Дисциплинированность чувств — О Викторе Проскурине
На этой неделе ушел из жизни Виктор Алексеевич Проскурин. Прощание с артистом пройдет завтра, в субботу, в Театральном институте им. Б. Щукина с 10 до 12 часов. Похоронен Виктор Алексеевич будет на Троекуровском кладбище, там пройдет и отпевание. Вспоминая прекрасного актера, мы публикуем короткий текст, написанный больше двадцати лет назад Ниной Цыркун для «Новейшей истории отечественного кино».
В его лице есть нечто восточное; неподвижностью черт оно подчас напоминает ритуальную маску. Такие лица составляют золотой фонд кино. Можно сказать, что они и есть само кино в его квинтэссенции. Актерская манера Виктора Проскурина — сдержанно- экономная, но выразительная в каждом незначительном жесте — продиктована именно его внешностью. Хотя режиссура осмысленно использовала это лишь однажды: Игорь Масленников в «Сокровищах Агры» предложил Проскурина роль англичанина, долго жившего на Востоке, который наложил на него свой отпечаток.
Магнетизм уверенной в себе мужественности и невозмутимая отстраненность — это неотразимо действует на женские сердца.
Он запоминается сразу, и его ни с кем не спутаешь: поджарая фигура и суховатое лицо с непроницаемым взглядом из-под тяжелых век; голос с хрипотцой. Проскурин с годами почти не меняется. Но его молодцеватая моложавость и дисциплинированность чувств, внутренняя энергия при внешней сдержанности — все это кинематограф использует поверхностно, по первому ряду. Скажем, затягивая актера в военный мундир или облачая в милицейскую форму.
В телеверсии «Пиковой дамы» его герой носит шинель военного инженера, и сам по себе выбор актера на роль Германна был очень точен: образ, погребенный под замусоленной оперной атрибутикой романтического демонизма, предстал в своей заурядной первозданности. Немец не гофманианский, а именно из тех, что не станут рисковать необходимым в надежде приобрести излишнее. И если уж вспомнился Гофман, то проскуринский герой — родня «автоматам», которых немецкий романтик изображал с нескрываемым ужасом.
Такого рода «немецкие» свойства приобрел и его Вася Вожеватов, скованный кандалами купеческого слова («Жестокий романс»). Магнетизм уверенной в себе мужественности и невозмутимая отстраненность — это неотразимо действует на женские сердца.
И современных эмансипированных дамочек, что готовы, оставив столично-богемную жизнь, броситься на шею рыжеусому пограничнику («Выйти замуж за капитана»), и бедовых послевоенных торговок пирожками («Военно-полевой роман»). В этом фильме Виктор Проскурин играет отставника, районную власть, человека без возраста и в мундире без знаков отличия. Играет человека вроде бы «без лица», но в трех эпизодических появлениях выдает веер многообразных мгновенных состояний: казенный чиновник-служака с белым бесстрастным взглядом, затронутый женским авансом мужчина, пленник вожделения, умиротворенный отец семейства и, наконец, муж, ужаснувшийся перспективе потерять любимую жену, вложивший весь свой страх в отчаянный крик: «Люба!..»
Последние годы не принесли Виктору Проскурину значительных ролей. Маска не всегда скрывает действительно тайну, и, быть может, поэтому не удался Виктору Проскурину главный герой исповедальной драмы «Отражение в зеркале»: разгадка оказалась несравнимо беднее загадки, которой интриговал его облик.
