Дмитрий Савельев
Дмитрий Савельев

«Киношок»: Контент


«Небесный тапер». Реж. Сергей Ландо. 2017

Российский фестиваль «Киношок» за почти три десятка лет своего существования несколько раз формулировал себе задачи и формат, и всякий раз обновление фестивальной формулы имело под собой основания. Рожденный собирателем диковин, «Киношок» расхотел им быть, когда фильмов в стране стало с трудом хватать даже на Сочи, так что Анапа могла уже и не мечтать о какой-нибудь причуде вроде прогремевшей там притчи про поэта и одноименный пистолет («Макаров») или травести-буффонады («Стару-ха-рмса»).

Одновременно с производственным оскудением (в кино) росла и крепла (в массах) тоска по советскому раю, который в политике и экономике уже не склеишь, а в культурной, так сказать, сфере отчего бы не попытаться? Так «Киношок» переквалифицировался в ностальгические управдомы — в постсоветский фестиваль стран СНГ и Балтии (позже решили, что без Балтии будет спокойнее).

Когда пробил час гордой государственной самодостаточности, интерес к жизни бывших республик-сателлитов поубавился, зато стал культивироваться — к родной стране, которая столицей и еще двумя-тремя городами все же не исчерпывается. Превращение «Киношока» в смотр нестоличного кино было том более логичным, что фестиваль проходит ранней осенью в Анапе. А есть, как известно, два способа узнать провинциальную Россию в лицо. Первый — исколесить ее, матушку, вдоль и поперек. Это способ надежный, но достаточно затратный (время, деньги). Второй — гораздо более бюджетный и ловкий: отправиться в бархатный сезон Анапу, куда вся-Россия-наш-сад в эти дни с удовольствием и организованно съезжается семьями. Ровно в традиционные сроки «Киношока».

Сейчас, на подступах к тридцатилетию, предприимчивый фестиваль сделал новый кульбит: он де факто припал к своим корням собирателя диковин, не отказавшись при этом от позднейших пристрастий. Получилось довольно занимательно.

На съемочной площадке фильма «Лучшие друзья». Реж. Беслан Терекбаев

Скажем, появление в главной конкурсной программе чечено-индийского фильма «Лучшие друзья» — очевидный поклон экзотическим страстям «Киношока» времен его мятежной юности. Комбинация в выходных данных семейного фильма двух таких разных производительных сил и одновременно культурных мифов заранее интригует, обещая интересный экранный сплав суровой сдержанности и чувств навзрыд. Одна из главных сюжетных коллизий «Лучших друзей» по-своему оправдывает это ожидание: суровый чеченский мужчина хочет видеть своего сына-подростка боксером и не хочет — художником, сын же грезит карандашами и бумагой гораздо сильней, чем физиономиями противников, разукрашенными кровоподтеками. Отправившись больше по воле тренера-отца, чем по душевной склонности на кулачный чемпионат в Индию, юный чеченский боксер, потерпев фиаско на ринге, знакомится с безобразно толстым ровесником-индусом и тоненькой девочкой смешанных индийско-русских кровей. Эти двое тоже грезят — каждый о своем. У первого в голове (и в комплекции) сплошные кебабы, вторая страстно мечтает когда-нибудь встретить своего отца, с которым ее мама трагически разминулась на жизненных просторах. Все трое, ускользнув от опеки старших, отправляются в горы Индии, по дороге узнают от встречного шамана, что правильную тропинку найдет только чистый сердцем, срывают козни корыстного злодея и духовно очищаются, как и положено в пейзажах Рериха. В итоге правильная тропинка выведет двух обновленных лучших друзей прямиком в горную Чечню, своими красотами не уступающую Индии. Там откуда ни возьмись и без всяких авторских пояснений объявится пропавший девочкин папа, мальчик-боксер с художественными наклонностями найдет на родной земле применение всем своим талантам, а оставшийся у себя на родине третий друг-обжора будет там удовлетворяться кебабами, пока, видимо, не лопнет.

«Лучшие друзья» в режиссерском исполнении Беслана Терекбаева, нынче возглавляющего «Чеченфильм», представляют собой дивный образец даже не наивного искусства, а какого-то абсолютно волшебного в свой невинности пра-кинематографа: фильм снят как бы до рождения братьев Люмьер, причем задолго. Если принять «Лучших друзей», зачем-то подмигивающих «Миллионеру из трущоб», в их природной первозданности, — удовольствие будет стопроцентным и выше, а логика фестивального отборщика Александра Соломонова, постаравшегося заполучить к себе в полнометражный конкурс такое сокровище, не вызовет никаких вопросов. Жюри проявило обидную косность, не рискнув наградить это удивительное произведение чем-нибудь из своего призового запаса, но фильм Терекбаева, убежден я, сам по себе награда для всякого приобщившегося, если только тот не скучный сноб.

Два других конкурса «Киношока»-2019, короткометражный и документальный, собранные Александрой Жуковой, тоже отмечены любопытством к небанальному в жизни и в искусстве, ее отображающем и преображающем.

«Красиво жить». Реж. Ярослав Лебедев. 2019

К примеру, в фильме Ярослава Лебедева «Красиво жить» суровые провинциальные рабочие ломают друг другу пальцы рук, чтобы сымитировать производственную травму, выбить законную зарплату из заводской кассы и оттянуться в местном шалмане по полной — с пьянкой и угрюмым мордобоем. Очевидно, что начинающий автор не забыл о недавнем громком успехе «Лалай-балалая» — анекдота Руслана Братова о злоключениях пьяной мужской компании. Правда, Братов на своей карусели стремился оторваться от земли и отлететь в печальные бытийные выси, а Лебедев ищет невидаль в житейской прозе, которую мастерски обрабатывает, подключаясь к явно небезразличным ему мирам Аки Каурисмяки и Роя Андерсона. Это скрещение порождает новое художественное качество, которое, в отличие от подпольного пролетарского бизнеса по нанесению увечий за умеренную плату, шокировать не шокирует, но обольстить жюри в состоянии (спецприз в конкурсе короткого метра).

«Так оно и будет». Реж. Иван Чехов. 2018

Понятно, что в документальном кино все неожиданное, удивительное, «из ряда вон» связано, как правило, с героем рассказа, не со способом повествования. Неигровой показ нынешнего «Киношока» был богат на такие лица и судьбы. Исполненный в жанре беглой зарисовки фильм «Так оно и будет» (реж. Иван Чехов) о екатеринбургской инди-группе «Курара», обладающей культовым статусом в глазах не широкого, но внятно очерченного круга поклонников, не отмечен оригинальностью авторского взгляда на мир, но этот недостаток с лихвой компенсируется отдельностью главного героя — Олега Ягодина, фронтмена «Курары». Музыкант, поэт и яркий драматический артист в одном лице — не самое расхожее сочетание свойств. У Ягодина к тому же каждое из них развито мощным образом. Поклонники «Коляды-театра», где Ягодин служит, знают цену этому ни на кого не похожему артисту, который может претендовать на строчку в Книге рекордов Гиннеса хотя бы по одному формальному признаку: вряд ли найдется в мире его коллега, собравший в личной театральной коллекции все мыслимые главные роли мирового репертуара. Гамлет, Хлестаков, Стэнли Ковальский, Борис Годунов, Арбенин, Лопахин, Ричард — продолжайте этот список в какую угодно сторону, и все равно попадете в список ролей Ягодина. Музыкальное лицо «Курары» с ее мрачноватой яростью, отмечено, как и театральные роли этого актера, необщим выраженьем, которое озадачивает начальников ротаций на музыкальных каналах: им бы чего-нибудь пободрее и оптимистичнее. Ягодину и его друзьям по «Кураре» на это плевать с их екатеринбургской башни.

«Небесный тапер». Реж. Сергей Ландо. 2017

В жизненном жанре плевков с башни мало было равных композитору Олегу Каравайчуку — герою показанного в Анапе вне конкурса фильма Сергея Ландо «Небесный тапер». Бывает, и часто, что странность в ее активных проявлениях вызывает подозрение в этом, что за ней, странностью, стоит трезвая жизненная стратегия «сумасшествия в свою пользу». Каравайчук, как жена Цезаря, был вне таких пошлых (и зачастую, что обидно, справедливых) подозрений. Его особость или, как выражаются прислужники пышного слога, инаковость была настоящей, не сымитированной. Небесный тапер был сущностью, не ролью. Ландо попытался усадить эту птичку божию в клетку биографического фильма. Видимо, ему показалось интересным столкнуть со стальной хронологической повествовательностью — стихийное бестелесное существо в берете и обвислом свитере, целиком состоявшее из носа и музыки. На мой взгляд, удары птички о прутья клетки в художественную пульсацию не превратились, но экранному Каравайчуку не навредили — ему и в жизни-то ничего не могло помешать, а уж тем более посмертно.

«Повесть о настоящем Фиссоне». Реж. Светлана Насенкова. 2018

Жанр документального фильма-портрета предлагает автору гораздо больше свободы, чем традиционное жизнеописание, и Светлана Насенкова преуспела в этом жанре, портретируя режиссера Вадима Фиссона. Красиво жить — это про него, создателя знаменитого питерского театра «Комик-трест». Название «Повесть о настоящем Фиссоне» (главный приз документального конкурса) отсылает к героической советской книжке Бориса Полевого — житию лишившегося ног летчика Маресьева, который обеими здоровыми руками вцепился в штурвал и доказал, что может и должен летать. Фиссон, с которым судьба обошлась еще круче, чем с Маресьевым, усадив его в инвалидную коляску, сумел превозмочь ограничители своих возможностей не со стиснутыми плакатно зубами — с мудрой улыбкой, и только он один знает, чего эта улыбка ему стоила.

«Игры до 14+». Реж. Лена Ланских. 2019

Жизнелюбие — то, чему уж точно нет места в игровом фильме Лены Ланских «Игры до 14+». В подобных случаях принято напоминать со ссылкой на авторитетный источник, что Бог умер, и считайте, что я тоже это сделал. Жизнь, какой ее видит автор, ученица Дмитрия Мамулии, страшна, трагична, невыносима, любви недостойна. Три девочки на возрастном сломе, три истории страданий, рассказанные с неженской документальной жесткостью сильным режиссерским голосом. Назовете это чернухой — и будете в своем праве, потому что никаких лучей там на горизонтах не брезжит, и никто никому облегчения не обещает. В поиске шинели, из которой этот фильм мог выйти, утыкаешься в последнюю режиссерскую работу Ролана Быкова «Я сюда больше никогда не вернусь». В «Играх», как и у Быкова, единственный источник света — отпущенный автору талант. Жюри все же остереглось короновать этот, вне всякого сомнения, самый сильный фильм игрового конкурса, откупившись от «Игр» призом за лучшую режиссуру, вполне заслуженным. Получи фильм Ланских «Золотую лозу» — и фестиваль в Анапе поступил бы как настоящий «Киношок» без скидок на гуманизм киноискусства и мир-дружбу между народами и людьми. Но многолетний опыт хранителя постсоветских семейных чувств не прошел для фестиваля даром, и потому он выбрал добрый узбекский фильм, который в каталоге и прочих фестивальных документах сгоряча и не слишком романтично назвали «Горячей лепешкой», хотя его автор Умид Хамдамов перед показом сообщил залу, что он, вообще-то, имел в виду «Очаг».

«Очаг». Реж. Умид Хамдамов. 2019

Очаг он имел в виду, как следует из самого фильма, семейный, и эта идея в сколько угодно расширительном толковании не могла не импонировать экс-фестивалю стран СНГ. «Очаг» трудно причислить к выдающимся, он не умеет решить даже самых элементарных сценарных проблем, и многое из того, что получилось у режиссера Ланских, пока что не по силам ее коллеге, тоже рассказывающему о трудностях и превратностях девчоночьей жизни. Однако способности для того, чтобы заниматься кино, у режиссера Хамдамова есть, это видно. К тому же он гуманист (для соискателя главной награды «Киношока» — несомненный плюс) и большой производственный молодец: снял полный метр за 85 000 долларов. Ничего шокирующего в этой цифре нет, снимали и дешевле, но проекту она служит дополнительным украшением.

Забавно, кстати, что героиня «Очага»/«Горячей лепешки», колючая девчонка с добрым, кто бы сомневался, сердцем, от нехватки родительской любви плетет одноклассникам про то, как якобы слетала к папе в Штаты. Папа живет там в огромном доме, разъезжает на тачке с шофером и вообще богач. «Ах, Америка! — восклицают наивные одноклассники. — Ого, Америка! Ничего себе! Фотки, фотки американские скорее покажи!»

Получается, в Узбекистане нет никакого гуд бай: Америка манит тамошних детей, видится им в некритическом солнечном свете. Фильм, замечу, снят на государственные деньги. Чрезвычайно небольшие, как сказано выше, но государственные, без частных примесей. Могу себе представить, какими красками заиграла бы Америка в детской болтовне из отечественного фильма икс, снятого сейчас на минкультовскую субсидию, если бы вдруг она понадобилась сюжету. Пацаны, небось, спорили бы, кто из них первым, когда вырастет, выучится на летчика (Маресьева вряд ли вспомнят), сядет в самолет и бомбу на эту Америку сбросит. А девчонки хмыкали бы: подумаешь, Брэд Питт, он вообще ни о чем, вот ребята из «Молодежки» — это да.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить