Школа

Школа: «Дорогие товарищи!» Андрея Кончаловского — Проснись, страна огромная

В проекте «Школа», где студенты нашей онлайн-мастерской рассказывают о важнейших отечественных кинокартинах последнего десятилетия , — статья о «Дорогих товарищах». О советских иллюзиях нашего времени и фильме Андрея Кончаловского пишет Александра Кузнецова.

Мир сложный. А законы у него простые. В этом противоречии приходится жить, еще желательно и счастливо. В до-специально-военно-операционной России мир, конечно, идеальным не был, и все же некоторые выводы, извлеченные из мучительного опыта XX века, казалось, успели утвердиться. Например, что человечество навоевалось. Или что наигралось в идеологии.

Казалось, наше коллективное сознание наконец опознало в гибкости новую прочность. Но произошел надлом, и очередной конструкт мышления дал трещины, уродливым узором расходящиеся по жизни сегодня. И все, что остается делать — жадно запоминать где-то сломанные, а где-то, напротив, окрепшие убеждения, пока они снова не ушли в глубины бессознательного. Лишь чуть позже, в слове, краске, звуке или рамке кадра, пережитое, вероятно, будет осмыслено. Во всяком случае, так нам подсказывает история.

Осмыслением трагедии, которая позволила себя рассмотреть близко лишь спустя 60 лет после свершения, стал и фильм «Дорогие товарищи!». 31 мая 1962 года граждане Советского Союза узнали по радио о повышении цен на мясо, масло, молоко. Рабочие новочеркасского электровозостроительного завода (в подавляющем большинстве жившие в бедности заводских бараков; многие только освободились из сталинских лагерей после амнистии Хрущева) — 1 июня выступили против таких экономических мер. 2 июня стихийное недовольство превратилось в организованную демонстрацию. По жестокой ли случайности, пулей, выпущенной в небо для запугивания, или же намеренным указом, но началась стрельба по мирным жителям. Реакция столь несоразмерно жестокая, что по мысли власти никакого иного пути, кроме как засекретить все материалы, и быть не могло. На ленте нашей истории появилось еще одно белое пятно, расплывшееся на 30 лет, пока в 1992 году официально не были обнародованы уцелевшие документы. Именно они и воспоминания живых свидетелей сохранили для нас события, известные сегодня как Новочеркасский расстрел.

«Дорогие товарищи!». Реж. Андрей Кончаловский. 2020

Ранним летним утром на белоснежных простынях в объятиях женатого товарища Логинова (Владислав Комаров) просыпается товарищ Семина (Юлия Высоцкая). Расколовшись на три изображения в зеркальном трюмо комнатки, своего внутреннего раскола женщина еще не осознает и торопливо собирается на выход, чтобы прожить самый обычный день. Но обычный день уже таит в себе ту двойственность советского мира, которая своим разломом скоро выбьет почву из-под ног героини.

Остается только скользить по линиям этого разлома, пока не повезет обнаружить его суть

Будучи убежденной коммунисткой и ярой партийной работницей, она тем не менее без зазрения совести минует очередь в продуктовый магазин, где ее ждут добрые продавщицы и отложенные чуть в бóльших количествах товары. Затем работа: обсуждение с начальником-любовником фотографий с целью понять, кто сегодня хороший советский гражданин, а кто плохой, — не терпит отлагательств. А плохих советских граждан сегодня многовато — целый завод бастующих хулиганов и предателей родины, вчерашних честных рабочих. Дочь Светка (Юлия Бурова), трудящаяся там же, не в счет, ведь она лишь жертва обстоятельств и просто ребенок.

Дома же коммунистку Семину ждут не только отец (Сергей Эрлиш) в старой казачьей форме и с иконой, но и неприятные кухонные разговоры с антипартийными настроениями, которые быстро пресекаются непроизвольной пощечиной в адрес собственной дочери. Повисшее в воздухе напряжение семьи своим давлением будто искажает и саму квартиру: неприкаянная камера блуждает по комнатам, как по зазеркалью, торопливо отталкиваясь от каждой новой точки и неуверенно намекая — опоры нет нигде. Остается только скользить по линиям этого разлома, пока не повезет обнаружить его суть.

«Дорогие товарищи!». Реж. Андрей Кончаловский. 2020

Непредвиденный, несмотря на свою обоснованность, бунт рабочих в одночасье обнажает простоту внутренней механики матрешки власти. Прибывший генералитет, равно как и начальство КГБ, начинают выяснять, кто сегодня хороший советский чиновник, а кто плохой. А по карточкам фотографий быстро находят всех «зачинщиков» демонстрации, ведь это самый отлаженный процесс, с завидной регулярностью приводимый в действие — охота на предателей.

Товарищ Семина — хорошая чиновница: бескомпромиссная к саботажникам, решительная в высказываниях-лозунгах на заседаниях, точно осознающая идеалы строящегося коммунистического общества и некоторые досадные издержки выбранного пути. А дочь Светка сбежала из дома и пропала прямо во время расстрелов. И вопросы фабульные — «Найдут ли дочь? Мертвой или живой?» — в этом контексте превращаются в вопросы психологические и идеологические — «Найдет ее родная мать или товарищ Семина? Найдется дочь или предательница страны?».

Реалии превращаются в пространство системного абсурда

Именно поэтому к этим поискам, часто напоминающим преследование, в помощь набивается не друг и не член семьи, а КГБшник Виктор (Андрей Гусев💧 ). Эти вежливые люди всегда оказываются рядом в (не)нужный момент. Угроза наказания и возможность спасения в наших широтах в одних и тех же руках — у КГБ. Для каждого периода истории под своей личиной и со своим названием, и тем не менее никогда не изменяющего своей роковой сути.

Original Image «Дорогие товарищи!». Реж. Андрей Кончаловский. 2020
Modified Image Новочеркасский бунт, 1962

Само понятие советского спустя 33 года после падения режима, кажется, не только живет, но и по-своему крепнет. Потому-то даже для людей, ни дня не проживших в той действительности, до боли оказывается знаком фон, на котором разворачивается в фильме ситуация раскола. Мир будто уплощается, и из тени выходит вся коллекция наших канонических типажей: от мнительных и гниловатых соседей-стукачей до прописанных широкими мазками генералов и московского начальства. Грамотно маневрировать между этими одномерными персонажами человеку, которым сейчас руководит личная трагедия, становится с каждым часом все труднее. Реалии превращаются в пространство системного абсурда, в который уже с трудом вписывается запутавшаяся, но живая в своих терзаниях женщина.

Что не закатывается под асфальт, закапывается в землю братских могил

Героине даже не позволено пережить случившееся: право на бытие забирают и у траура. С площади, на которой произошел расстрел, убрали тела, разнесенный мусор, едва остывшие чьи-то ботинки. Ничего не было: люди подписали документ о неразглашении, и никто ни о чем не знает (все знают обо всем). На месте вчерашнего побоища сегодня площадка для танцев: родная кинопримета оттепели, обернувшаяся черной изнанкой.

Единственное, что намертво цепляется за вымаранный из истории день, — это кровь, запекшаяся на раскаленных от июньского солнца дорогах. Эти красные знамена уже не поднять с земли, как на картинах Гелия Коржева, их можно только закатать новым слоем асфальта. И дорога, словно лоскутное одеяло, криво сшитое из множества заплаток, — это не иначе, чем образ времени, исторического русского времени. Что не закатывается под асфальт, закапывается в землю братских могил. Понятия «великий народ» и «сильное государство», как оказалось, стоят не только на общем труде и больших победах, но и на категорическом отрицании отдельных сцен, на коллективном забвении. Партия своей труженице не может дать лишь одного ответа: а как забыть своего ребенка?

«Дорогие товарищи!». Реж. Андрей Кончаловский. 2020

Цель идеологии ведь очень проста: стать сознанием человека. Зазор между тем и другим прессуется так сильно, что отличить их практически невозможно. Для этого днем и ночью действуют все государственные механизмы, от ежеминутной пропаганды до насильственного принуждения. Героиня до последнего верит в коммунистические идеи (пусть и весьма деформированные к 1960-м) именно потому, что они дают знамена и позиции, обусловливают ее в этой реальности и в этом обществе.

К сознательному выбору людей не готовили, и больше — тщательно оберегали от него

Тем страшнее надлом конструкта — кажется, что в осколки разлетается мир, а не всего лишь один из возможных взглядов на него. И трещина, конечно, возникает там, где государству приходится лицом к лицу встретиться с институтом семьи: не на высотах законотворчества, а в персональной, очень личной истории. Молнией примчавшись в квартиру подруги Светки сразу после расстрелов, Семина обнаруживает там не свою дочь, а следы крови человека из этой семьи. «Людк, ты же не стуканешь, правда?», — спрашивает мать подруги, «Кровь подотри, дура», — отвечает Людка. Впервые не товарищ Семина. Человечности стоило лишь единожды о себе заявить, чтобы раскол сознания окончательно утвердился и моментально обострился. Подавленная сторона личности начинает со всей силой тянуть героиню в противоположное от линии партии направление.

А по ту сторону логики государства Людмилу давным давно ждет родной отец, существующий немой и терпеливой традицией. Даже имя его ютится лишь в отчестве дочери — Данииловна, Даниил. Ему казачье прошлое семьи и Бог в старой иконке дороже рукотворной истории, плоть от плоти слепленной прямо на его глазах из мифов новой главенствующей идеологии. Не даром стертые временем лики Богоматери и Иисуса на деревянной дощечке в двух минутах хронометража соседствуют в фильме со Сталиным, постоянно оживающим в устах Людмилы. Вот две опоры мира советского универсума, два оправдывающие право на жизнь образа, между которыми, к сожалению, приходилось выбирать.

Однако к сознательному выбору людей не готовили, и больше — тщательно оберегали от него. Именно поэтому уже прошедшая так много кругов ада, на себе испытавшая жестокость режима изможденная женщина, как сломанная кукла, не находит иных слов, кроме: «Сталина вернуть бы. Без него никак. Не справимся». Так хочется снова примкнуть к той коллективной личности эпохи Второй Мировой, которая точно понимала, что есть добро, а что есть зло. Но назад пути нет.

«Дорогие товарищи!». Реж. Андрей Кончаловский. 2020

Есть путь вперед. Не то чтобы мы выбирали этот путь — просто жизнь, как и история имеют свойство продолжаться, несмотря на трагедии. Снимая фильм, режиссер, вероятно, и не подозревал, на какие российские и мировые землетрясения придутся премьера и прокат. Тем зловещее своей актуальностью выглядит картина о 1962 годе, так легко ставшая зеркалом для 2020, а сейчас можно уверенно сказать — и для 2024. Меняется только угол отражения и наша решимость вглядываться. Не нормы повседневности и не общие цели роднят современность с советскими реалиями, но сами подвалы русского бессознательного.

История, традиции, вера, — из-за давления уже современных идеологических спекуляций соблазн вовсе выйти из процесса осмысления того, что нас определяет, велик. И все же имеет смысл побороться за трактовки. Как показывает фильм — хотя бы в глубине собственного Я. Какую-то нашу часть всегда будут пытаться закатать под асфальт — она и своим отсутствием сотворит новый день. Но верно и то, что время разрушает наносные слои, проявляя если и не все факты прошлого, то его суть. И лучше уж на местах разрывов будут появляться шрамы, чем скрывающие природу травмы заплатки. «Мы станем лучше», — умоляюще повторяет Людмила своей напуганной, но живой дочери, наконец, обнимая ее. И вопреки всему — в это хочется верить.


Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: