятся с Трэвисом какими-то фрагментами воспоминаний, неотличима от другой. За бесправием следует бесправие. В тот момент, когда кажется, что все окончательно окаменело и то ли рассыпется в пыль, то ли схлопнется в маленький опаловый кругляшок, перед Трэвисом открываются двери дома. Не подземного, а самого обычного, с детьми и пустопорожними разговорами. Трэвис проходит еще одну трансформацию: из чужака и представителя враждебной системы он превращается в пазолиниевского гостя из «Теоремы». Пройдя круги вестерна, детектива, нуара и социалки, герои начинают пробуждаться. Трэвис уезжает из «Лимба».
Читайте также
-
Зачем смотреть на ножку — «Анора» Шона Бейкера
-
Отборные дети, усталые взрослые — «Каникулы» Анны Кузнецовой
-
Оберманекен будущего — «Господин оформитель» Олега Тепцова
-
Дом с нормальными явлениями — «Невидимый мой» Антона Бильжо
-
Отменяя смерть — «Король Лир» Сергея Потапова
-
В поисках утраченного — «Пепел и доломит» Томы Селивановой