Бегать, бить и прыгать — «Пойман с поличным» Даррена Аронофски
«Пойман с поличным» завтра превратится в цифру. В онлайне появится новый Аранофски. О том, что зрителей ждет при его просмотре и зачем картине стилизация под 90-е, пишет студент второго курса Школы «Сеанс» Михаил Маздров. Это его первый текст для «Сеанса».
Нью-Йорк. Кисло пахнущий бар в тусклых тонах. Татуированный албанец по кличке Тягач (рэпер и шеф-повар Экшн Бронсон в эпизодической роли) дразнит своего бармена — тот снова болел за родную бейсбольную команду «San-Francisco Giants», та снова проиграла нью-йоркским «Mets». Хэнк, парень за баром, устало посылает завсегдатая — он, очевидно, выслушивает эти подколки каждую смену. Видно, тема для него неприятная.
Главный герой Хэнк (Остин Батлер) — бывший бейсболист, где-то за или под тридцать. Перебарщивает с алкоголем, да и в целом давно стоит на месте. Хотя и добряк. Звонит маме и не курит. Профи он так и не стал, спортивные успехи были только в школьной лиге (в американской спортивной системе такого обычно недостаточно, чтобы заявить: «я был в шаге от Большой Игры»). С бейсболом он попрощался после автомобильной аварии, в которой погиб его товарищ по команде, а сам Хэнк фатально раздробил колено. Теперь от травматичных воспоминаний он просыпается с криками, а как припомнит ему кто упущенные возможности — поникает. Машину больше не водит.
В зрителе тем временем просыпается страх перед увечьями тела
Криминал в фильм приходит, когда сосед Хэнка, британский панк Расс в исполнении Мэтта Смита, подбрасывает ему своего кота и впопыхах бежит в Лондон. Тут фильм сближается с коэновским «Внутри Льюина Дэвиса» — тоже про неудачника, колесящего по Нью-Йорку с подброшенным ему котом. Но смотрит картина при этом больше в сторону «Долгого прощания», классики калифорнийского слэкер-нуара. Неудачи настигают Хэнка (как и в 70-х Фила Марлоу), когда он отправляется в магазин за кошачьим кормом. Два амбала в исполнении Никиты Кукушкина [признан Минюстом РФ иноагентом] и Юрия Колокольникова ловят героя у двери квартиры и наезжают на него, выпытывая местонахождение соседа-панка. Надо сказать, что это отличный комический выход Кукушкина [все еще иноагента], очень похожего тут на электронного исполнителя Крэйзи Фрога. В амплуа так называемого босса, как будто должного появиться в один момент, ожидаешь увидеть Алексея Серебрякова, но, к сожалению, места в сценарии ему не хватило.
Амбалы избивают Хэнка до потери почки, тот отправляется в больницу, после операции скорее бежит прочь от медрасходов. Беспечная попойка героя, только слезшего с койки, приобретает тон триллера. Физиологичность «Пойманного с поличным» сближает его с другим фильмом Аронофски — «Рестлером» 2008 года. Как и Рэнди «Барана», здешнего героя Аронофски сначала ведет в больницу, а потом отправляет драться. А в зрителе тем временем просыпается страх перед увечьями тела — ведь никогда не знаешь сколько оно стерпит, и как близко оно к смерти.
Слом Хэнка происходит по бейсбольным правилам: устав бегать, он переходит на позицию бьющего
Центральному криминальному нарративу здесь предшествует другое противостояние — Западного и Восточного побережья. По радио, по телевизору, на лестнице в подземку, — везде помешались на бейсбольном сезоне. И Хэнк здесь — единственный калифорниец, находящийся «в тылу врага». Он привык быть командным игроком, но когда опасность вокруг него набирает обороты, любой приблизительно дружественный персонаж либо его подставляет, либо скоропостижно умирает. На питчерской горке бывает очень одиноко.
Несмотря на то, что герои постоянно упоминают джентрификацию, её, в общем, нигде не видно. В идеализированных белых трущобах дети все еще играют в бейсбол прямо на проезжей части, а бедные герои живут в квартирах габаритов апартаментов из «Друзей». Забавные и мягко-властные хасиды в исполнении Винсента Д’Онофрио и Лива Шрайбера, оправдывая свои действия, постоянно говорят о «жестоких мерах», что тоже своеобразная примета времени и политический комментарий.
Беззаботное время, где враги — понятные карикатуры с понятными пистолетами
«Пойман с поличным» выдает в себе фильм Даррена Аронофски звуковой пунктуацией в виде скрежетов, скрипов, чавкающих ударов по телу, неожиданных гудков и автомобильных крушений. Камера все время от чего-то отплывает и к чему-то подплывает, при этом зачастую под гитарный перегруз британской пост-брекзит группы IDLES. Они же играют в машине панка Расса. Зловонный староформатный панк, пожалуй, IDLES бы слушать не стал — например, потому, что их музыка играет в голливудских фильмах Даррена Аронофски.
Еще одна примета стиля — резкая смена эмоционального тона картины. С динамичной переделки в духе «После работы» на чайнатауновское отчаяние ближе к середине. Главный герой из бедолаги, который просто цепляется за жизнь, становится безумцем, жизнь отпустившим. Человеком, легко способным не только забыть о страхе и сесть за руль машины, но и въехать на ней на полной скорости в столб — просто чтобы отомстить противникам. Слом Хэнка происходит по бейсбольным правилам: устав бегать, он переходит на позицию бьющего.
Камера надолго зависает у желтого такси с нанесенной на него афишей бродвейских «Кошек». Аронофски не стесняется лобового использования атрибутики Большого Яблока, создавая приятное ощущение простого эскапистского кинокомфорта. Нью-Йорк и его великий криминал уже совсем не тот при включенном смартфоне — поэтому фильм помещен в условные 90-е. В бейсбол все еще играет Барри Бондс, «вебсайты» — пока лишь повод для смеха. Беззаботное время, где враги — понятные карикатуры с понятными пистолетами, а не рассеянная в воздухе цифра. «Пойман с поличным» ничего не переизобретает, решает себе такое же старое уравнение. Решает карандашом в столбик, никаких новых подходов или деконструкций, это ни к чему. Ведь смысл не в том, чтобы сделать лучше или иначе (вероятно лучше и не сделать), а в том, чтобы воспроизвести. Все это проделывается за партой, под которую уже еле пролезают коленки. Задание уже не на оценку, и Академики не смотрят. Мило бывает вернуться в школу.
Читайте также
-
Что-то не так с мамой — «Умри, моя любовь» Линн Рэмси
-
Хроники русской неоднозначности — «Хроники русской революции» Андрея Кончаловского
-
Памяти лошади — «Константинополь» Сергея Чекалова
-
Предел нежности — «Сентиментальная ценность» Йоакима Триера
-
Это не кровь, просто красное — «Франкенштейн» Гильермо дель Торо
-
Вот так убого живем мы у Бога — «Ветер» Сергея Члиянца