Николай Эрдман, «Киносценарии»
«В кино я не пришёл, а зашёл», — говорил Николай Робертович Эрдман
Считалось, что его киносценарии, написанные на заказ, имеют мало общего с «настоящими» произведениями драматурга. «Эрдмановское, но не Эрдман», — так определил режиссёр Леонид Трауберг всё, что было написано после «Самоубийцы». Однако можно найти и противоположные суждения. Из воспоминаний Андрея Хржановского: «Мне приходилось сталкиваться с такой точкой зрения, что писание киносценариев для мультиликационных фильмов было для Н. Р. Эрдмана
«Пора бы собрать все сценарии Николая Робертовича и опубликовать их, — писал Эраст Гарин. — Мне кажется, что они могли бы послужить материалом для повторных и, может быть, более совершенных экранизаций». Эрдман написал более пятидесяти игровых и анимационных сценариев. В будущем, вероятно, будут изданы они все — вместе с его неизвестными работами для театра, цирка и эстрады. Для первого сборника кинодраматургии Эрдмана мы постарались выбрать самые репрезентативные сценарии: в книгу войдут и анимационные сценарии, и сценарии художественных фильмов — как немых, так и звуковых. Бóльшая часть материалов публикуется впервые. Сборник будет снабжён научным комментарием, в одном из приложений будет дана подробная информация о сценариях, не вошедших в сборник.
Николай Эрдман (1920-ые годы)
В блоге мы публикуем фрагмент из киносценария «Каин XVIII», который был написан Эрдманом в соавторстве с Евгением Шварцем. Об истории этого сценария, которая была исследована театроведом Е. М. Биневичем, — несколько слов.
Осенью
После его смерти вдова Шварца Екатерина Ивановна перепечатала рукопись сценария «Два друга». Получилось около сорока машинописных страниц, — вероятно, треть задуманного текста. Чтобы завершить сценарий, студия пригласила Николая Эрдмана. В архиве внучки Е. Л. Шварца Марии Олеговны Крыжановской хранится машинописный вариант сценария «Два друга», — вероятно, этот же текст оказался в руках Эрдмана, который, используя первые черновые сцены, должен был сделать законченный сценарий. Написанные Шварцем сцены Эрдман сильно сократил. Необходимо было слегка приглушить в них особенный «шварцевский» элемент — поскольку Эрдман всё равно не мог бы продолжить сценарий в «шварцевской» манере. Писали, что «Каин XVIII» — это «суп из топора» (первоначальный вариант полностью растворился в готовом сценарии) и что Шварц с Эрдманом «как масло и вода», их нельзя смешивать. Известный фильм Н. Н. Кошеверовой и М. Г. Шапиро говорит об обратном: смешивать можно.
Анна Ковалова,
Николай Эрдман (рисунок Николая Акимова)
Евгений Шварц и Николай Эрдман «Каин XVIII»
Фрагмент сценария
Конная статуя. Лошадь поднялась на дыбы. На коне гордо сидит всадник в королевской мантии и короне. (За кадром звучит воинственный марш.)
На постаменте надпись: «Каину XVIII от верноподданных подданных».
Вокруг статуи стоят караульные с алебардами и мушкетами. Звучит марш.
Мимо собравшихся на площади зевак торжественным шагом в полной парадной форме идут три королевских чиновника. У первого в руках табурет с королевскими гербами, у второго — граммофон с огромной трубой, у третьего — пластинка. Из граммофона несутся звуки марша. Толпа увеличивается. Подходят заинтересовавшиеся прохожие.
— Внимание, внимание, внимание!
Ставит табурет на мостовую первый чиновник. Марш прекращается.
— Слушайте, слушайте, слушайте!
Водружает граммофон на табурет второй чиновник.
— Кабинет министров наговорил новую пластинку! — объявляет третий и кладёт пластинку на диск.
Толпа горожан, окружившая граммофон, замирает.
Граммофон. У граммофона чиновник.
— Верноподданные наши подданные! — раздаётся из трубы мужской голос.
— Сегодня в семь сорок утра неизвестный голубь оставил известный след на статуе нашего обожаемого короля.
Все головы поворачиваются в сторону статуи.
На чугунном лбу всадника виден след голубиного помёта.
Дежурный офицер, стоя на верхушки стремянки, бережно вытирает лоб всадника.
Голос за кадром:
— Дабы пресечь повторение подобного преступления, кабинет министров вынес следующие постановления…
Королевские чиновники снимают головные уборы, склоняются в поклоне.
— Имеющиеся в нашем королевстве голубятни, — гремит труба, — должны быть разрушены, голубятники арестованы.
Через толпу пробивается мальчишка и, всхлипнув, убегает. Вслед ему несётся: «…Голуби уничтожены, книги по голубеводству сожжены».
Точка через граммофон на толпу.
— Блюдо «голубцы» отменяется, слова: «голубь», «голубка», «голубчик», а также глагол «приголубить» — объявляются нецензурными.
Молоденькая женщина в страхе зажимает ладонью губы
Крупно — труба:
— Бей голубей!
За кадром раздаётся залп.
(Точка на небо.) Взвивается стая белых голубей, заполняя кадр.
Поднятые дула мушкетов. Залп.
Сотни голубей летят по небу, удаляются.
Точка снизу.
— Да здравствует король! — гремит труба на площади.
— Да здравствует король! — восторженно подхватывают чиновники, в знак приветствия поднимая левую ногу.
Толпа реагирует
Кадр из фильма Каин XVIII (режиссёры Надежда Кошеверова и Михаил Шапиро, 1963-ий год)
Высокий длинный забор. Выкрашен он в полоску, как шлагбаум или старинные верстовые столбы. За забором виднеются верхушки башен, крыши, шпили.
Вдоль забора тянется надпись: «Граница». На воротах вывеска: «Владения короля Каина XVIII». Камера панорамирует на дорогу.
По дороге, ведущей к владениям Каина, на взмыленном коне скачет королева Власта.
Она подъезжает к воротам, слезает с лошади, привязывает её к пограничному столбу и идёт к калитке.
На калитке, возле звонка, табличка с надписью:
«Королю — один звонок.
Первому министру — два звонка.
У министра финансов звонок не работает».
Королева дважды дергаёт за ручку звонка и отходит.
Калитка чуть приоткрывается, в образовавшуюся щель
— Ваше Величество, — расшаркивается он, походя к королеве, — какая, говоря прямо, радость. Здравствуйте.
— Здравствуйте, премьер! — Отвечает королева, подвязывая своему коню торбу с овсом.
Вытерев руку о платье, сует её премьеру для поцелуя.
— Говоря напрямик, вы по личному делу или по политическому? — почтительно целуя руку королеве, спрашивает премьер.
— По
— Заходите, пожалуйста!
Первый министр распахивает калитку, пропуская Власту вперёд. Калитка за ними автоматически закрывается.
(С внутренней стороны забора.)
Королева переступает порог и отшатывается от ослепительного облака, которое, внезапно возникнув, тут же исчезает.
— Что это, взрыв? — пугается она.
— Вспышка, — отвечает премьер, запирая калитку.
— Недовольства? — тревожится королева.
— Магния.
Первый министр накидывает цепочку и подходит к королеве.
— Грубо говоря, это первый акт нашего гостеприимства. Каждый входящий в нашу страну автоматически фотографируется. Анфас и профиль.
— Зачем? — спрашивает королева.
Премьер: На добрую память.
Королева: Кому?
Премьер: Начальнику тайной полиции.
Королева: Удобно.
— Говоря примитивно, мы самая удобная страна в мире, — говорит премьер, беря королеву под руку и вступая с ней на территорию своего государства.
Перед ними ровные дорожки, подстриженные деревья. Всё утопает в цветах, но цветы не имеют цвета.
— Возьмём, к примеру сказать, цветы.
Премьер подходит к ящику, на котором один под другим расположены нарисованные разных цветов кружки. В каждом кружке щель. Министр вынимает из кармана монету и, любезно улыбаясь королеве, опускает её в щёлку на голубом кружке.
Бесцветные цветы становятся ярко голубыми.
Премьер отходит от ящика. Королева аплодирует.
— В таком разе, может быть, мы перейдём к делу? — интересуется премьер, подходя к королеве.
— Давно пора, — соглашается она.
Они подходят к фонтану. В круглом водоёме стоит бронзовый фавн с поднятыми вверх руками. На руках покоится чаша, из которой вытекает вода. У фонтана стоят два жандарма. Один с рыжей бородой, другой с чёрной.
— Эй, жандармы! — командует премьер.
— Слушаем, ваше сиятельство! — вытягиваются они перед министром.
— Заткните уши!
Премьер подвигает королеве кресло. Она садится. Жандармы вынимают из карманов пробки и затыкают уши. Премьер садится напротив королевы.
— Жандармы! — орёт премьер, — Можете идти, официально говоря, в кабак и выпить за моё здоровье.
Жандармы стоят как вкопанные.
— Ну, значит, действительно ничего не слышат, — говорит премьер королеве, — начнём?
Кадр из фильма Каин XVIII (режиссёры Надежда Кошеверова и Михаил Шапиро, 1963-ий год)
Королева плотнее усаживается в кресло и решительно заявляет:
— Моя дочь Милада хочет выйти замуж за вашего короля.
Раздаётся звук, похожий на выстрел. О щёку премьера
— Террор!.. — вскрикивает он и хватается за щёку.
— Никак нет, ваше сиятельство!.. — подбегая к премьеру, говорит чернобородый жандарм. — Пробка!
Он наклоняется и поднимает с земли пробку
— Откуда же она вылетела? — недоумевает министр.
— Из уха.
— А почему с выстрелом?
Чернобородый вытягивается в струнку:
— Потому что
— Заткни её назад. И если она опять вылетит из уха, ты вылетишь из жандармерии, — рявкает министр.
Жандарм, затыкая ухо пробкой, выходит из кадра.
— Повторите ещё раз, ваше величество, — потирая виски, обращается премьер к королеве.
— Моя дочка Милада хочет выйти замуж за вашего короля, — смотря в упор на министра, говорит королева.
Достаёт из сумки портрет принцессы и кладёт его на стол.
— А зачем, говоря наивно, ей это нужно? — рассматривая портрет, спрашивает министр.
Поднимает глаза и с любопытством смотрит на королеву.
— Влюбилась! — упёршись руками в бока, спокойно отвечает королева Власта.
Чернобородый жандарм хватается за ухо, удерживая пробку, которая,
Премьер и королева. На втором плане — жандармы.
— Влюбилась?.. Значит, говоря, как сказал поэт: «Любовь зла, полюбишь и…»…
Премьер не заканчивает цитаты и подозрительно оглядывается на жандармов. Жандармы стоят как вкопанные.
— Ох, уж мне эти поэты! — вздыхает премьер. — Ну ладно, любовь любовью, — переходит он на деловой тон, — а какое, оптимистически говоря, приданое?
— Сто тысяч, — отчеканивает королева.
— Кому?
— Королю.
— И?
— Сто без «и», — стоит на своём королева.
Улыбка исчезает с лица премьера.
— Такая сумма короля не устроит, — сухо роняет он, приняв безразличный вид.
Королева понимающе улыбается.
— Хорошо, можно и с «и», — соглашается она.
— С какими? — на лице премьера вновь появляется улыбка.
— Королю пятьдесят и вам пятьдесят.
Королева протягивает премьеру руку, тот отстраняется, говоря с достоинством:
— Такое «и» меня не устроит.
— Какое же вас устроит? — начинает терять терпение королева.
— Королю сорок и мне шестьдесят, — быстро решает первый министр.
Королева встает. Они хлопают друг друга по рукам, как два купца.
— Договорились!
— Не совсем, — вдруг спохватывается премьер. — Невеста нашего короля должна быть голубой крови.
Власта возмущенно говорит:
— У моей дочери кровь голубей…
— Тссс! — премьер машет на королеву руками и продолжает быстрым шёпотом, косясь на жандармов: — Ваше счастье, что, кроме меня, вас никто не слышал.
— А что я такое сказала? — таким же торопливым шёпотом, спрашивает королева.
Премьер отводит королеву в сторону, подальше от жандармов.
— Вы сказали про голубей… — говорит он ей на ухо. — А голубь у нас в королевстве — нецензурная птица.
Королева хохочет и громко говорит:
— Вы меня не поняли. Я сказала, что кровь моей дочери голубей, чем эти цветы. — Она указывает на трельяж с ярко голубыми цветами.
— Говоря языком медицины, вы меня успокоили, — кланяется премьер.
Точка на ворота.
— Значит, я могу ехать? — королева направляется к калитке.
— Погодите! — останавливает её премьер. — Сначала мы подарим вам пушку.
— Пушку? — удивлённо поворачивается к нему королева. — А зачем мне она?
— Чтобы защищаться!
— От кого?
— От того, кто на вас нападёт.
— А на меня никто никогда не нападал, — протестует королева.
— Это потому, что у вас не было пушки… — старается втолковать королеве премьер. — …А как только у вас появится пушка, да, не дай бог,
Премьер подходит к жандармам. Он толкает рыжебородого и кричит:
— Откупорьтесь! — тыкает себя в ухо, показывая, что надо сделать.
Жандармы вынимают из ушей пробки.
— Говорю, говоря секретно, — обращается он чернобородому. — Проводи Её Величество в арсенал.
Премьер низко склоняется перед королевой. Королева и чернобородый жандарм уходят.
— А ты беги за начальником тайной полиции. Живо! — говорит премьер рыжебородому.
Жандарм убегает.
Премьер подходит к автомату. Оглянувшись по сторонам, он достаёт из кармана ключ, открывает ящичек, в который попадают опущенные в автомат деньги. Выгребает их, кладёт в карман.
Кадр из фильма Каин XVIII (режиссёры Надежда Кошеверова и Михаил Шапиро, 1963-ий год)
— Вы меня звали? — раздается
Премьер вздрагивает и пытается незаметно сунуть ключи в карман.
К премьеру неторопливой походкой подходит человек средних лет. Он элегантен, у него усталое безразличное лицо. Опирается на тонкую трость.
— Ах, это вы, господин начальник тайной полиции. Очень рад.
Премьер берёт его под руку и отводит в сторону поближе к фонтану.
— Почему, говоря без свидетелей, принцесса Милада хочет выйти замуж за нашего короля?
Начальник тайной полиции с величайшим безразличием пожимает плечами.
— Ах, не знаете? — кипятится премьер.
— Знаю, я всё знаю, — устало отвечает начальник полиции, — где бы, кто бы, с кем бы, там ли, сям ли, о том ли, о сём ли, мне всё известно!
— Ах, вот оно как,
Начальник тайной полиции смотрит на премьера
— Сейчас скажу. Агент номер двести четырнадцать, ко мне! — говорит он в пространство, ни к кому не обращаясь. Терпеливо опирается на палку.
Бронзовая фигура, украшавшая фонтан, спрыгивает с постамента и, страшно чихая и кашляя, побегает к начальнику тайной полиции.
— С кем разговаривал господин премьер? — спрашивает он, подпирая себя тростью и принимая почти горизонтальное положение.
— С королевой Властой, — сипя простуженным голосом, отвечает бронзовая фигура.
Премьер шатается, издаёт
— О чём? — слегка скосив глаза в сторону премьера, спрашивает начальник тайной полиции.
— О том, что принцесса Милада влюбилась в нашего короля. На что господин министр ответил: «Любовь зла, полюбишь и…»
Премьер падает в кресло и теряет сознание.
— Приведи его в чувство! — произносит начальник полиции, не глядя на премьера.
Агент № 214 опускает чашу, набирает в рот воду и опрыскивает премьера.
— Где я? — медленно открывая глаза, спрашивает первый министр.
Точка через агента на начальника полиции.
— Пока ещё здесь, — меланхолично говорит начальник полиции и снова обращается к своему агенту. — О чём они разговаривали?
Агент № 214 достаёт
— О приданом, — отвечает он, засовывая ноги в туфли и кутаясь в простыню.
— Подробней! — слышится голос начальника.
Агент, стараясь согреться, бежит к начальнику (камера следует за ним).
— Королева предложила нашему обожаемому королю сто тысяч, а наш уважаемый премьер на это не согласился.
— На чем же они порешили?
— Обожаемому — сорок, уважаемому — шестьдесят.
Начальник тайной полиции грустно кивает головой. Через плечо кидает взгляд на премьера.
— Ну, знаете, ваше сиятельство, это пахнет виселицей.
Агент стучит зубами от холода, кутается в простыню.
Премьер вскакивает с кресла и подбегает к начальнику тайной полиции.
— Честью клянусь, неправда!
— Минутку! — отстраняет он премьера, идёт к агенту и отводит его в сторону; пошушукавшись, тут же возвращается.
— И верно, неправда.
Садится в кресло и лениво вытягивает ноги.
— А ну, повтори свои показания, — повышает он голос. Что предлагал королеве его сиятельство?
— Нашему обожаемому королю сорок тысяч, себе тоже сорок и двадцать на нужды начальника тайной полиции, — без запинки отвечает агент.
— Так или не так? — спрашивает начальник, слегка повернувшись к премьеру.
— Так, — выдавливает из себя премьер.
— Ну, вот и прекрасно! — любезно улыбается ему начальник полиции. — Ступай и больше не ври! — строго говорит начальник своему агенту.
Агент уходит.
Кадр из фильма Каин XVIII (режиссёры Надежда Кошеверова и Михаил Шапиро, 1963-ий год)
Издалека слышен голос:
— Король проснулся!
Этот возглас подхватывает множество голосов за кадром.
Премьер и начальник тайной полиции глядят друг на друга.
— Да здравствует король! — с восторгом кричит премьер и высоко поднимает левую ногу.
— Да здравствует король! — вторит ему начальник тайной полиции и, небрежно подняв ногу, уходит.
Премьер убегает в другую сторону, приглаживая волосы и оправляя костюм.
С башни кричит глашатай:
— Да здравствует король!
Спальня во дворце короля. На специальной площадке полукружьем выстроился королевский хор и оркестр. В центре — дирижёр. В глубине — огромный альков с задёрнутым пологом. Перед альковом — два дежурных офицера подняли в салюте ногу.
— Да здравствует король! — поёт хор.
Оркестр отвечает ему отрывистыми воинственными аккордами.
На пологе вышито: «Помните, что король и во сне не дремлет».
— Да здравствует король! — заключает хор.
Во второй раз рявкает оркестр и смолкает.
— Да здравствует я! — неожиданно слышится голос короля Каина XVIII за спущенным пологом королевского ложа…
