Тот, кто вспахал почву — Петр Чардынин на Фестивале архивных фильмов
В Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и Новосибирске с 22 февраля по 1 марта пройдет Эхо II Московского международного фестиваля архивных фильмов, где в программе «Реставрации и находки» показывают несколько картин Петра Чардынина — одного из величайших режиссеров русского дореволюционного кино и гения мелодраматического жанра. О нем и его фильмах той поры рассказывает Анастасия Лежакова.
За два десятилетия активной творческой деятельности Петр Чардынин успел многое. Он снял около двухсот фильмов (что считается абсолютным рекордом), успел поработать во всех жанрах, экранизировав добрую часть школьной программы по русской литературе и раскрыв талант многих киноактеров.
Первые фильмы Чардынина датируются 1909 годом, а последнюю свою картину он снял в 1932-м. Чардынин исследовал кино, стремясь очертить поле его безграничных возможностей. Если, увидев кадры Бауэра или Протазанова, мы, вероятно, сможем уловить уникальный авторский почерк, то с чардынинскими фильмами может возникнуть запинка. Кино Чардынина говорит от лица всей ранней русской кинематографии.
Большая часть его картин дореволюционного периода попросту не сохранилась
После революции ему удалось адаптироваться к новой реальности. Особую роль он сыграл в истории украинского кино — в 1925 году снял «Укразию», ставшую местным аналогом «Красных дьяволят», а еще через год выпустил два масштабных полотна на историческую тему — «Тарас Трясило» и «Тарас Шевченко». Эти фильмы сделали кинозвездой Амвросия Бучму, в будущем — одного из любимейших актеров Александра Довженко.
Несмотря на свою плодовитость в 1910-х и востребованность в 1920-х, для истории кино Чардынин остается слепым пятном. Одна из причин в том, что большая часть его картин дореволюционного периода попросту не сохранилась. Некоторые из уцелевших шедевров можно посмотреть на II Московском международном фестивале архивных фильмов.
«Миражи», 1915
Распознать кино Чардынина можно по яркому приему, прозванному «чардынинской мизансценой» — суть его в том, что в особо драматический момент герой из глубины кадра идет прямо на камеру. В «Миражах» много таких эпизодов. По сюжету девушка Марианна (Вера Холодная) из бедной семьи нанимается работать в семью пожилого миллионера и влюбляется в его сына (Витольд Полонский), после чего бросает своего жениха. Конец, как водится в дореволюционных мелодрамах, будет печальным.
Чардынин визуально разграничивает два мира, семьи Марианны и семьи миллионера Дымова: сцена вечеринки в родном доме героини снята максимально непринужденно, в то время как званые ужины в доме Дымова не обходятся без «вычурных танцев» и «шикарных туалетов». В «Миражах» Чардынин исследует, как способно описать героя кинематографическое пространство. Критики 1910-х годов отмечали «некоторую ненарочитость», присущую данной картине, что бы это ни значило.
«Хризантемы», 1914
Экранизация романса «Отцвели уж давно хризантемы в саду…» о несчастной любви балерины (Вера Каралли) к жуликоватому Владимиру (Иван Мозжухин), который для поправки финансового положения решил жениться на богатой вдове (Раиса Рейзен).
Вера Каралли — Эмансипация в костюме лебедя
«Хризантемы» — фильм-бенефис. В центре внимания — легендарная Вера Каралли и ее балетные соло, которым уделяется немало экранного времени. Чардынин задокументировал выступления одной из величайших звезд балета начала XX века. Есть тут и впечатляющее чардынинское мизансценирование: трудно забыть сцену, в которой героиня Каралли, узнав об измене, замирает в дверном проеме, а затем медленно направляется в сторону любовников вместе с неотступно следующей за ней камерой.
«Молчи, грусть, молчи», 1918
Квинтэссенция как русского дореволюционного, так и чардынинского кино. Одна из последних картин, снятых уже после революции, но все еще по канонам дореволюционной драмы. Тут тебе и любовная драма с неизбежно трагичным финалом, и грустные романсы, и фраки, и Вера Холодная. И даже цирковые номера!
Сам Чардынин исполняет в «Молчи, грусть, молчи» одну из главных ролей — Лорио, мужа героини Веры Холодной, оставшегося калекой после неудачно исполненного трюка. Чардынин-актер удивляет: никаких «заламываний рук» и театральных гримас, нет на его лице и фирменного тяжелого дореволюционного грима («кокаиновой пудры»), который наносили киногерои-любовники тех лет. Сравните хотя бы с Мозжухиным: его томное дыхание, неподвижный гипнотический взгляд, пластическая и мимическая статика, скованность и экспрессия жестикуляции — не в пример работе Чардынина, неброскую естественность и органичность которого как будто бы легко не заметить.
«Дядюшкина квартира» и «Домик в Коломне», 1913
Барская. Петр Чардынин — первый учитель
Чардынин славился не только разрывными мелодрамами. Были еще и комедии. Есть ощущение, что и «Дядюшкина квартира», и «Домик в Коломне» поставлены ради участия в них Ивана Мозжухина и раскрытия его комедийного дарования, которое долго игнорировали постановщики. Основным сюжетным мотивом обеих картин является подмена: герои Мозжухина, находясь в чужом пространстве, оказываются не теми, за кого себя выдают. В «Дядюшкиной квартире» бестолковый Коко прикидывается хозяином дядюшкиной квартиры и обзаводится жильцами, обводя каждого из них вокруг пальца на потеху себе и зрителю. «Домик в Коломне» построен полностью на актерской харизме Мозжухина, герой которого притворяется женщиной. Образ проработан до мелочей: кирзовые сапоги под сарафаном, вдетая в иголку нитка длиной в метр (так шить не будет ни одна женщина) и, конечно, мимика и пластика самого артиста. Мотив травестии всеми способами подчеркивается Чардыниным — как ни грустно это признавать, это довольно смело даже для сегодняшнего экрана.
Читайте также
-
Джульетта и жизнь — «Можно я не буду умирать?» Елены Ласкари
-
«Послание к человеку» — Что смотреть? Куда бежать?
-
Футурум-2024 на «Послании» — Опыты превращения в пыль
-
Денис Рузаев: «Неловко говорить, что в моей работе есть что-то сложное»
-
Дождь на станции Пупсянции — Пять мультфильмов «Окна в Европу»
-
Тост за бесконечность — «Филателия» Натальи Назаровой